Право на жизнь - Дмитрий Коростелев

— Кажется, он очухался! — Громыхнул над головой мощный, раскатистый бас. — Поднимите его!

Кто-то подхватил его под руки, лицо окатили ледяной водой. Разум тотчас же прояснился, глаза защипало. Припадая на руки державших, он огляделся. Здесь сидела почти вся банда. В маленькой комнатушке старухи неким загадочным образом расположились сразу десять человек, не считая Северьяна. На стуле сидел широкий, некогда мощный, но сейчас расплывшийся от богатой жизни бородатый мужик. Он действительно был похож на купца. Богато украшенный кафтан, Красные высокие сапоги с острыми носами лишь подчеркивали это сходство. Прочие разбойники тоже не были обряжены в обноски, но выглядели куда скромнее. Только оружие у всех было просто загляденье. Сабли из дорогой дамасской стали, их явно не покупали, скорее украли или убили владельцев.

Купец поднялся со стула, маленькие свиные глазки в упор уставились на убийцу.

— Кто ты такой? — Прорычал купец.

— Не твое дело, — огрызнулся Северьян.

— Ты убил моих людей, и теперь это мое дело! — Раскатился бас.

— Твои люди убивают невинных!

Купец усмехнулся, поигрывая толстыми, как бочонки пальцами. Рожа его, холеная и потная, вызывала отвращение. Северьян еле сдержался, чтобы не плюнуть в эту отвратительную харю.

— Кто их убивает? Я лишь торговец, просто товар несколько… необычный.

— Рабы? Ты работорговец?

— Угадал. А ты кто?

Северьян нахмурился.

— Просто странник.

— И странник перерезал моих лучших людей, даже ухом не повел.

Убийца пожал плечами.

— Они были пьяные. Мне повезло.

Купец скривился.

— Помогите страннику стать более разговорчивым.

Разбойник, молодой наглый парень с идиотской ухмылкой что было силы врезал по челюсти. Во рту появился знакомый солоноватый вкус. Северьян сплюнул.

— Где старуха и девочка?

Разбойники переглянулись. Засмеялись.

— Какая старуха? А, старуха! Не эта ли?

Двое расступились от угла. Старушка лежала на боку, пустые бесцветные глаза невидяще смотрели вперед. Горло ее было распорото от уха до уха, пол вокруг залит кровью, которая уже начала свертываться.

— Твари… — тихо, бессильно прошептал Северьян, напрягая руки.

В голове сразу, будто реальный, вспыхнул костер. И в нем волхв Лукий, бьющийся в агонии. Зубы заскрежетали, кулаки сжались до хруста. Тогда, лежа связанный перед наглыми хохочущими степняками он был слабым и беспомощным. Теперь все изменилось… А эти ничуть не лучше степняков… нелюди… Северьян уже знал, что такое быть рабом.

— Но, но, будь смирнее!

Парочка мерзавцев резво вскинула луки. Остальные довольно заржали.

— Это еще не все! — Радостно завопил молодой злобный наглец. — Покажите ему девку!

Мара истекала кровью. Арбалетные болты впились ей в руки и ноги, тем самым, приковывая детское тельце к стене. Девочка еще была жива и тяжело дышала, все чаще через раз.

Что-то сломалось, сломалось окончательно и бесповоротно в душе убийцы. Неоправданная жестокость к себе подобным. Он видел это столько раз, что уже сбился со счета. Но то всегда были посторонние, незнакомые люди. Смотреть на их смерть было неприятно, даже противно. Но никогда еще не было так больно…

Руки задрожали, наливаясь странной силой, в тело, обмякшее и разбитое, будто вставили новый стержень, куда крепче и лучше старого. И лица собравшихся вдруг стали пустыми расплывчатыми, Северьян видел лишь жуткие улыбки-оскалы и пустые узкие глаза… Перед ним снова были степняки…

— Ну как, насмотрелся? — Проникновенно спросил купец. — Смотри внимательней, с тобой будет то же самое.

Глупцы. Они даже не удосужились связать Северьяна, надеясь на его беспомощность и двух самоуверенных арбалетчиков. Держащие убийцу под руки нагловато ухмылялись. Они так ничего и не поняли, столкнувшись лбами. Северьян присел, резко распрямился, уже в полете обретая прыть и ловкость. Разбойники даже не обыскали его, и теперь в руке у убийцы свернуло тонкое острое лезвие кинжала. Арбалетчики растерялись лишь на секунду. Звонко хлопнули натянутые пружины, Северьян почувствовал, как что-то тяжелое и горячее разрывает плечо. Боль, мгновенная, как стрела подкосила убийцу. Он рухнул в двух шагах от купца, но тотчас вскочил на ноги, злой, неугомонный, яростный. Еще хлопок. Еще один болт воткнулся в ногу, разрывая мышцы и сухожилия. Скрипя зубами, он все равно поднялся, кинжал взлетел в воздух.

— За Мару! За Лукия! За меня!

Лезвие втыкалось в массивное брюхо купца, откуда раз за разом фонтанчиками брызгала кровь, будто вино из прохудившегося бочонка. Разбойники смотрели, как их атаман падает, умирающий, и не могли сдвинуться с места. Не могли поверить, что пленник вдруг начнет вытворять такое. А когда опомнились, было уже поздно. Сабля атамана перекочевала в руки пленника и он, преобразился. Это уже был не человек, демон во плоти. И сабля из крепчайшей дамасской стали превратилась вдруг в продолжение его руки. Никто не успел ни вскрикнуть, ни попытаться сопротивляться. Когда Северьян вышел из дома, комната напоминала мясную лавку перед праздником…

Девочка умерла. Он пощупал пульс, проверил, не бьется ли сердечко. Сердечко не билось. Мара попросту истекла кровью, а эти сволочи ухмылялись и глумились над ней. Они все заплатят за это. Все умрут! Никто не смеет делать из людей рабов, никто!

Нога стала, как ватная. Северьян не понимал, почему его движения перестали быть точными и резкими, он не чувствовал боли, лишь слабость навязчивыми волнами неуклонно накатывала, давила и ломала. Ночной воздух согнал останки наваждения. Все отошло на задний план, убийца увидел цели. Их было трое. Разбойники развели огромный костер и теперь радостно горлопанили, размахивая саблями. Увидев истекающего кровью, хромающего пленника-чужеземца, они еще немного поглазели, и кинулись, размахивая клинками.

Перед глазами колыхалась багряная пелена. Казалось и земля и небо, и деревья вокруг окрасились красным. И перекошенные лица врагов тоже были красными. Они скорчились, смялись…

Разбойник набросился на Северьяна коршуном, занес повыше саблю, надеясь разрубить ретивого пленника. Слишком сильно замахнулся. Клинок Северьяна рванулся наискось и вниз. Разбойник упал на колени, с ужасом взирая на вываливающиеся, пузырящиеся внутренности. Другому повезло еще меньше. Убийца взмахнул всего лишь раз, не удержавшись, рухнул на колени. Но удар достиг цели. Голова разбойника сорвалась с плеч и улетела в кусты. Тело еще несколько секунд стояло на ногах, разбрызгивая во все стороны горячую густую кровь. Последний оставшийся в ужасе закричал и кинулся бежать. Северьян рванул за ним, чувствуя, как стучит в висках кровь, ноги становятся вялыми и непослушными. Не догнать, чувствовал он. Клинок в руке пульсировал в такт сердцу, но сердце уже сбивалось с ритма. Последний взмах, и сабля, сорвавшись с руки, молнией устремилась вслед убегающему. Достала.