Магазинчик счастья Кейт и Клары - Эли Макнамара

залита солнечным светом, который проходит сквозь два панорамных окна. Обстановка современная и вместе с тем удобная, с хорошо продуманными деталями. Свет падает на диван и два кресла, в одном из которых сидит молодая девушка, а в другом – женщина преклонных лет.

Переступив порог, я останавливаюсь. Когда мы ехали сюда на встречу с Мэгги из наших картинок, я знала, что это будет немного странно, но сейчас мы видим перед собой девушку, в точности похожую на нее.

Дочь Сьюзан встает нам навстречу. Это просто удивительно – именно такой я представляла себе маленькую Мэгги, когда она вырастет. У девушки те же глаза, бледная кожа и черные как смоль волосы, которые наша Мэгги заплетала в косички, а эта собирает в пучок.

– Привет, я – Мэгги, – говорит она, пожимая нам руки. – Большое спасибо, что приехали. Это моя бабушка. Как нам тебя сегодня называть, бабуленька? – спокойно спрашивает она.

Пожилая женщина, которая, похоже, даже не заметила, как мы вошли, с недоумением поднимает глаза на внучку.

– Бабушка, у нас гости, – снова говорит Мэгги. – Как тебя сегодня называть – Пегги или Мэгги? У нее чуть не каждый день меняется настроение, – объясняет она нам. – Так ведь?

Теперь пожилая женщина поворачивается к нам, но ничего не говорит. Она просто сосредоточенно смотрит на нас такими же, как у внучки, глазами – сначала на меня, затем на Джека.

– Вы в инвалидной коляске, – говорит она. – Когда-то я сидела в инвалидной коляске.

– Да, я знаю, – говорит Джек, подъезжая к ней.

– Ваша коляска гораздо лучше той, что была у меня. Маме приходилось ее толкать, и нам обеим это не нравилось. – Она усмехается Джеку.

– Могу себе представить, – говорит он. – Но толкать самому тоже мало радости.

– Это уже прогресс, – шепчет мне Сьюзан. – Обычно она не разговаривает с чужими.

– Меня зовут Мэгги, – говорит пожилая женщина, которая наконец определилась с именем, и протягивает руку Джеку. – А как вас?

– Я Джек, – он берет ее хрупкую ручку своей сильной лапищей, – а это Кейт. – Он указывает на меня, я делаю шаг вперед, но Мэгги смотрит только на Джека.

– Вы служили, – говорит она, и это не вопрос, а утверждение.

– Да. А как вы узнали?

– Армейская. – Мэгги указывает на татуировку, выглядывающую из-под рукава его футболки.

– Да, правильно.

– Мой папа был в армии. В американской… возможно, вы его знали?

– Не думаю, – дипломатично говорит Джек. – Я служил в британской.

– Ну да, разумеется. – Мэгги кивает. – Вы участвовали в высадке в Нормандии? Мой папа был на Омахе. Его ранили, но он выжил.

Джек качает головой.

– Нет, боюсь, это было задолго до меня.

Похоже, Мэгги воспринимает это как должное и снова кивает.

– Мама, эти милые люди пришли поговорить с тобой о том времени, когда ты жила со своей мамой и Арти в Сент-Феликсе, – мягко говорит Сьюзан. – Ты помнишь?

– Конечно, помню, деточка. Я не дряхлая старуха, хотя вы все обращаетесь со мной именно так.

Сьюзан поворачивается ко мне и строит гримасу.

– Повезло.

Я сажусь в кресло рядом с Мэгги, и теперь она оказывается между мной и Джеком.

– Вы кто? – спрашивает Мэгги.

– Я Кейт, – говорю я. – Рада познакомиться с вами, Мэгги.

Я протягиваю руку, но Мэгги поворачивается к Джеку.

– Это ваша дама сердца? – спрашивает она.

– Да. – Джек улыбается мне, и я чувствую, как у меня розовеют щеки. – Именно так.

– Жаль, – говорит Мэгги. – Нечасто меня навещают красивые военные.

Я одобрительно киваю Джеку. Очевидно, что ему будет легче, чем мне, установить контакт с Мэгги.

– Мэгги, – мягко произносит Джек, – мы хотели поговорить с вами о Фредди.

