Занимательное дождеведение: дождь в истории, науке и искусстве - Синтия Барнетт

В более крупном масштабе Сиэтл потратил десятки миллионов долларов на приобретение часто затапливаемых кварталов и их превращение в пышные зеленые массивы, которые стали хранилищами ливневой воды во время сильных дождей. На дорожке перед новым комплексом «Проект по использованию ливневой воды в Мэдисон-Вэлли» поднимается на два с половиной метра ввысь каменная скульптура, посвященная Кейт Флеминг, со словами, которые она всегда говорила себе перед выходом на сцену: «Будь светом. Будь пламенем. Будь маяком».

Наблюдая в Сиэтле дождевые сады, зеленые улицы, ливневые парки, забавные цистерны и инсталляции на тему дождя, в том числе завораживающее зрелище общественных дождевых барабанов, которые бьют в такт небесному ритму, я видела, что он заслуживает прозвища «Город дождя», пусть даже это не самое дождливое место в стране. Сиэтл наилучшим образом доказывает, что мы, люди, можем и будем жить в гармонии с дождем.

В своей вышедшей в 1947 году книге «Травяная река», которая открыла глаза на грубую ошибку, допущенную при осушении и наполнении Эверглейдс, хранящего пресные воды Южной Флориды и поглощающего его паводковые воды, Марджори Стонман Дуглас назвала дождь «последней тайной воды в Эверглейдс». Гораздо позже, в 1982 году, она издала небольшую книгу «Кто знает дождь?» и написала к ней предисловие. Книга вышла в мягкой зеленой бумажной обложке с рисунком, на котором изображен тот самый стойкий мезоамериканский бог – бог дождя Тлалок.

Дуглас, которой было тогда девяносто два года (а дожила она до 108), считала, что наконец поняла секрет дождевой машины. Ни одна машина не работает, когда нет половины ее операционной системы. Что произойдет с механизмами после того, как мы истощим и замостим огромное болото? Дуглас предположила, что перемены в человеке изменят местный климат – что мы не только способствуем наводнениям, скудости и загрязнению окружающей среды, но и в буквальном смысле слова меняем сам дождь.

На 64 страницах научные консультанты далее объясняли известные факты об осадках в Южной Флориде. По их оценке, инженерная система ежегодно выводила из дождевого цикла такое же количество воды, какое содержится в озере Окичоби и трех огромных зонах сохранения воды на Эверглейдс вместе взятых. Поскольку застройщики побережья продолжали осушать заболоченные территории и покрывать их асфальтом, ученые предсказали, что нехватка водяного пара, поступающего обратно в облака, приведет к уменьшению количества осадков, понижению уровня водоносных слоев, усилению эффекта теплового острова, из-за которого на городских территориях становится жарче, и «тенденции к опустыниванию».

Тридцать пять лет спустя подъем уровня моря, вызываемый глобальным изменением климата, подвергает Майами риску совершенно противоположной участи – вспоминать надо о затонувшей Атлантиде, а не о потерпевшем крах в результате засухи Аккаде. Но Дуглас и ее научные консультанты о чем-то догадывались, когда предостерегали, что деятельность человека может менять местный климат. Через два десятилетия после выхода зеленой книжечки о дожде метеорологические журналы опубликовали результаты исследований, показывающие, что массированный дренаж на пойме бассейна реки Киссимми привел к ослаблению ливней над внутренними районами Флориды. Чем меньше воды на поверхности, тем меньше ее испаряется для следующих дождей. С другой стороны, исследователи уже доказали, что крупнейшие в мире искусственные водохранилища могут стимулировать экстремальные дожди и наводнения в таких регионах, как север Чили.

Как и предполагал Томас Джефферсон, любые изменения на суше и в воде – вырубка леса, осушение заболоченной территории, возведение плотины, мощение области питания грунтовых вод, крупномасштабное орошения – влияют на погоду сильнее, чем взмахивающая крыльями бабочка.

На региональном уровне сельскохозяйственное орошение отчасти может быть причиной сдвигов в режиме осадков на территории США, когда их стало меньше выпадать в засушливом регионе Высоких равнин от Северной и Южной Дакоты на юг до Техасского выступа, а Средний Запад заливают более обильные дожди. Доктор Джерад Бейлс, главный гидролог Геологической службы США, объясняет, что, пока фермеры выкачивают грунтовые воды выше водоносного горизонта Высоких равнин для орошения своих посевов, западные ветры, дующие с запада на восток, подхватывают больше водяного пара и несут его дальше, принося больше дождей на Средний Запад. «Меняя одну часть водного баланса, мы меняем и другую, – говорит Бейлс. – Это все взаимосвязано».

