Найти мертвеца - Дороти Сэйерс

— Похоже, вы неплохо изучили женскую психологию, — серьезным тоном заметил Уимси.

— О, я знаю женщин очень даже хорошо, — самодовольно провозгласил Велдон.

— Вы хотите сказать, — продолжал Уимси, — что они мыслят стереотипно.

— Э?

— Ну, формулировками: «Нет ничего похожего на материнский инстинкт», «Собаки и дети всегда понимают чувствами», «Добрых людей больше, чем корон», «Страдание очищает нрав»… такого сорта пустая болтовня, несмотря на всю ее очевидность.

— Д-д-да… — протянул мистер Велдон неуверенно. — Именно это я и имел в виду. Вы понимаете, они считают, что если, по их мнению, вещи должны быть такими, значит, они такие и есть.

— Да, я усвоил, что именно это вы и подразумевали. — Уимси подумал, что если у человеческого существа и было когда-нибудь выражение лица, говорящее о том, что он просто повторяет формулировку, не имея ни малейшего представления о ее значении, то именно этим человеческим существом и являлся мистер Велдон; кроме того, он произносил эти магические слова с некоторого рода гордостью, словно ставил себе в заслугу их открытие.

— То, что вы подразумевали в действительности, — продолжал Уимси, — как я понимаю, это то, что мы не можем полагаться на показания мисс Вэйн, правильно? Вы говорите: «Она слышит пронзительный крик, находит человека с перерезанным горлом, а рядом с ним бритву. Это выглядит так, словно ОН в данный момент совершил самоубийство — следовательно, она считает доказанным, что ОН в данный момент совершил самоубийство, В таком случае кровь должна все еще струиться. Следовательно, она убеждает себя, что она все еще СТРУИЛАСЬ. Так?

— Именно так, — отозвался мистер Велдон.

— Поэтому жюри выносит вердикт о самоубийстве. Но мы с вами, которым все известно о женщинах, знаем, что свидетельские показания, касающиеся крови, возможно были ошибочными, и соответственно это вполне может оказаться убийством. Это ТАК?

— О нет — я не это имел в виду, — возразил мистер Велдон. — Я совершенно уверен, что это — самоубийство.

— Тогда чего же вы ворчите? Это кажется таким очевидным Если этот человек был убит около двух часов дня, мисс Вэйн не увидела бы убийцу. Она его и не видела. Следовательно, это было самоубийство. Доказательство того, что это было самоубийство, действительно зависит от свидетельских показаний мисс Вэйн, которая при разборе дела показывает, что этот человек умер около двух часов. Верно?

Несколько секунд Велдон боролся со своей удивительной логикой, однако ему либо не доставало предвосхищения встречного довода petito eleuchi — среднего термина (2-я часть силлогизма), либо ошибочного предиката заключения. Лицо Велдона прояснилось.

— Конечно! — воскликнул он. — Да, я понял! Очевидно, что это должно быть самоубийство, и показания мисс Вэйн доказывают, что так оно и было. В конце концов, вероятно, она права.

„Это силлогическое уродство было даже хуже, чем предыдущее, — подумал Уимси. Человек, рассуждающий подобным образом, не способен рассуждать вообще“. Уимси придумал для себя еще один силлогизм.

ЧЕЛОВЕК, СОВЕРШИВШИЙ ЭТО УБИЙСТВО — НЕ ДУРАК.

ВЕЛДОН — ДУРАК. СЛЕДОВАТЕЛЬНО, ВЕЛДОН НЕ СОВЕРШАЛ ЭТО УБИЙСТВО.

Казалось бы, что все так и было. Но о чем в таком случае беспокоился Велдон? Уимси только мог предположить, что Велдона волновало то, что он не имел прочного алиби на два часа. И действительно, это беспокоило его. Все удачливые убийцы имели алиби на время убийства.

И вдруг все темные места в мозгу Уимси озарились ярким светом, словно вспышкой. И, благословенный Боже! Если вывод правилен, то Велдон был кем угодно, только не дураком. Но тогда он был одним из самых проницательных утонченных преступников, которых когда-либо мог встретить детектив! Уимси внимательно рассматривал упрямый профиль Велдона. Было ли это возможно? Да, это было возможно, и этот план мог удаться совершенно успешно, если бы случайно не подвернулась Гарриэт Вэйн со своими показаниями.

