За семью замками. Снаружи - Мария Анатольевна Акулова

— Не понимаю, о чем речь. Это ты мне звонишь, не я тебе. И лезешь тоже ты. Сомневаешься в своих силах — вали нахер на пенсию. Имеешь, чем поделиться со своими единомышленниками — делись. Я-то тут при чем?

— Брось свои планы, Костя. По хорошему тебя прошу. Глупостей не делай, мальчик… Пожалеешь…

Не считая нужным ни реагировать, ни отвечать, Костя скинул, пряча телефон в карман.

Вот и поговорили, кажется.

— Он ссыт…

Гаврила резюмировал, Костя плечами пожал, внезапно улыбаясь даже.

— Я бы на его месте тоже ссал. Пусть ссыт. Ему полезно. Пусть сука спать не может. Думает, когда я выложу. Пусть наяривает. Пусть ползает. Пусть крутится, как уж на сковородке. Мне приятно будет…

— А ты что делать будешь?

— Я… Пока ничего. Надо охрану усилить. Не хочу волноваться за Агату. И с отчимом её хочу потолковать.

Гаврила кивал, вроде как понимаю, соглашаясь, ставя зарубки в уме. Наверное, и сам бы хотел.

— Они её спецом загоняли. Им выгодно было, чтобы она с ума сошла просто. Диковатой стала, неадекватной считалась. Потому что неадекватной же не поверят. У неё не должно было быть человека, которому она могла бы довериться. Они ни одного нормального человека к ней не подпустили. А теперь их очередь немного с ума посходить. Я устрою…

Костины губы дрогнули, взгляд стал решительно-кровожадным. Будь Гаврила на месте человека, которому Гордеев хочет устроить «курорт», вполне возможно уже заказывал бы билет в неведомые дали. Потому что удовольствие это будет специфическое. Но желание Кости прекрасно понимал.

Вышинскому отомстить так, как хотелось бы, он сейчас не может. Бережет Агату. А вот отчиму… Почему нет-то?

Загород Костя вернулся раньше обычного. Когда уезжал утром — Агата уже вроде бы успокоилась. Сказала, что всё нормально. Днем, когда созванивались, тоже звучала вполне спокойно. Может чуточку вяло разве что. Но ощущение её особенной ранимости теперь не оставляло Костю.

Гордеев понимал, что Агата скорее всего жалеет, что поделилась с ним. Могла успеть накрутить себя, напридумать… А как-то не хотелось. Он ведь за каждое до последнего слово собирался ответить. Свою семью он уж точно защитит. Своё самое главное в обиду не даст.

Попав в дом, первым делом, как всегда, прошел наверх, приоткрыл дверь в спальню, скользя взглядом по сидевшей на кровати Агате…

Она держала в руках телефон и нахмурившись смотрела на экран. Читала походу. Изучала…

А еще поглаживала свободной ладонью живот. На словах боялась, что с пробуждением материнского инстинкта у нее будут проблемы, а по факту… Костя четко знал: проблем не будет. Она уже всё приняла. Она уже прониклась.

Мужчина трижды ударил по дереву двери, улыбнулся, когда Агата вздрогнула и повернула голову, застыла.

Сначала тоже улыбнулась, потом во взгляде промелькнуло сомнение, испуг…

— Привет.

Сказала негромко, а расслабилась, только получив от Кости кивок.

— Ты рано. Что-то случилось? — спросила, пробегаясь взглядом по мужчине, который открыл дверь шире, вошел в спальню…

— Нет. Всё хорошо. Раньше освободился — раньше приехал. Ты против? — Костя спросил, сознательно делая тон игривым, растягивая губы в улыбке. Типа флиртовал. Агата реагировала как надо. Покраснела немного, телефон отложила.

Спустила ноги с постели, поправила футболку, подошла, поднялась на носочки, прижимаясь губами к уголку его рта, обнимая за шею, упираясь в пуговицу пиджака животиком. А потом ещё сильнее, когда Костя обнял в ответ, тут же берясь поглаживать попу через ткань джинсов.

Они снова обнимались, как утром. Оба думали об этом. Оба понимали, что между ними теперь чуть больше важного. Немного стыда, новая тайна.

— Я не против, — Агата сказала, оторвавшись от Костиных губ, смотря в глаза. Искренне и открыто. Скользя пальцами по его волосам. — Я хотела спросить, Кость…

Продолжила после паузы, замялась, сомневалась видимо.

Но Костя попытался подбодрить — кивнул, усмехнулся.

— Этот человек… Вышинский… Он для тебя опасен? Он может тебе что-то сделать?

Агата спросила, усмешка Кости превратилась в улыбку. Он мотнул головой, а потом прижал Агату ближе. Уткнулся носом в висок куда-то, не спешил отвечать. Гладил просто и чувствовал, что она тоже гладит.

И пусть атмосфера-то, на самом деле, так себе… Всё далеко не под таким контролем, как хотелось бы, но вот сейчас им обалденно хорошо.

— Не может. Не волнуйся.

— Я не могу не волноваться. Мне кажется, что я тебя подставила…

Агата сказала тихо и сдавленно. Костя же только улыбнулся еще раз, щекоча дыханием кожу.

— Тебе кажется. А ещё ты просто забыла, с кем имеешь дело.

Костя поднял Агату над землей. Сначала слышал тихий писк, потом чувствовал, как жена цепляется за плечи и обнимает ногами, чтобы не упасть.

Поймал слегка испуганный взгляд, подмигнул, чуть потянулся к губам, она потянулась в ответ.

— Опасный мудак — это я.

Сказал, опуская Агату у кровати, стянул с неё сначала футболку, одним взглядом давая указания, что руки надо поднять. Смотрел на грудь, потом поднялся к глазам. Поцеловал быстро, взялся за пуговицу джинсов, расстегнул, стянул вместе с бельем, поцеловал бедренную косточку, поднялся опять…

На кровать кивнул, как когда-то…

И как когда-то же Агата исполнила указание беспрекословно.

Опустилась, подползла повыше, следила, как раздевается он, бесстыже блуждая взглядом по её голому раскрытому телу.

Костя накрыл её своим весом, Агата оплела его ногами, они затормозили за шаг до секса. Костя — чувствуя, что влажно, Агата — что горячо и твердо. Смотрели друг на друга, улыбались…

Так уж повелось, что на вежливость Кости Агата всегда отвечает гостеприимством.

Гребанные адреналинщики, у которых кругом сплошной Армагеддон, а им — лишь бы трахаться.

Которые даже думают об одном и том же. И чувствуют одно и то же.

Агата приотрывает рот, приглашая. Костя не тянет — ныряя языком и толкаясь членом.

Потому что им сейчас одинаково похуй на любой Армагеддон.

Они обожают кончать.

И любят