Рыцари плащаницы - Анатолий Дроздов

– Берта подняла тревогу? – тихо спросил Ги, холодея.

– Не похоже, – помедлив, ответила Стелла. – При тревоге зажигают факелы и бегают, топоча. Эти стараются не шуметь и идут к дворцу баронессы, хотя должны наоборот. Спущусь, посмотрю!

– Лучше я!

– Ты на страже! – остановила его Стелла. – И звенишь при ходьбе – далеко слышно. Вдруг часовой на привратной башне заметил сарацин, и людей собирают на стены?

– Нет никого в долине! – сердито сказал Ги, глянув поверх стен.

– Подобрались к стенам, пока ты отважно донжон охранял… -хихикнула Стелла, чмокнула Ги в щеку и побежала вниз…

– Господин! Просыпайся!

Кто-то настойчиво тряс плечо Козмы. Новоиспеченный рыцарь открыл глаза. В полумраке над ним плавало лунообразное лицо.

– Тихо, господин, не шуми! – сказало лицо и приложило палец к губам.

Голова у Козмы побаливала после вчерашнего ужина, но он сумел сообразить: Ярукташ! Что ему надо?

– Вставай и иди за мной! – прошептал евнух. – Быстро!

– Что случилось? – хрипло спросил Козма, садясь на скамье, служившей ему ложем.

– Замок захвачен.

– Кем?

– Сарацинами.

– Они напали ночью?

– Да. Умоляю: поспеши! Нужно успеть к подземному ходу.

Осознав, наконец, важность известия, Козма схватил лежавшую на полу саблю и двинулся за евнухом, благо одеваться не было нужды – этой ночью в Азни все легли спать в верхнем. У порога Ярукташ сделал Козме знак замереть и осторожно выглянул наружу. Затем призывно махнул рукой. Они быстро спустились во двор. Здесь Ярукташ скользнул в тень, отбрасываемую дворцом, оглянулся по сторонам и ухватил Козму за рукав.

– Следуй за мной, господин!

– Где Роджер и Иоаким? – спросил Козма, вырывая руку.

– Не знаю. Поспеши! Нельзя медлить!

– Я не пойду без них.

– Нельзя ждать, господин! – умоляюще прошептал евнух. – Тебя убьют!

Козма молча вытащил саблю из ножен и приставил клинок к горлу евнуха.

– Веди их сюда! Мигом!

Ярукташ кивнул и юркнул в дверь. Козма, продолжая держать саблю наизготовку, осмотрелся. В замке и в самом деле творилось нечто странное. У запертых ворот мелькали какие-то тени, со стен доносился шум и лязг металла – судя по всему, там шел бой. "Как сарацины пробрались в замок, если ворота закрыты?" – мелькнуло в голове Козмы, но найти ответ на этот вопрос он не успел. Громкий визг, раздавшийся неподалеку, прервал его мысли. За визгом последовали крики, и в освещенном факелами пространстве у дворца появилось трое. Двое сарацин тащили третьего, маленького и худенького, а тот отчаянно упирался и, извиваясь, пытался высвободиться из крепко державших его рук. Внезапно у худенького сарацина слетела с головы чалма, длинные пышные волосы скользнули на плечи, и Козма с удивлением узнал в пленнике Стеллу. Подняв саблю к плечу острием вперед, он выступил навстречу троице.

– Отпустить ее! Быстро!

– Франкская собака! – взвизгнул один из сарацин и, бросив Стеллу, потащил саблю из ножен. Но замахнуться не успел – Козма сделал выпад. Дамасский клинок, чмокнув, пробил горло врага до позвонка. Сарацин захрипел и рухнул ничком. Второй растерянно ослабил хватку, и Стелла, извернувшись, яростно саданула ему сапогом меж ног. Сарацин замычал, согнувшись от боли, Стелла ловко выхватив из-за его пояса нож, с размаху вонзила его обидчику в бок. Сарацин хрюкнул и повалился на спину.

– Что здесь?

Козма оглянулся. У дворца, сжимая в руке обнаженный меч, стоял Роджер со своей заветной сумкой через плечо. Рядом с ним нетерпеливо переминался с ноги на ногу Ярукташ.

– Где Иоаким? – метнулся к ним Козма.

– У двери спальни баронессы с десяток сарацин, рубят топорами дверь, – торопливо ответил евнух. – Говорил я рыцарю: не ходи к хозяйке этой ночью!

Козма прислушался. Изнутри дворца и вправду доносились глухие удары.

– Идем на выручку!

– Нельзя, господин! – взмолился Ярукташ, хватая Козму за рукав. – Нас мало…

Козма не успел ответить. Рядом испуганно вскрикнула Стелла. Обернувшись, Козма увидел бегущих к ним от ворот людей. В этот миг луна вышла из-за облаков, обнаженные клинки в руках людей, облаченных в сарацинские халаты, зловеще блеснули.

– Опоздали!… – обречено пискнул Ярукташ.

– В донжон! – закричала Стелла. – Там Ги!

