Верь только мне (СИ) - Тори Мэй

Налаживаю коммуникацию, смыкая и размыкая тяжелые веки.

—Солнце! Я все дни молилась! Ты в порядке, родной! Нужно будет только чуть-чуть… эээммм… восстановиться!

Башку все же удается повернуть.

Зрение начинает догонять мой мозг, и мне отчетливо вырисовывается поседевший отец. Его виски заблестели много лет назад, но чтобы так… Он полностью седой.

Я же не проспал пять лет, правда?

—Сынок, — он кладет руку мне на плечо. —Я думал, что потерял тебя.

Его голос не дрожит, это было бы слишком уж сопливо для моего отца, но он говорит так, будто меня уже похоронили, а я воскрес. Так, что, нахрен происходит?

Блять, надеюсь, я целый.

—Виолетта, — выдавливаю из себя и сразу закашливаюсь.

От кашля бочину простреливает еще сильнее.

—Молчи-молчи, шац! Сейчас доктор придет!

—Где она? — хриплю.

—Виолетта — это девочка, которая постоянно плачет? Она тут была, но ее брат домой забрал, — безразлично поясняет теть Миля.

Вообще-то это девочка, которая меня от смерти спасла, зло добавляю мысленно. Как она?

Утыкаюсь глазами в мутноватый потолок, прокручивая события той ночи.

После того, как ублюдка скрутил Кирилл, и гостям все же удалось досмотреть включенное Аней видео, в зале повисла гробовая тишина.

Преподы молча переглядывались, а гости разинули рты, не понимая, кого они видят на экране. Только присутствующие журналисты на всякий случай включили камеры.

—Юрий Юрьевич, это Ваш факультет показывают? — где-то над ухом прорычал ректор, высунувшись.

—Ну все, Фишер, я звоню твоему отцу, — просипел бледный Юрий Юрьевич, пялясь на экран. —Раз по-хорошему ты не понимаешь.

И в этот момент меня сзади за рукав потянул Макс, увлекая в толпу.

Краем глаза я успел заметить, как к Кириллу на помощь подрулила охрана. Быстро же они переориентировались во врагах.

Под обрывки заключительных фраз нашего с Лисицыным диалога, мы с кудрявым выскочили на крыльцо, сбивая зевак, которые пропустили все веселье.

—Давай, свали в туман, — Макс хлопнул меня по плечу, —Я пойду Аню с Миленой заберу.

—Ты гонишь, я с тобой!

—Простите, молодой человек, это ведь вы там на видео? — раздался сбоку поставленный женский голос, и мне под нос сунули мохнатый микрофон. —Ответите нам на пару вопросов?

—Вали, братан, я им мало интересен, а тебя на куски разорвут, если не эти, — он не стесняясь стреляет глазами в сторону репортеров, —То преподы. Скинь мне гео, мы подъедем.

Коротко киваю и лечу по лестнице вниз, бегу к машине.

Долбанный парик съезжает на бок, и пиджак не моего размера очень сковывает движения, но мысль завалиться в таком идиотском виде к Виолетте меня очень веселит.

Внутри коктейль из послевкусия победы и нарастающей тревоги.

Самое интересное в виде показаний, разборок в универе и с отцом — еще впереди.

В этих мыслях добираюсь до машины, и только заведя мотор и включив фары, вижу вдалеке за машинами знакомую фигуру.

Виолетта. Одно мгновение, и мы бы разминулись. Навсегда.

Помню, что оставил ключи в зажигании и побежал навстречу ниоткуда взявшемуся Олененку. А потом конец….

Едкое пламенное облако режущими осколками пронзает спину. Дыхательные пути обжигает.

Вспоминаю, как полностью оглушенный и дезориентированный, пытаюсь сгруппироваться, бесконтрольно отлетая вперед.

Потом пронзающая боль и темнота.

—Так-так, это кто тут у нас проснулся! — в палату заходит мужик в белом халате и с фонендоскопом на шее и пожимает руку отцу. —Шуму Вы, конечно, молодой человек наделали такого, что клинике охрану ставить пришлось, — столько любопытных сюда проникнуть пыталось, — посмеивается врач, параллельно рассматривая бутылки от систем.

Системы, видимо, торчат из меня.

Интересно, в туалет я в отключке в утку ходил? Пиздец.

Ебаный, блять, Лисицын. Практическим способом я выяснил, почему этот подрывник недоделанный покидал зал во время бала.

