Династия Тюдоров - Татьяна Купер

Английские главнокомандующие впервые разгадали планы противника. Мартин Фробишер попытался повторить свой недавний трюк и преградил испанцам дорогу – в надежде, что коварный пролив Солент помешает им добраться до цели. Испанцы клюнули на эту приманку и атаковали его корабли. Битва за остров Уайт началась. Англичане, в отчаянной попытке защитить свой остров, атаковали испанцев со всех сторон. Адмирал Говард, воспользовавшись советом Дрейка, направил корабли к центру испанской флотилии, чтобы мощным огнем артиллерии поразить ее в самое сердце, и тем самым разбить ее боевой порядок. А в это время Дрейк приближался к испанским галеонам с другой стороны, учитывая оптимальное расстояние для прицельного огня – достаточно близкое, чтобы повредить корпус противника, но не ввязаться в рукопашную схватку.

Испанцы оказались в центре ураганного смерча. И тут, вдобавок ко всему, ветер начал гнать Армаду на мелководье – к восточному краю острова Уайт. Во время отлива воды там обычно по колено, и можно себе представить, что было бы с огромными галеонами на таком мелководье. Выбора не было – пришлось отступать. Медина Седония дал три условных выстрела, как сигнал к отступлению, после чего испанские корабли развернулись и направились на середину Ламанша. План Дрейка удался – остров был спасен! Все ликовали, и повсюду в церквях слышался колокольный звон.

Но решение Медины Сидония отступить опять привело Рикальде в ярость. Для него это была война, которую нужно было выиграть, и он считал, что они упустили лучший шанс пришвартоваться в безопасной английской гавани. Медина Сидония оспорил его возражения тем, что спас свой флот и вернулся к первоначальному плану короля. Приказ прежде всего!

День восьмой. 5 августа. Узнав о том, что испанцы изменили направление и теперь движутся в порт Кале, Елизавета еще больше запаниковала. Она отлично понимала, что ее правлению придет конец, если Армада объединится с герцогом Пармским. До сих пор она полностью полагалась на решения своих командиров и терпеливо ждала вестей от Говарда, но в тот день ее терпение кончилось и она решила вмешаться в ход событий. Совершенно не разбираясь в военном деле, Елизавета отправила на помощь флоту 3 тысячи солдат и мушкетеров. Для адмирала Говарда это было последней каплей. Ведь он просил ядра и порох, а не мушкеты, луки и стрелы, которые на море абсолютно бесполезны. К тому же сухопутные войска, состоящие из разношерстного сброда, не имели ни малейшего шанса в борьбе с мощной и опытной испанской армией.

День девятый. 6 августа. После двух дней пути по Ламаншу, испанцы, наконец, бросили якорь во французском порту Кале. Какое огромное облегчение, должно быть, почувствовал Медина Седония, оказавшись в этих водах! Кале был католическим городом, и губернатор приветствовал корабли Армады, предложив им провиант и пресную воду. К тому же до места, где их ждал герцог Пармский со своей 27-тысячной армией, было рукой подать – всего 21 миля на запад.

Тем временем английский флот следовал за ними по пятам, следя за каждым их движением. Но Говард и Дрейк понимали, что «отщипывать перья» и впустую гоняться за врагом больше нельзя. Чтобы спасти Англию, нужно было разбить Армаду полностью, не дав ей встретиться с голландскими войсками. Настало время для решительных действий.

День десятый. 7 августа. Елизавета с нетерпением ждала новостей, но министры сообщили, что до вторжения остались даже не дни, а часы. После чего она решила как можно скорее покинуть Ричмонд и перенести свой двор в самый центр столицы – в Сент-Джеймский дворец. Там, в окружении военной охраны, она могла себя чувствовать в большей безопасности. Но ни она, ни ее окружение не подозревали, что испанский флот тоже столкнулся с серьезными проблемами.

Гавань в порту Кале оказалась слишком маленькой для такого огромного флота, и испанской Армаде пришлось бросить якорь прямо в открытом море, под прикрытием береговых батарей. К тому же теперь, когда они уже почти достигли цели, из Пармы прибыл гонец с плохим известием. Герцог Пармский писал, что хотя все 300 барж для переброски его армии были готовы, он еще не погрузил на них провиант, и так как военные приготовления не закончились, он будет готов соединиться с ними только через неделю.

