Династия Тюдоров - Татьяна Купер

Жители, наблюдающие за битвой на берегу, еще никогда не слышали такой оглушительной пушечной канонады. Самыми громкими звуками в их жизни были звон церковных колоколов или удар молнии. Но самый громкий взрыв произошел в 4 часа дня, когда испанский галеон «Сан Сальвадор» взлетел на воздух (есть версия, что один из недовольных моряков поджег порох, а сам выпрыгнул за борт), в результате чего погибло 200 человек. Другой галеон по имени «Розарио» был брошен на произвол судьбы – он столкнулся с другим кораблем, получил повреждение рулевого управления и вышел из строя.

И только один испанский командующий немедленно уловил новую английскую тактику. Это был опытный Рикальде, который опять был в ярости из-за того, что они не вернулись и не спасли корабль. Он выразил свои чувства в письме к Медине Сидония, убеждая его остаться, немедленно начать преследование и нанести англичанам быстрый лобовой удар. Будучи отважным моряком, он был уверен в победе. Но Медина Сидония опять проигнорировал его совет и, не догадываясь о затруднениях англичан с боеприпасами, отдал приказ двигаться дальше к берегам Фландрии, где его со своей армией ждал герцог Пармский. Хотя в душе он начал понимать, что планы короля Филиппа, хотя и выглядели безупречными на бумаге, оказались бесполезными во враждебных водах Ламанша.

Тем временем Чарльз Говард и Френсис Дрейк подводили итоги. У них тоже не было поводов для радости – лишь теперь они осознали, на сколько велики силы противника. «Мы устанем щипать их перышки»,– заметил Дрейк. Той же ночью Говард срочно написал Уолсингему отчаянное письмо с просьбой прислать ему больше боеприпасов, правда с полным пониманием, что его призыв может остаться без ответа. Состояние финансов в стране было плачевным, и Елизавете не хотелось обращаться к Парламенту с просьбой о повышении налогов на войну. Она и так уже потратила огромную сумму на постройку современных кораблей, и теперь надеялась, что потопить Армаду удастся без дополнительных затрат.

В ту ночь Говард приказал Дрейку зажечь факел на своем корабле, чтобы показывать флоту путь к берегу, но у того были совсем другие планы. Старый пират не забыл об экипированном испанском галеоне «Розарио», который был для него слишком большим искушением. И, нарушив приказ адмирала и бросив английский флот на произвол судьбы, он затушил факел и отправился на поиски трофеев. Дрейку несказанно повезло! Когда ночью в одиночку он поднялся на борт брошенного галеона, там его ждали бесценные сокровища – 50 тысяч золотых дукатов (2.5 миллиона современных фунтов), оружие и огромные запасы пороха. К этому можно было прибавить 20 тонн чистого чугуна, из которого сделан корабль и который можно было переплавить в пушечные ядра. Но на борту «Розарио» Дрейк обнаружил еще кое-что. Проверив палубные батареи, он заметил одну особенность – скорострельность испанских пушек была хуже английских в 5 раз. Но поможет ли эта информация в предстоящем сражении с самой мощной флотилией в мире?

День четвертый. 1 августа. Грабеж «Розарио» отнял время, и теперь английский флот существенно отставал от кораблей Армады. Но допустить захвата южных гаваней и портов было нельзя, и поэтому англичане бросились в погоню. Их быстроходные корабли догнали испанцев уже утром, при этом не зная, что Медина Сидония испытывает большие трудности – он по-прежнему не имел представления о том, где, как и когда они объединят свои силы с голландцами. Он каждый день писал герцогу Пармскому и извещал его о своем продвижении на восток, но ни разу не получил ответа. Оказывается, письма просто не доходили – дислокация флота постоянно менялась и получать сообщения оказалось просто невозможным.

Тем временем Елизавета вела свою привычную жизнь королевы, беспомощно наблюдая за тем, как разворачивались события в Ламанше. Война оставалась прерогативой мужчин, а ей нужно было выглядеть молодой, решительной и полной сил – чтобы предстать перед народом наместницей Бога на земле, земным воплощением девы Марии. Каждое утро из стареющей 54-х летней женщины лепили образ молодой, здравствующей, могущественной правительницы. Но за этой маской полубожества скрывался обычный человеческий страх. Теперь Елизавету мучали ночные кошмары – ей снились окровавленные женщины и дети, плывущие по реке, и она просила леди Бланшет остаться в ее спальне и даже спать с ней в одной постели. Чем дольше Армада находилась в проливе, тем больше возрастала угроза ее жизни – ведь ее могут посадить в Тауэр, или даже убить на месте. Только один вопрос не сходил с ее уст: «Что нам делать? Что нам делать?»