Глава 41.1 Вильгельм

—Как самочувствие, спортсмен? — врач нависает надо мной, и я вижу скуластое лицо лысого высокого мужчины средних лет. —Скажи спасибо тренировкам за свой мышечный корсет, так бы костей твоих не собрали, — рассказывает как ни в чем ни бывало.

Смотрю на него вопросительно. По крайней мере мне кажется, что это должно выглядеть вопросительно.

—Что, больно? — реагирует врач на мои кривляния. —Ничего, скоро будет еще больнее, как лекарство отпустит, — гогочет над своей шуткой.

Врачи, конечно, ребята черствые, но нельзя как-то, блять, помягче.

—Я целый? — хриплю.

—Целый-целый, помятый только, — врач берет в руки висящий сбоку моей кровати планшет.

Походу батя запихал меня в какую-то частную клинику, для обычной больницы здесь слишком люксово.

—Вывих плеча, ожог дыхательных путей первой степени, — весело зачитывает лысый мужик, —Среднетяжелое сотрясение. Да и лицом ты, конечно, асфальт пропахал.

Интересно, «виниры» на месте? А то настоящие придется ставить.

Облизываю зубы языком — на месте. Шумно с облегчением выдыхаю, но мой выдох переходит в стон.

—Ах да, еще трещины в двух ребрах справа, и пара осколков в заднице. Жить будешь! Радуйся, что не сломал и своими же ребрами себе легкие не проткнул, сапер.

Юморист, мать его. Только я ничего, кроме тупой боли в бочине, не чувствую.

—Ты на обезболивающих системах,— читает мысли врач. —И еще много на чем, уважаемый Вильгельм. Немного придешь в себя, и будем дозу снижать. Ты парень крепкий, чуть потерпишь, а вот печень твоя — нет.

С появлением доктора-стендапера я окончательно пробудился. Каждый новый факт занимательнее предыдущего.

—Так что, добро пожаловать в будущее, ты уже неделю провалялся. Слизистая восстанавливается, так что скоро сможешь поесть. Не стейк, конечно, но какой-нибудь жиденький бульончик — вполне, — он опирается на поручень моей кровати-каталки. —Побольше молчи, отдыхай, отращивай брови и ресницы.

Бляяяя…. Интересно, я такой же лысый, как мужик? Волосы же тоже горят, да?

—Вставать и ходить пока только при помощи мед.персонала. Кивни, если понял. Молодец! Не так активно только кивай, сотрясение же, — врач хлопает меня по ноге, и просит отца и тетю выйти с ним на минуту.

—Бро, ты живой! — в палату врывается Макс.

Страшно рад видеть Макса, но ГДЕ. МОЯ. ВИОЛЕТТА?

Хочется как в фильмах сорвать с себя все провода и шланги, соскочить с постели и эпично идти по коридорам как супер-герой в больничной сорочке вместо костюма.

Но в реальности мне еле удается пошевелить одной рукой. Вторая, оказывается перемотана. Ноги норм, только все жутко затекло.

—Нас с девчонками возили на допрос. И, короче, сидим мы, и тут в участок буквально нахрапом влетают мужики в костюмах. Это твоего бати люди, прикинь! Сказали, что показания мы только в их присутствия давать будем, — он оборачивается на дверь и затихает. —Нас, короче, допросили. Видео взяли как вещдок. Аня про прошлогодний случай рассказала. И после этого нас сразу отпустили. Альберт Карлович постарался. А вот друга твоего ненаглядного — не отпустили.

Макс тараторит без умолку, видимо, за эту неделю он переобщался с Новик. У той тоже рот-пулемет.

—Тебя, короче, показали по всем вообще новостям, я даже на китайском ролик видел, прикинь, — он машет руками. — Там еще съёмка такая с дрона, тачка горит, тебя на каталке в скорую забирают, очень эпично!

Фак, тачка! За бэху обидно даже больше, чем за осколки в жопе.

Макс продолжает трындеть на эмоциях, а потом резко замолкает и смотрит на меня серьезно: —Если честно, думал, бро, что ты в машине был. Рыдал, как девка, пока нас в участок везли…. Даже в универе слышно было этот взры. Ты везучий сукин сын! — он запинается, —То есть не сукин. Я не это хотел сказать!

—Норм, — пытаюсь улыбнуться.

—Тебе нельзя разговаривать много, мне сказали.

—Сееркалоо, — шиплю, как змей.

—Что?

—Серкало! — повторяю настойчивее.