Наш необъятный океан - Штефани Сантер

и впадаю в панику. Попасть домой, наверное, никогда не смогу – все звуки внезапно куда-то уплывают. Рев моторов, гудки, голоса людей. Сворачиваю во двор какого-то здания, тру глаза, но поле зрения неуклонно сужается. Будто я нахожусь в тоннеле. Приходится сосредотачиваться, чтобы сделать очередной шаг. В изнеможении присаживаюсь на лестницу, ведущую в чей-то гараж или подвал. Прикладываю ладони к камню, фокусирую на нем взгляд, чтобы почувствовать опору. Пальцы дрожат; я до боли впиваюсь ногтями в бетон.

Ненавижу это чувство. Словно я здесь – и одновременно где-то в другом месте.

Кое-как взяв себя в руки, достаю бутылку воды и опустошаю ее одним глотком. Пролитые капли стекают по щеке.

Ясно, что ничего поделать нельзя. Однако я нахожу в Сети статью и пропускаю через себя. С каждым абзацем мне становится все хуже. Наверное, я уже могу составить конкуренцию блюющей рожице, присланной «доброжелателем».

Надо уметь притвориться, что у тебя добрые намерения, а потом так нагадить! Что мне теперь делать? Залечь на дно? Исчезнуть? Охотно! Если бы я только знала, как раствориться в воздухе! Я даже готова заплатить!

Проблема не в том, что люди меня не понимают. Проблема в том, что я не понимаю людей. И никому не могу угодить. Заучка, та, которую в тринадцать лет парень поцеловал от скуки. Та, на которую не стоит тратить времени. Та, которая, сама того не осознавая, почему-то всем должна. Глупая, как ребенок. Слишком неуравновешенная, слишком дерзкая, слишком боязливая, слишком наивная. Жуткая максималистка. Я во всем «слишком».

Пробую дозвониться Эзре. У него там уже утро, и он наверняка найдет решение. Внутренне готовлюсь, что он на меня накричит. Не знаю, как ему все объяснить.

Впрочем, объяснять ничего не приходится – абонент недоступен.

Что же мне делать? Он меня никогда не простит. Никогда. Я бы и сама себя не простила. И не прощу. Почему я согласилась на встречу с Роугом, не подумав, к чему это приведет? Люди правы – я действительно наивная дурочка.

Бреду, куда глаза глядят, хотя совсем выбилась из сил. Сосредотачиваюсь на процессе ходьбы. На каждом шаге ступаю на пятки, вдавливаю их в землю. Постепенно асфальт сменяется песком, затем лесной почвой. Я пришла в рощицу у лагуны. Бежать домой через полгорода не смогу. Фрейи в любом случае нет, а у дверей, вероятно, собралась толпа, чтобы увидеть мои слезы. Лучше посидеть здесь, пока не решу, как пережить этот ужас.

Впереди сквозь ветви проглядывают контуры старой спасательной вышки, которую городские власти, не желая ремонтировать, просто утилизировали, а именно оттащили в лес. С трех попыток залезаю туда, едва не поранившись о ржавый гвоздь. В изнеможении падаю на деревянный пол. В последний раз я забиралась сюда переждать непогоду: ныряла неподалеку, и началась гроза. Сегодня такой же случай. Только гроза бушует у меня внутри, и молнии бьют прямо в грудь.

Какое-то время я стараюсь уложить в сознании, что все это не пригрезилось мне в кошмарном сне. Затем ощущаю пальцы на своем лице. И ногти. Я опять расцарапываю кожу, кончики пальцев уже слегка липкие от крови. Ничего не способна контролировать. Даже саму себя. Я ненавижу быть собой. Вот и Эзра ненавидит меня, как и весь остальной мир. Или по крайней мере та его часть, которая читает «Санди Сан». Да, все, что про меня там пишут, – верно. Я отбираю у людей будущее. Рабочие места. Перспективы. Возможно, моя озабоченность судьбой бухты и правда беспочвенна. Возможно, ничего не случится, если зеленую зону уничтожат…

Я понимаю, что лгу сама себе. И все же какая-то часть меня так или иначе верит, что Тристан Роуг прав. Что-то есть в его истории, в противном случае он не мог бы ее опубликовать. Очевидно, я чересчур одержима бухтой, поскольку вообразила, будто именно в море всегда смогу найти прибежище. Место, которое я воспринимаю как дом. Однако остальной мир живет в реальности, и я должна стать его частью. Я должна перестать сопротивляться. Покончить со всем. Впрочем, все уже и так закончилось. Все, что еще несколько часов назад было важно, схлынуло – подобно большой волне, которая однажды накатила на пологий берег и затем расплескалась по песку.

Эзра мне доверял.

Эзра мне доверял.

Эзра мне доверял.

А я?

Что я натворила?

Должно быть, Роуг подслушал мой разговор с Фрейей. Вот единственное объяснение того, откуда ему известно столько деталей. Деталей, касающихся моей личной жизни, которые он использовал. Мне не стоило говорить о них в общественном месте. Совершенно не подумала, что меня могут подслушать. Такого со мной раньше не случалось. Ну почему именно в эту минуту?.. Или Роуг всю дорогу шел позади меня? Почему я не заметила? Почему вообще согласилась на встречу?

План Эзры непременно имел бы успех. Увы, я утянула Эзру за собой. В свой хаос.

Никогда в жизни не подумала бы, что я – тот самый человек, которому лучше не доверять.

Глава 31

Эми

Новембер-Бэй, Калифорния 09:15, суббота, 3 февраля

Мы до сих пор так и не открыли посылку. Фрейя говорит, что не станет смотреть ее без меня – все равно содержимое никуда не убежит.

Я внутренне опустошена. Пряталась в лесу до ночи, как ненормальная, пока не поняла, что это идиотизм и люди правы – я действительно не в своем уме.

У дверей квартиры нас никто не ждал. Вероятно, решили, я не стою того, чтобы из-за меня часами торчать у входа. Хотя я отчаянно трусила, пока добиралась до дома. Пешком. Не решилась взять такси или поехать на автобусе. Сейчас лежу в своей комнате, причем не в постели, а на полу. На вопрос Фрейи, почему не перебираюсь на кровать, ответила, что сама не знаю. Тогда она села рядом и начала уговаривать, что все наладится.

– Ты больше не пробовала ему звонить?

Мои глаза горят и слезятся, мне больно держать их открытыми. А когда зажмуриваюсь, скапливаются слезы. Ну и пусть…

– Наверное, он меня ненавидит, – всхлипнув, отвечаю я.

– Или просто устал. Или занят. Подожди немного и попытайся еще раз. Может, он вообще ничего не знает, например из-за разницы во времени.

– Фрейя, – жалобно бормочу я, – статья вышла вчера. Конечно, ему все известно.

Ну почему она не желает признать, что не всякая сказка заканчивается хеппи-эндом? Что не все можно исправить и спасти? Так или иначе, Эзра теперь считает, что, проведя с ним ночь, я преследовала лишь одну цель: обратить в свою пользу его популярность. И это определенно взбесило его больше, чем тот факт, что я нарушила соглашение о конфиденциальности, после того как вынудила открыться мне и рассказать, кто он такой. На его месте я тоже не стала бы