День пятый. 2 августа. А в это время в 150 милях к югу испанская флотилия приближалась к глубоководному порту Веймут. К сожалению англичане не знали, что Медина Сидония не собирался захватывать порт или даже входить в его гавань, так как следовал четко разработанному плану. Поэтому они приготовились ко второй битве – чтобы помешать кораблям Армады высадиться в порту. Один из самых опытных командиров, Мартин Фробишер, направился с шестью кораблями к небольшому острову, как бы приглашая испанцев напасть. Он знал эти воды как свои пять пальцев, и поэтому пытался спровоцировать и заманить испанцев в ловушку из быстрого течения, которое было просто могильником для кораблей. План сработал, и испанцы потеряли здесь четыре корабля.

А в это время Дрейк и Говард зашли с тыла и открыли сокрушительный артиллерийский огонь. В испанские корабли полетели их же собственные ядра весом в 12 тонн, добытые с корабля «Розарио»! В то время как тяжелые и устаревшие пушки Армады не позволяли им ответить тем же. Наверняка испанцы сожалели, что не уничтожили английский флот еще в Плимуте. Но вот после пяти часов непрерывного обстрела англичане прекратили преследование и сделали передышку, добившись своей главной цели – отогнать испанцев от гавани Веймута.

День шестой. 3 августа. В то время как Филипп получал известия от Армады раз в две недели, и ему оставалось только молиться о победе, Елизавета принимала послов от главнокомандующего Говарда каждый день – они добирались до Ричмонда всего за 12 часов. Но новости были неутешительными. Адмирал докладывал, что хотя испанцы и были довольно потрепаны, они по-прежнему сильны, и для того, чтобы сражаться дальше «во имя Господа нашего и во славу нашей страны», он просил прислать снаряды для пушек и немного пороха. Но Англия не была готова к отражению захватчиков – казна была пуста, вместо регулярной армии в стране существовали только разрозненные милицейские подразделения, не имевшие даже оружия. В то время как испанская армия была хорошо подготовлена, оснащена и вооружена, и имела многолетний военный опыт удержания европейских стран под испанской короной. Если бы эта армия вступила на английскую землю, ей ничего бы не стоило завоевать страну в рекордно короткие сроки.

Но Елизавета боялась не только вторжения Армады, но и восстания католиков внутри страны, которые могли видеть с берегов Англии свое спасение. Эти потенциальные изменники, так называемая пятая колонна, составляющая половину населения страны, уже не раз проявляли свое недовольство, плетя против нее бесконечные заговоры. Она ужасно боялась смерти, и поэтому теперь соблюдала осторожность, граничащую с паранойей – фрейлин даже заставляли пробовать еду из ее тарелки.

В тот вечер Армада подходила к самому уязвимому и незащищенному из всех Британских островов – острову Уайт, который был отделен от большой земли проливом Солент. Если испанцы захватят беззащитный остров и бросят якорь в проливе, то все английское королевство может пасть к их ногам. И если не остановить их здесь, то другой защитной линии уже не будет. И тогда Дрейк, увидевший первые испанские корабли в проливе Солент, решил сменить тактику. Так как потопить движущийся корабль можно только с близкого расстояния, нужно было подходить ближе к вражеским галеонам и вести прицельный огонь. Дрейк начал практиковать стрельбу из пушек с различных дистанций, установив при этом, что самым близким расстоянием, с которого можно эффективно стрелять и избежать абордажного боя, было 33 метра. Он был готов на все, чтобы помешать испанцам бросить якорь в удобной бухте.

День седьмой. 4 августа. А в это время Медина Седония начал волноваться – ему все еще не удалось установить связь с герцогом Пармским. До этого момента он в точности следовал планам короля Филиппа, но когда на горизонте показался остров Уайт, Медина Седония решил отойти от генерального плана и бросить якорь в проливе. Несмотря на огромный риск – ведь англичане могли использовать свои знания местного побережья в свою пользу, он решил ждать известий от герцога Пармского именно здесь.

Английские главнокомандующие впервые разгадали планы противника. Мартин Фробишер попытался повторить свой недавний трюк и преградил испанцам дорогу – в надежде, что коварный пролив Солент помешает им добраться до цели. Испанцы клюнули на эту приманку и атаковали его корабли. Битва за остров Уайт началась. Англичане, в отчаянной попытке защитить свой остров, атаковали испанцев со всех сторон. Адмирал Говард, воспользовавшись советом Дрейка, направил корабли к центру испанской флотилии, чтобы мощным огнем артиллерии поразить ее в самое сердце, и тем самым разбить ее боевой порядок. А в это время Дрейк приближался к испанским галеонам с другой стороны, учитывая оптимальное расстояние для прицельного огня – достаточно близкое, чтобы повредить корпус противника, но не ввязаться в рукопашную схватку.