Даже города могут изменять характер осадков. Эффект теплового острова – наиболее известный пример воздействия городской среды на погоду. Чем больше мощеных поверхностей и меньше деревьев в городе, тем жарче становится. Несколько спутниковых исследований уже позволили сделать вывод, что городские ландшафты влияют и на грозы. Анализируя данные об осадках в сочетании со спутниковыми снимками урбанизации в дельте Жемчужной реки в Китае, ученые обнаружили прямую корреляцию между быстрым ростом городов и уменьшением осадков. В Соединенных Штатах долгосрочный спутниковый проект «Метеорологический эксперимент в мегаполисах», в рамках которого анализируются режимы погоды над городскими территориями, включая Атланту, Даллас и Сент-Луис, показал, что из больших городов осадки, очевидно, перемещаются по направлению ветра.

Зной в сочетании с городскими строениями может усилить образование конвективных облаков. Различное воздействие могут оказывать и небоскребы, говорит метеоролог Боб Борнстейн, который сорок лет изучает влияние городов на грозы. Городские территории могут блокировать морские бризы, служить барьерами, заставляющими бури огибать города, или даже разделять грозы надвое, так что дождь, как правило, уходит на городские окраины.

Как настаивали все, кто пытался вызывать дождь, мы, люди, можем изменить намерения дождя. Мы можем даже менять его химические свойства.

Часть V

Дождь летучий

Глава 12 Странный дождь

Однажды в июне 1954 года, когда Сильвия Маудей привела детей в парк, расположенный в Саттон-Колдфилде, чуть севернее английского города Бирмингема, затянутое облаками небо потемнело. Гроза застала врасплох. Мать, сын и дочь побежали под навес, но, ощутив легкие шлепки по зонтам, застыли как статуи. Вместе с дождем сверху падало что-то еще. Слишком мягкое для града и вроде бы живое. Вскоре семья поняла, что в налетевшем вихре кружатся мелкие лягушки. Их крохотные тела симметрично, как снежинки, падали на землю. По прикидке миссис Маудей, за несколько минут упали тысячи лягушек. И теперь они «боялись двигаться, чтобы на них не наступить».

Во все времена очевидцы, изумленно наблюдавшие за подобными эпизодами, клялись, что видели собственными глазами, как вместе с дождем падают лягушки. Такие свидетельства есть в греческой литературе, в трудах средневековых летописцев, в рассказах французских солдат, сражавшихся в 1794 году с австрийцами у деревни Лален под Лиллем. В последнем случае в жаркий день хлынули такие ливни, что 150 солдат были вынуждены покинуть свои окопы, залитые дождевой водой. В разгар грозы с неба посыпались крохотные жабы, которые тут же поскакали во все стороны. Когда дождь стих, солдаты обнаружили оставшихся жаб в складках своих треуголок.

Дожди из лягушек и жаб, дожди рыбные и цветные – чаще всего красные, желтые или черные – вот наиболее распространенные виды необычного дождя, о которых рассказывают с древних времен. «Вместе с дождем очень часто падали рыбы», – написал в 200 году нашей эры греческий историк Афиней в своем трактате «Пир мудрецов». Далее он повествует о рыбных дождях, один из которых длился три дня, и о падающих лягушках. Автор цитирует самое древнее свидетельство о лягушачьем дожде из исторической книги (ныне утраченной), написанной во втором столетии до нашей эры греческим философом Гераклитом Лембом. Тот дождь из лягушек был столь сильным, что отравил колодцы, вынудив людей покинуть свои дома:

Рассказывают, что в Пеонии и Дардании раньше падали вместе с дождем лягушки; и столь велико было число этих лягушек, что дома и дороги наполнялись ими; и сначала, в течение нескольких дней, местные жители, пытаясь их перебить и наглухо запирая свои дома, выдерживали нашествие; когда же они ничего не добились, а лишь обнаружили, что вся их посуда полна лягушек, которые варились и жарились со всей их пищей, и когда, помимо всего этого, они уже не могли ни пользоваться водой, ни ступить на землю из-за множества лягушек, которые были повсюду, а также досаждал и запах, распространяемый издохшими тварями, они бежали из страны.

Этот рассказ вызывает в памяти Ветхий Завет. В книге Исход одна из десяти казней египетских – жабы, которые лезли в дома, спальни, на постели, на людей, в печи и квашни. В 1946 году профессиональный скептик Берген Эванс – позднее арбитр в телеигре «Вопрос на 64 тысячи долларов» – предположил, что истории о падающих лягушках и рыбах – «некий пережиток старой веры в самозарождение», уходящей своими корнями в древние мифы и библейские отсылки к водам небесным «над твердью». Но дожди из лягушек и рыб случаются слишком часто, чтобы вслед за Эвансом считать их недостоверным метеорологическим мифом.