Этот крик, словно ветер, сорвал всех с места. Гремя сапогами по выложенному камнем двору, трое мужчин и одна женщина побежали к темневшей вдалеке громаде башни. Позади слышался топот преследователей. У дверей в донжон беглецы столкнулись с Ги, который, услышав крики Стеллы, спешил на выручку. Возникла сумятица, которая оказалась на руку сарацинам. Один из них, самый резвый, настиг беглецов и занес саблю над головой Стеллы.

Ги, единственный из всех стоявший лицом ко двору, заметил это. Рывком отшвырнув невесту, он подставил под удар себя. Клинок сабли разрубил сюрко на плече юного рыцаря и с лязгом высек сноп искр из стального наплечника, вшитого в кольчугу. Замахнуться снова сарацин не успел. Доспехов на нем не было, и Ги проткнул врага мечом. Сарацин кулем свалился под ноги юного рыцаря и засучил ногами. Остальные преследователи, увидев это, остановились. Козма и Роджер, сориентировавшись, стали рядом с Ги, грозно подняв мечи. Преследователи, которых теперь осталось только четверо, тяжко дыша, медлили, резонно опасаясь разделить судьбу своего резвого товарища.

– Отходим к донжону! – велел Роджер. – Лицом к врагу!

Рыцари, пятясь, стали отступать к дверям башни и скоро оказались рядом с ними. Первыми в донжон скользнул Ярукташ со Стеллой, за ним – Козма и Ги. Роджер вошел последним, заложив массивную, окованную металлическими полосами дверь, дубовым толстым брусом. Он мог не спешить; сарацины, оставшиеся во дворе, не пытались мешать.

– Наверх! – велел Роджер, и все послушно двинулись по крутой винтовой лестнице.

На верхней площадке все сразу подбежали к зубцам. Но во дворе замка уже никого не было. Только три мертвых сарацина по-прежнему лежали там, где настигла их смерть.

– Как воины Саладина оказались внутри? – недоуменно спросил Роджер, уткнувшись взглядом в запертые ворота.

– Это не люди султана, – ответил Ярукташ, стоявший рядом с комтуром.

– Тогда чьи? – повернулся к нему Роджер.

– Мои… Бывшие мои воины, – торопливо добавил евнух. – Пленные, сидевшие в подвале замка. Их выпустили, дали оружие и велели захватить замок.

– Кто?

– Сеиф.

– Ты лжешь! – Роджер схватил евнуха за горло. – Сеиф верно служил мне пятнадцать лет!.. Он клялся на Коране!.. Ты сам выпустил своих малюков!..

Евнух захрипел. Козма, подскочив, еле высвободил беднягу из цепких рук Роджера.

– Если мамлюков выпустил я, – обиженно сказал Ярукташ, потирая рукой горло. – То почему я здесь? Как ты оказался в донжоне, господин?

– Евнух спас нас, – угрюмо подтвердил Козма.

– Не могу поверить… – растеряно сказал Роджер. – Чтоб Сеиф… Почему?

– Страсть к женщине губит мужчину, – загадочно сказал Ярукташ.

– Какая женщина? – не понял комтур.

– Высокая, стройная, с гладкой молочной кожей, белыми волосами и голубыми глазами. Любой мужчина в Леванте сходит с ума, видя такую. Я заметил, как Сеиф смотрит на баронессу еще в первый день. В том не было беды, но меня удивило, что он не пошевелился, когда молодой фрак бросил нож в Иоакима. Я решил присмотреть за туркополом и заметил, что он стал часто навещать пленных сарацин, подолгу говорить с ними, хотя ранее не хотел даже, чтоб Козма их лечил. Вчера утром кто-то бросил нож в Иоакима, когда он возвращался от баронессы, и только чудо спасло рыцаря, я до сих пор не понимаю, как он остался невредим. Убийца легко скрылся, хотя мы с Козмой были рядом и почти сразу выбежали на поиски. Тогда я понял, что нож метал не простой ревнивец, а опытный и умелый воин, коих в замке мало.

– Почему не рассказал мне?! – воскликнул Роджер.

– Ты едва не задушил меня, хотя доказательства моей правоты лежат сейчас во дворе, – спокойно ответил евнух. – Чтоб ты сделал, приди я с тем же вчера? Скорее всего, рассказал бы Сеифу, и вечером я лежал бы в выгребной яме с перерезанным горлом.

Роджер угрюмо молчал.

– Я решил выследить Сеифа и привести тебя с воинами в тот момент, когда он станет выпускать пленных, – продолжил Ярукташ. – Но хитрый туркопол, видимо, заметил слежку и обманул меня. Я ожидал, что он пойдет в подземелье после ужина, а он лег спать. Я затаился невдалеке от его комнаты, но он не выходил, и я задремал – в последние ночи мне довелось мало спать. Когда проснулся, у дворца стояли вооруженные сарацины, а сам Сеиф заходил в казарму, где спали воины Рено. Не знаю, что он делал с ними, но шума, который неизбежен при схватке, не было.

– Они умеют убивать без шума, – мрачно сказал Роджер. – В Азни больше нет воинов-христиан!

– Когда Сеиф и его туркополы вышли из казармы, он разделили сарацин надвое. Одних послал на стены, с оставшимися вошел во дворец. Я затрепетал, подумав, что они станут обходить комната за комнатой, убивая всех подряд. Я мог потерять своего господина! Однако любовная страсть затмила голову туркопола, он помчался к баронессе…