Ее несколько отрешенное лицо вдруг становится сосредоточенным.

– Вы его знали? – тотчас спрашивает она.

– Можно и так сказать. Нам известно, что вы рисовали с ним.

– Да, – потерянным голосом говорит Мэгги. – Но потом он покинул меня, как в итоге все они – папа, потом Фредди, потом мама, потом Арти, потом Сьюзан. Они все в итоге ушли.

– Мама, я не умерла, – возражает Сьюзан.

– Наверное, живут с янки. Папа был янки, – снова обращается она к Джеку. – Вам известно, что он был в армии?

– Да, – мягко говорит Джек. – Мы вот что хотели спросить: удалось ли вам с Арти выяснить, что случилось с картинами Фредди? Они ведь пропали?

Мэгги печально качает головой.

– Арти их искал-искал, но так и не нашел.

– А он предполагал, куда они могли подеваться? Были какие-нибудь зацепки?

– Нет, они просто исчезли, – Мэгги снова качает головой. – А вместе с ними забыли про Фредди. Теперь о нем никто не помнит. Только я. Он ведь был замечательным художником и просто чу́дным человеком.

Мэгги выглядит такой несчастной, что я начинаю жалеть о том, что мы приехали сюда и растревожили воспоминаниями эту старую женщину.

– Вы его знали? – снова спрашивает она у Джека, – Фредди?

– К сожалению, нет. – Джек качает головой. – Но мы много слышали о нем и хотели разыскать его пропавшие картины. Нам известно, что вы были с ним знакомы, и мы надеялись, что вы могли бы нам помочь.

– Мама, если это тебя слишком огорчает, Джек и Кейт могут уйти, – Сьюзан с беспокойством смотрит на мать.

– Нет! – решительно возражает Мэгги. – У меня не так много осталось, но воспоминания – это мое. Их вы у меня не отнимете.

– Бабуля, никто не хочет отнимать у тебя воспоминания, – мягко замечает внучка. – Никто не хочет и не может это сделать.

– Еще бы, потому что они надежно спрятаны в моей комнате! – загадочно говорит Мэгги – при этом она кивает и скрещивает руки на груди.

– Бабушка, ты снова путаешь. Твои воспоминания вот тут, – она указывает ей на голову, а затем на сердце. – И тут.

Я смотрю на Джека. Именно так в свое время сделала Клара, ее бабушка…

– Не говори ерунды! – сердится Мэгги. – Я имею в виду настоящие воспоминания. У меня есть коробка.

Сьюзан смотрит на дочь и беззвучно спрашивает:

– Что за коробка?

Мэгги-младшая пожимает плечами и качает головой.

– Вот видите. – Пожилая дама с усмешкой похлопывает Джека по руке. – Они думают, что знают обо мне все, а на самом деле – нет.

– О чем ты, мама? Какая коробка? – спрашивает Сьюзан.

– А ты, Сьюзан, пойди в мою комнату, достань жестяную коробку, спрятанную под кроватью, и быстро неси ее сюда.

Озадаченная Сьюзан отправляется выполнять поручение, а ее мать откидывается на спинку кресла, складывает руки на коленях и терпеливо ждет возвращения дочери.

– Кто-нибудь хочет чаю? – спрашивает Мэгги-младшая. – Я хотела сразу предложить, но из головы вылетело. Простите.

– Чай! – фыркает пожилая дама. – Эти люди пришли сюда не для того, чтобы чай распивать. Они – профессионалы и делают важную работу.

Я бы не отказалась от чашки чая, но теперь придется промолчать.

– Профессионалы они или нет, а чайник я все-таки поставлю. – Мэгги улыбается нам. – Взбодриться им не помешает.

Девушка исчезает на кухне, а Мэгги-старшая качает головой.

– Ничего-то они не понимают. – Впервые за это время она обращается ко мне. – Они думают, у меня кукушка съехала, а я в порядке – просто порой память подводит.

Я киваю.

– Но главное я не забываю – то, что действительно важно. Вы знали мою маму? – обращается она ко мне. – Вы напоминаете мне ее.

– Вообще-то нет, но… я слышала, что она была замечательной женщиной.

– Это верно. Превосходной. А вам известно, что она любила шить?

– Да, я знаю.

– Сначала она шила одежду, а в шестидесятые увлеклась