Медина Седония был крайне расстроен. Он проделал весь этот путь из Испании в Кале – только для того, чтобы услышать, что объединение войск пока невозможно! Теперь Армада попала в ловушку, в которой ей приходилось только сидеть и ждать. Без поддержки голландской армии их план просто разваливался – у испанцев не хватало людей для вторжения в Англию, а герцог Пармский не мог захватить Лондон без корабельных пушек. Король Филипп предполагал, что обе армии сумеют сами договориться о месте и времени встречи, но во вражеских водах Ламанша это оказалось не так то просто. В тот день Филипп получил письмо от герцога Пармского и, наконец, узнал о возникшей проблеме. Его это крайне расстроило, и он написал на полях: «О Господи! Хоть бы все это не оказалось ошибкой!»

Любопытно, что обе стороны конфликта считали положение противника более выгодным, но вскоре ситуация изменилась. Находясь всего в двух милях от Армады, Говард понимал, что атаковать корабли, стоящие в строе на якорях, было не только бессмысленно, но и опасно. И тогда в штабе руководства родился отчаянный план – напугать противника, вызвать панику на кораблях, а затем на следующий день ударить по нему тяжелой артиллерией.

Для этой цели англичане приготовили испанцам «маленький подарок от Дрейка» – секретное оружие под названием «Поджигатели ада». Этот метод использовали с древних времен, а также в недавней войне в Антверпене. Дрейк решил скопировать и повторить предыдущий успех. Принцип был очень простым – с корабля снимали все ценное, обмазывали мачты и такелаж смолой, а затем начиняли взрывчаткой пушки, которые от жары начинали стрелять. Если подожженный брандер сталкивался с деревянным кораблем, на нем тут же вспыхивал пожар, а это для моряка самое страшное– либо утонешь, либо сгоришь.

Только морской волк Дрейк, обладающий безрассудной решимостью, мог бросить такой вызов Армаде. И вот в полночь его команда подожгла восемь брандеров, отправив их навстречу стоящим на якоре испанским кораблям. Медина Седония ожидал от англичан подобных действий и выставил караул из маленьких суденышек, но они смогли отвести от Армады только два брандера. Остальные шесть горящих кораблей поразили ее в самое сердце!

Испанцы в ужасе следили за приближением охваченных пламенем «адских машин». Не теряя ни минуты, Рикальде и Медина Седония отдали приказ поднять якоря, и, уворачиваясь от брандеров, отвести корабли подальше. Благодаря этому флот удалось спасти, но какой ценой? Пытаясь избежать столкновения, матросы в панике перерубали якорные канаты, отрезав для себя возможность бросить якорь снова, что было тактической катастрофой. В итоге пострадавшим от столкновения друг с другом кораблям Армады все же удалось сохранить боевой строй и отступить, а часть из них пришлось бросить на произвол судьбы у берегов Фландрии.

День одиннадцатый. 8 августа. В тот день состоялась одна из крупнейших в истории морских битв – Гравелинское сражение, названное в честь небольшого городка на побережье Фландрии. Ставки были высоки – на кону стояли судьба английской королевы, господство Испании в Европе и будущее христианства. Это сражение решало все!

Англичане впервые получили численное превосходство – к ним присоединились 35 кораблей лорда Сеймура с запасами ядер и пороха. Теперь они собирались уничтожить испанскую Армаду раз и навсегда. Сражение началось в 6 часов утра с оглушительного залпа по испанским галеонам из бортовых пушек флагманских кораблей. Затем в бой вступили остальные корабли флотилии – впервые они подошли к неприятелю так близко. Корабль Дрейка шел прямиком на флагман Медины Седонии, чтобы его потопить. Испанские галеоны тоже двинулись навстречу неприятелю, искусно маневрируя и перестраиваясь.

Погода мешала всем – небо закрывали облака, дул сильный ветер, а клубы порохового дыма сводили видимость к нулю. Но битва была ожесточенной и изнурительной, и каждая из сторон использовала свою излюбленную тактику. Англичане по-прежнему избегали абордажных схваток, обстреливая испанские корабли-крепости тяжелой артиллерией с близкой дистанции и причиняя им значительные разрушения. Испанцы же пытались брать на абордаж, так как их чугунные ядра даже не пробивали обшивку неприятельского корабля. Скорострельность испанских пушек была ниже английских в 5 раз – испанцы могли произвести из одной пушки только один выстрел в час. И поэтому ситуация складывалась не в их пользу.

Целых восемь часов англичане вели по испанским галеонам непрерывный огонь. Они нападали с удвоенной энергией и подходили все ближе и ближе, разбивая неприятельский строй. Это была настоящая бойня! Испанские суда едва держались на плаву – пушечные залпы приносили им значительные разрушения, а корабельные щепки и доски впивались в тела испанских матросов и солдат, причиняя страшные раны с неровными краями. 85 испанских докторов работали без остановки, пытаясь оказать помощь раненным.