Магия - Патриция Райс

— Ты опять околдовала меня, признайся? — бормотал он, целуя ее в щеку.

— Я? Мне даже не приходила в голову такая мысль. — Очарованная таким предположением, Лейла решила, что если способность околдовывать Дунстана была ее единственным даром, то ей и этого вполне хватило бы.

— Я не хотел нашей близости до тех пор, пока не восстановлю свое честное имя.

Его рот нащупал чувствительное место за ее ухом. Лейла испытывала сладостную боль, вызванную его нежной лаской. Она погладила его мускулистую грудь, скользя пальцами ниже и ниже. Теперь ей уже не хотелось останавливаться. То, что она должна была сказать ему, могло подождать.

— Я думала об этом, Дунстан, как ты и просил. Раз у нас нет никакого будущего, давай наслаждаться настоящим.

К ее радости, он не спорил и кивнул в знак согласия.

— Я доверяю тебе и твоему мнению. Ты понятия не имеешь, что значит для меня это доверие.

Лейла, запустив пальцы в его шелковистые волосы и покрепче прижавшись к любимому, почувствовала, как сильно бьется его сердце.

— Мы с тобой уже далеко не дети. Нет ничего предосудительного в том, чем мы здесь занимаемся.

— Возможно, ты права, если не подарим этому миру ребенка, — отвечая, он опускался все ниже, к ее груди.

Лейла задыхалась, поскольку Дунстан нежно потянул соски губами, и река желания залила ее. Она попыталась раздвинуть ноги, но его колени крепко держали их вместе. Испугавшись, что он снова остановится, как тогда, в ее комнате, она произнесла не раздумывая:

— Не имеет значения. — Ей хотелось сжать его крепкие плечи, но пальцы не слушались, потому что Лейла пыталась думать, говорить и слиться с ним воедино одновременно.

Дунстан последний раз потянул губами ее сосок и нехотя приостановился, пристально глядя на нее настороженным взглядом.

— Не имеет значения?

Он был искушен в данном вопросе. Однако знание не тяготило его. Лейла потянула его к себе поближе, чтобы их губы вновь слились в поцелуе.

— Давай поговорим позже, — прошептала она. — Я хочу тебя прямо сейчас.

Принимая неизбежное с мужской стойкостью, он не стал спорить. Не спеша целуя и лаская Лейлу, он открыл ее, исследовал то, что принадлежало ему, и вошел в нее со всей любовью, в которой она нуждалась прямо сейчас, с любовью, от которой она плакала, потому что то были слезы радости.

С фатализмом обреченного Дунстан закрыл глаза и излил свое семя в женщину, которую сделал своей. На короткое мгновение удовольствие затмило все остальное: не было ни тревог, ни сомнений. Он нежился на роскошном теле Лейлы, целовал ее шею, затем перевернулся на мшистом ложе. Женщина оказалась сверху таким образом, чтобы сразу не испытывать мук разъединения.

Продолжая наслаждаться удовольствием, Дунстан ласкал нежные ягодицы Лейлы, покрывая любимое тело поцелуями. Любовный экстаз потихоньку угасал, сменяясь спокойными волнами нежности и возвращая к мыслям об их будущем.

Возможность обладать такой женщиной, как Лейла, каждую ночь превосходила все его мечты, которые он когда-либо мог себе позволить, даже когда мечтал о невозможном. Дунстан считал себя человеком практическим, не склонным к фантазиям, и старался не думать о том, что она пока ему не сказала, но маленький червячок сомнения вгрызался все глубже. Да, ему необходимо об этом знать.

— Скажи мне теперь, — потребовал он.

— Ниниан говорит, что это — девочка, — прошептала Лейла. — И тебе не стоит волноваться, потому что Малколмы умеют заботиться о девочках.

Дунстан расхохотался. Он не был простаком и знал, что сейчас слишком рано судить наверняка о беременности, он также знал, что в первые месяцы было легко потерять ребенка. А тот факт, что пол младенца можно определить в зародыше, граничил, на его взгляд, с безумием.

Он также не мог себе представить сказочную девочку-ребенка в домашнем хозяйстве жестких мужчин Ивесов. Нет, уж слишком много впечатлений для одного раза. Но ведь это говорила Лейла, и он сделался серьезным.

Продолжая наслаждаться ощущением ее шелковистой кожи, Дунстан задумчиво произнес:

— Думаю, даже Ниниан не знает, будет ли наша дочь столь же красива, как ты.

Своими словами Дунстан сильно удивил Лейлу. Он увидел, как ее прекрасные губы тронула улыбка. Эта черноволосая Малколм действительно была редким сокровищем, вот только бы знать, что с нею делать.

Она растянулась на его груди, запустив свои пальцы в его волосы, и покрыла поцелуями упрямый подбородок.

— Ты сумасшедший. Я нашла единственного из всех Ивесов, кто достаточно проницателен, чтобы суметь понять Малколмов. Как такое могло случиться?

Дунстан запрокинул голову, чтобы посмотреть на месяц над ее угольно-черными завитками. От игры света волосы искрились в звездном сиянии, и на какое-то мгновение он ощутил себя словно в сказке.

Лейла казалась ему такой естественной рядом с ним, такой нежной и пылкой, она полностью удовлетворяла его мужские потребности. Дунстан был бы счастлив, если бы они никогда не покидали пещеру.

— Счастливая случайность, — предположил он.

Он пытался убедить себя, что у мужчин рода Ивесов не рождаются дочери, но на поверку выходило, что это не факт. Женщина что лежала сейчас в его объятиях, вряд ли могла что-то перепутать, и уж тем более она не стала бы лгать. Та, о которой он сейчас думал, нежно покусывала кончик его носа.

— Ты избегаешь думать о ребенке, не так ли? У тебя здорово получается отгораживаться от того, о чем ты не хочешь знать.

— Полагаю, что ты, Ниниан и остальная часть вашего ведьминского семейства подумаете об этом за меня. У человека небогатый выбор, после того как семя посеяно. — Дунстан вдруг понял, что, когда Лейла вошла в его жизнь, он почувствовал себя беспомощным человеком, который не в состоянии контролировать свои поступки. Еще один факт, когда ему нечего было сказать, казался вполне естественным для Дунстана. В некотором смысле, отсутствие контроля освобождало и раскрепощало его.

Она укусила чуть сильнее, и Дунстан, избегая острых зубок, сел и посадил ее себе на колени. Мысль, что у одного из рода Ивесов может родиться девочка, потрясла его. Он не мог припомнить подобного случая в их семье.

Лейла наблюдала за ним взволнованным взглядом.

— Ты относишься к этому серьезно или только смешишь меня?

Дунстан прищурился, чтобы видеть только тени пещеры, а не смотреть на полные груди Лейлы, но это не помогло ему сосредоточиться.

— А что тебе больше нравится? — спросил он, стараясь выиграть время.

— Ты веришь мне, не так ли?

— Мне кажется, еще слишком рано делать какие-либо выводы, просто невозможно сказать наверняка, а Ниниан следует не вмешиваться и заниматься своими собственными делами.