Разработаем его план таким образом: посмотрим, как все выглядело. Допустим, Велдон убил Алексиса на Утюге в два часа дня. Где-то наготове у него была привязана кобылка, и после того, как в 1.30 он уходит из „Перьев“, он спускается с Хинкс-Лэйн и садится на лошадь. Ему приходится скакать на ней во весь опор. Предположим, что каким-то образом ему удалось проделать 4 мили за 25 минут. В 2 часа ему остается до Утюга полмили. Нет, не так… Растянем-ка немного время. Пусть от отъедет от Хинкс-Лэйн в 1.32 и скачет с постоянной скоростью в 9 миль в час. А потом что? За пять минут до пробуждения Гарриэт он Мог отправить кобылку домой галопом по песку. Потом он идет пешком. Доходит до скалы в два часа. Убивает Алексиса. Слышит, как идет Гарриэт. Прячется в расщелине скалы. Тем временем лошадка либо направляется домой, либо, возможно, добирается до тропинки, ведущей к коттеджам, и скачет по ней, или…

Стоит ли беспокоиться, каким образом лошадка добиралась к своему полю и ручью? Все казалось настолько нелепым… что могло быть правдой. Если бы там не было Гарриэт, то что произошло бы тогда. За несколько часов прилив скрыл бы труп. Здесь стоп! Если Велдон убийца, ему нельзя было, чтобы труп пропал. Ему было нужно, чтобы мать знала, что Алексиса нет в живых. Да, при таких обстоятельствах труп скорее всего объявился бы. Стоял резкий юго-западный ветер, море было неспокойно и благодаря 300 соверенам, зашитым в поясе, труп довольно долго скрывался под водой. Но даже несмотря на это, труп нашли. Что ж. Если бы Гарриэт не обнаружила труп тогда, когда обнаружила его, то ничего не показало бы, что смерть произошла раньше, скажем, к примеру, между 11 и 11.30, то есть в тот период, на который и приходилось алиби. Фактическое прибытие жертвы в тот ранний час на полустанок Дарли заставляет подумать, что все произошло намного раньше. Зачем заманивать жертву в уединенное место к 11.30, а потом два с половиной часа ждать, прежде чем расправиться с ней? Если только не для того, чтобы создать впечатление, что убийство произошло раньше по времени? И еще: также имелась эта неприветливая парочка — Поллок и его внук, с их неохотно представленными показаниями, что они видели Алексиса, „лежащим“ на Утюге в 1.45. Это должно означать, что убийство выглядело так, словно произошло утром — и вот почему имел место такой странный упор на это алиби и на поездку в Уилверкомб. „Всегда подозревай человека с железным алиби“ — разве это не первейшая аксиома в книге детективных правил? И оно было — это железное алиби, которое и в самом деле было железным; это означало, что его надо тщательнейшим образом проверить; это означало, что надо устроить любую проверку, правда ли это? Выглядит оно подозрительным потому, что не должно выглядеть подозрительно. Это алиби существовало единственно для того, чтобы отвлечь внимание от критического времени — двух часов дня. И если бы Гарриэт не подошла к покойному, до чего же успешно завершился бы этот план!!! Но Гарриэт, как назло, оказалась там, и все это сооружение рухнуло, подточенное ее показаниями. Конечно, это должно быть ударом. Не удивительно, что Велдон делал все возможное, чтобы дискредитировать эти показания, которые касались времени смерти. Он лучше, чем кто-либо другой, знал, что смерть в два часа не доказывает самоубийства, что бы там ни считало коронерское жюри. Он был далеко не дурак; он прикидывался дураком и делал это чертовски здорово.

Уимси смутно осознавал, что Велдон не попрощается ни под тем, ни под другим предлогом. Он охотно даст ему уйти. Ему необходимо обдумать это дело…

Немного поразмышляв в одиночестве в своей комнате, Уимси подошел к точке, откуда он мог начать работу дальше и уже с некоторой уверенностью. Первоначальный план Велдона был напрочь разбит показаниями Гарриэт. Что же будет делать Велдон дальше?

Он мог ничего не делать. Это могло оказаться самым безопасным изо всех путей. Он мог просто положиться на вердикт коронера и надеяться на то, что полиция, Уимси и Гарриэт тоже примут его. Но хватит ли ему такого стойкого мужества на это? Да, он мог ничего не делать, если бы не знал о шифрованном письме, в котором могло находиться подтверждение, что самоубийство было убийством. Если дело обстоит так, или если Велдон потеряет голову, то тогда ему придется прибегнуть ко второму пути. Но если он будет, то какой? Несомненно, это будет алиби на два часа дня, то есть подлинное время убийства.

Что же он говорил по этому поводу? Уимси заглянул в свои записи, которых у него значительно прибавилось за последнее время. Велдон смутно упоминал о возможном свидетеле — неизвестном, который проходил через Дарли и спросил у него время.

Конечно, Уимси уже подозревал этого свидетеля, человека, спрашивающего время — таков уж основной характер детективной литературы. Уимси рассмеялся. Теперь он почувствовал себя уверенным. Все было предусмотрено, и этот способ в случае необходимости устранял опасность свидетельских показаний Гарриэт. Сейчас не хватало алиби на то утро, а оно было нужно для того, чтобы вызвать на себя огонь противника. Алиби на два часа должно быть налицо. Только ведь в действительности не это время будет железным алиби. Это, вероятно, будет фальшивкой. И вполне надежной фальшивкой, однако — несомненной фальшивкой. И тогда к мистеру Генри Велдону начнет зловеще и угрожающе приближаться сумрак темницы.