Дорогой, дай лапу! - Хэйли Джейкобс

башку, ведя местом, где у нее расположены прорези для ноздрей, в мою сторону. Налитые кровью хищные глаза виверны среди мелких, тщетно пытающихся сразить ее людишек, фиксируются на мне и «драгоценности», за которой она сюда прилетела.

- Нет! – кричит мой любимый, когда тварь бросается в мою сторону, раскрывая вонючую, полную зубов пасть.

36

Тяжелое яйцо виверны надолго в моих руках, вопреки ожиданиям твари, не задерживается. Стоит только чудищу бросится в мою сторону, раскрыв ужасную пасть, я что есть мочи бросаю яйцо вперед. Оно летит, делает в воздухе несколько финтов вокруг своей оси и попадает аккурат в раскрытый рот своей родительницы.

Вопль застревает в горле твари, мне даже кажется, что взгляд ее меняется на шокированный, хотя очевидно, что подобных эмоций тварь выражать не способна.

Лапы рептилии мнутся на месте и делают несколько шагов назад. Уверена, если бы у виверны была передняя пара конечностей, она бы разодрала себе глотку. Мотая головой их стороны в сторону, тварь хлопает крыльями, не предпринимая при этом попыток взлететь. Замечаю периферическим зрением, что рыцари теснят круг, готовясь к новой атаке. Одно из крыльев виверны кровит, рана серьезная.

Но…внезапно, так же, как и началось, выдав напоследок пронзительный вопль, монстр заваливается на бок, поверженный, с глухим грохот туша падает на пол, поднимая облако пыли.

- Э-э-э… - тяну неловко.

- Нильсина Глостер! – добравшись, наконец, до своей сумасшедшей невесты, Хантер принимается сразу же отчитывать меня за непослушание, в то время как его отряд окружает тело твари.

- Я не люблю свое полное имя, не зови меня так.

- Именно поэтому я тебя так и зову. Нильсина Глостер, зачем ты вернулась? Ты хоть понимаешь, что я почувствовал, когда увидел тебя здесь с этим дурацким яйцом, а?

Злой не на шутку.

- Безграничную любовь? – угадываю робко.

Руки мужчины крепко сжимаются на моей талии, князь притягивает меня к себе и прижимает так сильно, что становится тяжело дышать.

- Я так испугался. Думал, что потеряю тебя.

Его горячее дыхание опускается на мою макушку, рождая дрожь, что пробегает по телу волной.

Вдыхаю родной запах и радуюсь, что мужчина не пострадал.

- Неужели яйца виверны тоже ядовитые? – бурчу в грудь не отпускающего меня от себя Хантера. Щекой ощущаю вибрацию, когда он говорит:

- Да. Яйца этих тварей обычно обладают такой концентрацией токсинов и ядов, что взрослым особям подобное только снится. Никогда за весь жизненный цикл виверны не бывают настолько смертоносны, как в стадии зародыша в скорлупе. Природа монстров позаботилась, чтобы матери оберегали свои яйца, а чужаки не смели даже близко подходить. Если что-то случится с кладкой, злоумышленник погибнет на месте. Жидкость в яйце особенно опасна, один ее запах может привести к удушью.

Я невольно вздрагиваю. А с виду казалось обычным яичком, только большого размера. Если бы хоть трещина на нем появилась, пока оно у меня в руках было, вряд ли я бы сейчас отогревалась в кольце рук жениха.

Необыкновенная удача! Боги на нашей стороне. Даже зная о грозящей мне опасности, оставшейся уже позади, я не так удивлена и обеспокоена, как переживающий за меня жених. Поглядите, он меня сейчас раздавит! При все физическом неудобстве на сердце так приятно. Ладно, ради такого можно и потерпеть. Расслабляюсь и позволяю жениху поступать как ему угодно.

Когда Хантер, наконец, успокаивается и разжимает объятья, при этом, крепко взяв меня за руку, чтобы не смела от него отойти ни на шаг, я приобретаю четкий обзор на театральный зал. Вернее, то, что от него осталось.

Здание сильно пострадало, но больший урон понесло именно это помещение. Сцена разрушена, только обломки торчат опасными кольями, а ведь еще недавно это был дорогой и качественный паркет. Ряды сидений искорежены, крыша практически вся обвалилась, часть стен тоже. Но, к счастью, люди князя живы и относительно невредимы.

Да, вон у Питера вывихнуто плечо, а капитан Бьорн с жалостью разглядывает свой согнутый клинок, пострадавший из-за обрушившейся груды булыжников, да и другие рыцари в кто в ссадинах, кто в гематомах, однако, главное, что обошлось без потерь.

Я касаюсь кристалла в огранке на тонкой цепочке на своей шее и выключаю запись. Не повредит еще несколько доказательств. Этот записывающий артефакт пойдет в коллекцию тех, которые я надевала на встречи с Роджером. Хе-хе, мы еще посмотрим, кто кого!

Когда все затихает, на месте происшествия появляется столичный гарнизон и рыцари короны. Все они уже явно не надеялись на то, что в театре будут живые люди, и потому, только заприметив тушу виверны и относительно целых рыцарей во главе с князем Севера, замирают. Но военные на то и военные, что могут быстро взять под контроль свои эмоции и начать работать. Так и мощь нашего королевства принимается за дело.

Хантер приказывает капитану Бьорну и его заместителю оставаться на месте и проследить за работой подоспевших как нельзя «вовремя» рыцарей и особенное внимание уделить трупу твари, чтобы никто не посмел уничтожить вещественные доказательства. Распорядившись, князь уводит меня прочь, прямо через образовавшуюся дыру в стене театрального здания, мы выбираемся наружу.

На улице толпа. Близко подходить боятся, но и не уходят. Тск, какие любопытные! Среди собравшихся легко определить, кто был еще не так давно в театре в качестве зрителя – мужчины во фраках и женщины в дорогих вечерних нарядах особенно примечательно смотрятся зимой на улице без верхней одежды. Но из них никто серьезно не пострадал, большинство вовсе отделалось испугом.

Я вздрагиваю. Да, мой теплый меховой плащ тоже остался в гардеробе разрушенного театра. Хантер снимает свой камзол и накидывает мне на плечи.

- Это он! Это князь Севера! Он привел сюда своего ручного монстра!

- Ты чуть не погубил всех нас, урод!

- Арестуйте его, как только северный варвар посмел…

- Охранять границу ваша обязанность! Как вы могли упустить эту тварь!

- Да! Столица – это центр королевства! Неужели Север покушается на то, чтобы сместить правящую династию?

- Преступник! Князь Севера хотел убить нас всех!

Что за бред. В толпе настроения меняются стремительно. Только мгновение назад они жались друг к другу и со страхом прислушивались к возникшей после последнего рева виверны тишине, а сейчас криков становится больше и больше. И никто не сомневается, что на самом деле произошло, словно каждый лично присутствовал и свечку держал. Как ловко предубеждение жителей столицы против северян работает на руку