Завещание Фродо - Дмитрий Вернидуб

- Теперь, наконец, дела у хойбов пойдут побыстрей, - прогнозировал Хрюкл, поднимаясь на борт "Мечты" под грохот орудий. - Хотя, реформировать государство - это вам не бамбук отрицать.

Подняв паруса, "Мечта Кашалота" вышла из бухты Прибытия под крики благодарной толпы, собравшейся на берегу, и грандиозный салют эскадры Репейника. Сам главнокомандующий морскими силами Эль-Бурегаса шел параллельным курсом на "Чертополохе" вместе с Пиной и доктором. Проводив "Мечту" до выхода из пролива, флагман отсалютовал и лег на обратный курс.

"Мечту Кашалота" нагнали дельфы. Это был прощальный разговор. Флог и его собратья еще раз хотели поблагодарить невысокликов от имени короля Илогеона и договориться на будущее. Связь решили держать через выдр, во множестве обитавших в бассейне Дидуина.

"С разрешения Илогеона, я дам тебе ключ к их языку, - произнес Флог. - Выдры - народ общительный, и сложностей возникнуть не должно. Ты будешь понимать мысли не хуже нас, только не торопи их, если хочешь чего-нибудь добиться. У берегов материка, там, где большая река впадает в море, будут периодически дежурить мои разведчики".

Объяснив, как надо держать связь, Флог добавил, что дельфы проводят "Мечту" еще какое-то время. Олли обрадовался. Он успел привязаться к Флогу. Казалось, что без советов мудрого и веселого морского эльфа уже не обойтись.

"Вот и опять каждый из нас один на один с бескрайним морем, - размышлял Виндибур, стоя за штурвалом. - А иначе не бывает. Морская стихия никогда не отпускает тебя для других. Она в одиночку забирает твои мысли и сердце, заставляя думать о таком, о чем маленькому сухопутному существу порой и помыслить страшно. Но море нам не враг - нет, хотя порою жестоко и коварно. Такой уж у него характер. Жизненная сила, которой море питает все земное, неистребима, как и вера крошечного невысоклика в благополучный исход происходящего".

Олли мог бы еще долго "говорить" с лижущими ватерлинию волнами, но его отвлек Болто.

- Как самочувствие чародея? Говорят, ты вчера вечером сильно кашлял. Простыл что ли?

Олли действительно вчера вечером не здоровилось. Холодный ветер прохватил невысоклика, и Тина отпаивала друга чаем с травами.

- Да нет, мне уже получше, - отмахнулся Виндибур, поправляя подаренный Тиной шарф. - Только горло немного болит.

- Ну ладно, - Хрюкл озабоченно посмотрел на солнце. - Обед скоро, пойду "стряпать".

"Молодец", - хотел похвалить Олли. В последнее время ему особенно нравилась обстоятельность, с которой Болто подходил к каждому делу. Хотя долго тот не раздумывал, но работа при этом спорилась.

Но вместо этого Виндибур попросил передать Нури, чтобы тот приспустил паруса. Ветер начинал нагонять волну.

Гном и его Сапфира здорово справлялись с морской работой, даже в отсутствии остальных. Уроки, преподанные старым Брю, не прошли даром. Конечно, Олли, прибегая к волшебству, мог и один заставить двигаться корабельные снасти, но предпочитал производить это естественным образом.

Сам Нури без колебаний покинул Эль-Бурегас, с полным безразличием отнесясь к своему высокому положению на архипелаге. Карьера воеводы его совсем не волновала. Он желал только быть с друзьями и хотел вернуться домой. А дом у любого гнома - там, где его сородичи.

Когда не было работы (а на корабле, сами понимаете, это случается редко), Нури обычно болтал с Фирой. Он учил ее тому, что знал сам и тому, чему научился от Олли. Гном не очень-то жаловал всякие волшебные штуки, но все-таки обучил обезьянку паре фокусов. Сапфира доставала из воздуха изумруды и кексы. "Первые, чтобы при случае поражать подземный народ, а вторые для удовольствия маленького народца, - смеялся Нори. - Потому что невысоклики мне теперь вроде как родня".

Налетевший ветер, разыгравшись, хлопал парусами и постанывал, путаясь в оснастке. Шустрый и беспардонный как малец-беспризорник, он, постепенно набираясь наглости, крепчал, переходя в шквал.

Капитан призывно свистнул. Через минуту появились Нури и Болто.

- Паруса убрать, концы закрепить. Штормовая готовность. Пусть Тина заберет всех зверей в кают-компанию. Похоже, нас ждет крупная передряга!

Командуя, Олли почему-то совсем не испытывал страха. Он только крепче взялся за штурвал, окинул взглядом свинцовый небосвод и, сжав зубы, процедил:

- Ну, что ж, посмотрим, раз так...

- А чего тут смотреть, парень? Разве ж это шквал? Так, сквозняк, протухни его селедка! - раздался за спиной хриплый баритон.

Вот теперь Виндибур точно испугался.

- Кто здесь? - резко обернулся он.

- А как ты думаешь, сто медуз тебе в склеп?!

На мостике, как ни в чем не бывало, стоял старый Брю, только белый, и сквозь него было видно поручень. Под мышкой паромщик держал ядро.

- А это зачем? - ошалело спросил Олли.

- Что б не сдуло, - хихикнуло привидение. - У нас каждый что-нибудь таскает, а то с этими ветрами хлопот не оберешься: так и будешь бороздить небесные просторы.

Невысоклик не верил ни глазам, ни ушам. Старый Брю, пепел которого он самолично развеял над волнами Бурегасского пролива, стоял на мостике и привычно бранился, только с каким-то новым, загробным оттенком.

- Так ты не умер? Вот ужас!

- Что значит не умер? Еще как умер, провалиться мне в трюм. Только там, - Брю ткнул пальцем куда-то вдаль, - жуткая скукотища, и моря нет. И музыка ихняя, хор ежей им на похороны, вот уже где!

Произнеся это, Брю просочился сквозь рубку и вышел из ее угла на палубу, нос к носу столкнувшись с Хрюклом. Истошный крик означал, что бывший юнга узнал своего наставника. Даже ветер не смог скомкать зычного вопля. А когда привидение еще и заявило, что, мол, матросу полагается не орать, а выполнять команды капитана судна, выплюнь его могила, впечатлительный Болто удрал на камбуз.

Даже флегматичный Нури, вскрикнув, выхватил нож, застыв в нерешительности, пока Олли не объяснил, что опасаться нечего.

А вот Тина не испугалась нисколько. Увидев воскресшего Брю, она охнула и, всплеснув руками, залепетала:

- Милый, дорогой дядюшка Брю, ты вернулся к нам?!

От такой беспримерной нежности загробный Брю выронил ядро и, даже не ругнувшись, унесся с порывом ветра. Но недалеко. Олли послал Хрюрю, и та буквально принесла призрака на хвосте. Уцепившись за пушистый "кренделек" собачки, привидение вернулось на "Мечту кашалота".

Шторм, словно испугавшись покойницкой брани усопшего, сошел на нет, открыв в небе лазоревые лагуны, в которых плескалось солнце. Ветер стал попутным и усердно дул в паруса, торопя и без того приближающиеся события.

- Тысяча акульих смертей! - негодовал старый Брю, высовываясь из пеликаньего клюва и пытаясь определить направление ветра. Призраку ничего не стоило сжаться до размеров яблока и залезть куда-нибудь подальше на время отдыха. Не увидев поблизости своего любимого ядра, загробный паромщик приказал Проглоту: