Фальшивые червонцы - Ариф Васильевич Сапаров

должны знать, как квалифицирует закон ответственность за убийство.

— Еще раз повторяю, гражданин следователь: все ваши голословные обвинения совершенно беспочвенны. Я никого не убивал и вести разговор на эту тему отказываюсь. В конце концов и самая пылкая фантазия должна иметь разумный предел...

— Отказываетесь, значит? А я, признаться, здорово просчитался в оценке вашей личности. — Печатник огорченно мотнул головой. — Представьте, считал бывшего тайного советника Путилова персоной более проницательной и, пожалуйста не сердитесь, более умной. Неужто вы до сих пор воображаете, что отделаетесь запирательством? Но ведь это наивно, Путилов. Обвинения против вас доказаны, причем доказаны всесторонне и полностью. Чтобы не быть голословным, попрошу вас, гражданин Путилов, ознакомиться хотя бы с показаниями ваших друзей...

Знакомился Путилов с документами достаточно долго и внимательно. Надел чеховское свое пенсне на черном шелковом шнурочке, по нескольку раз перечитывал каждый протокол допроса. Лицо у него было каменное, отрешенное.

— Ежели и этого для вас мало, мы имеем возможность устроить очные ставки с вашими сообщниками. К примеру, с Михаилом Шильдером...

— Не затрудняйте себя, это излишне, — фыркнул тайный советник, брезгливо поджав тонкие бескровные губы. — Я все изложу сам...

И писал он достаточно долго. Писал, старательно зачеркивал написанное, переписывал все заново, если его уличали во лжи. Вынужденно согласившись с одним, норовил выгадать хоть малую толику в другом, пробовал даже торговаться, даже познаниями своими в римском праве пробовал щеголять перед Печатником, вспомнив, должно быть, былые времена и свое амплуа первого ученика Лицея.

Станислав Адамович Мессинг вошел в кабинет именно в такой момент препирательств тайного советника со следователем. Грозно нахмурился, собрался, видно, сказануть нечто весьма язвительное, но так и просидел молча до окончания допроса.

Когда тайного советника увели обратно в камеру, Мессинг бегло просмотрел его собственноручные показания. От души поздравил Печатника с успешным окончанием трудного следствия, задумался, потом весело рассмеялся:

— Каков гусь, а? Небось все кишки тебе вымотал?

— Гусь-то он гусь, да уж больно злобный, — устало согласился с ним Александр Иванович Ланге и опять, в который уж раз за последние недели, с грустью вспомнил своего погибшего товарища.

ФАЛЬШИВЫЕ ЧЕРВОНЦЫ

1

Осенью 1928 года в Ленинграде и в некоторых других городах Советского Союза появились в обращении фальшивые червонцы.

Первый сигнал опасности раздался из кассы Московского вокзала, продающей железнодорожные билеты на Симферополь и Кисловодск.

Пересчитывая дневную выручку, артельщик-инкассатор обратил внимание на новенькие банковские билеты НУ 781787 и НН 609679. Достал из своего чемоданчика лупу, сличил их с другими десятирублевыми купюрами. Оба билета оказались поддельными.

Напрасно было расспрашивать кассира. Огорченный этим неприятным происшествием, он лишь вздыхал и бессильно разводил руками. С утра до позднего вечера, как всегда в разгар бархатного курортного сезона, у его окошечка толпилась очередь жаждущих уехать на курорт. Пассажиры нервничали, всячески поторапливали, работать пришлось с большим напряжением. Кто всучил ему фальшивки, кассир запомнить не смог.

Спустя несколько дней поддельные деньги были обнаружены в Гостином дворе, на Сытном рынке, в магазине готового платья на проспекте Красных Зорь и в некоторых других местах.

Владелец магазина клялся и божился, что новыми хрустящими червонцами расплачивался с ним какой-то светловолосый молодой субъект, купивший демисезонное пальто, шляпу и брюки-гольф спортивного покроя.

Все фальшивые билеты были десятирублевого достоинства.

Банковские эксперты в своем заключении единодушно отметили весьма квалифицированное исполнение поддельных денег, что свидетельствовало о том, что фальшивомонетчики располагают необходимыми техническими средствами.

Речь шла, таким образом, о серьезной диверсии, угрожающей финансовому могуществу нашего государства.

ГПУ были предприняты строгие меры, но задержать распространителей фальшивок долгое время не удавалось.

2

Из Ориентировки за 14 октября 1928 года:

«Начиная с середины сентября, а также в октябре наблюдаются многочисленные факты появления фальшивых червонцев в Ленинграде и близлежащих местностях. По наружному виду подделки мало чем отличны от настоящих денег, что затрудняет их распознавание и выявление преступников.

Банковские билеты достоинством в один червонец (нами зарегистрированы серии НУ, НН, ОЗ, ЗР, БН, ПН) изготовлены литографским способом на достаточно качественной плотной бумаге и с должными водяными знаками.

Главные признаки фальшивости: общее очертание букв печатного текста несколько бледнее нормы, также несколько бледнее обычного правая и левая розетки, причем в левой розетке, в вензеле «РСФСР», грубо очерчена теневая сторона.

Следует при этом помнить, что на некоторых билетах розетка с вензелем исполнена несравненно лучше и почти ничем не отличается от настоящей.

Есть основания предполагать, что фальшивые банковские билеты крупными партиями засылаются на территорию СССР зарубежными монархическими организациями, действующими в контакте с английской секретной службой Интеллидженс сервис. Установлено, что к этой авантюре белогвардейцев причастна военизированная антисоветская организация быв. великого князя Кирилла Владимировича «Корпус офицеров императорской армии и флота».

Цель этой вражеской диверсии помимо расстройства экономической мощи СССР заключается также в финансировании подпольной агентуры «кирилловцев».

Настоящее сообщается для сведения и принятия соответствующих оперативных мер. Подробные указания по данному вопросу будут переданы в ближайшие дни.

Полномочный представитель ОГПУ в ЛВО

С. Мессинг».

3

Выходцами из России в криминальном бюро вольного города Данцига ведал инспектор Герхард Штраус.

Это был немолодой, внешне медлительный, чуточку старомодный чиновник, обремененный многочисленным семейством и несколько устаревшими понятиями о служебном долге. Инспектор полиции Герхард Штраус считал, к примеру, что никакая сила на свете не в состоянии заставить его черное называть белым, что зло рано или поздно отступает перед силами добра и что за любым преступлением, независимо от побудительных мотивов, руководивших преступником, непременно восследует законное возмездие. Более молодые сотрудники криминального бюро исподтишка посмеивались над его взглядами.

Возню с русскими эмигрантами, составлявшими в Данциге довольно пеструю и скандалезную колонию, начальство всучило инспектору Штраусу помимо его желания.

Решающим при этом явилось, должно быть, то обстоятельство, что знал он русский язык, выучившись ему когда-то в Самарской губернии, где лет десять прослужил смолоду в скромной должности помощника землеустроителя губернской земской управы.

Правда, русские люди, которых узнал он и полюбил в ту далекую пору, были совсем иные, на здешних эмигрантов непохожие. У тех, у самарских, были добрые, приветливые лица и широкие характеры.