Он пришёл сверху. Том I. Во власти сна - Кристина Рябинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я не знаю. Турбина… Странное слово — турбина. Подозреваю, что оно не очень дружелюбное, — ответил Антанарис, задумчиво смотря вперед.
— Думаю, он видел наше будущее. Только молчит, — вступил в разговор Лерой.
— Этот Артём точно не просто так пришёл к нам, — немного помолчав, продолжил тот. — Взгляните на него. Нет ни хвоста, ни ушей, даже зубы ровные… Совсем как…
— Первомай, — закончил за него фразу смотритель. Несколько прядей выбились из его собранных в хвост волос и теперь неаккуратно торчали по бокам, придавая лицу уставший вид.
— Как он оказался у вас? — спросил Кинита.
— Этот парень появился на пороге моего дома внезапно, — Антанарис посмотрел на Киниту. — Сначала я подумал, что он из соседнего города. Теперь я думаю, что он в самом деле пришёл не из наших мест. Твоя правда, дорогой Лерой. Он не похож на нас. Его тело содержит вещества, которых нет в телах ни у кого из нас — только в этом случае он иначе мог ощутить на себе свойства соков мяса. Взгляни хотя бы на то, что его кожа не такая бледная, как у всех здесь.
— Как это, внезапно? — Кинита нетерпеливо ждал, когда Антан закончит свои размышления, после чего быстро выпалил свой вопрос.
— Алиса привела его. Она сказала, что он упал в какую то трубу. Трубу там, наверху. Может это и есть турбина? Похожие слова… Так вот, упал в трубу в своем мире и оказался в нашем. Тот мир называется Электроград — там у него родители. И листья зеленые, не как у нас.
— Может, он просто сумасшедший. Мало ли, какой состав плоти у жителей соседних городов. Может это делает его кожу не такой бледной. А ты начинаешь верить в бредни про выбранного — это на тебя не похоже! Чем этот капризный парнишка так повлиял на тебя? — произнес Кинита и сверкнул желтым глазом.
— К эпизоду с птицами никто не был готов, — только и ответил Антан.
— Этот капризный парнишка может оказаться выбранным, — передразнил Киниту Лерой.
— Да замолчи ты, Лерой! Заладил! — бросил младший дозорник. — Он придёт, облаченный в красное… — усмехнулся тот, цитируя пророчество.
— Когда он пришел, на нем была красная майка, — отметил смотритель и уголки его рта чуть поднялись.
— Великий Первомай… — прошептал Лерой.
— Включите свои мозги, существа! — воскликнул Кинита. — Лерой то понятно, но ты, Антан, почему улыбаешься? — он обрадовался перспективе спора и включил все свои силы, — Я не понимаю, что с тобой происходит, смотритель среднего района Отчина. Где твои зоркие глаза и неподдельное чутье? Ты вообще видел этого парня?
— Я живу с ним в одном доме. Да, он немного сложный, — ответил смотритель и глянул на Киниту. Тот сощурил свой желтый глаз и оскалился в улыбке.
— Сложный… Скорее уж изнеженный дурачок, каких я ещё не встречал у нас в Отчине! На серпнира сел будто в первый раз! Такие у нас долго не протянут. Я скорее поверю, в то, что он сын Первомая! — не унимался Кинита. — Наверняка он всю свою пока еще короткую жизнь провел в мягком кресле в какой-нибудь секретной комнате во дворце!
— Всё может быть… — ответил Антан.
— Ты ведь не рассказывал ему о нашем деле? — в голосе Киниты дрогнул страх.
— Нет. Но я хочу попросить вас не говорить ему о том, какие слова он называл. Авария, турбина… И прочие.
Кинита с облегчением выдохнул, а затем спросил:
— Что ты задумал?
— Расскажу позже.
— Эта а параллель с Первомаем не дает мне покоя… Каким образом они могут быть связаны, если вообще связаны? — не унимался Кинита.
— А я верю, — вставил Лерой.
— Во что? — спросил Кинита таким голосом, будто бы он уже знал ответ.
— В то, что он может быть выбранным. — Старший напарник оказался немногословным.
— Великий Первомай! — практически простонал Кинита и резко вскинул голову, закатив глаза. От этого он чуть не упал с серпнира. Тот, ощутив резкое движение на своей спине, зарычал и тряхнул головой. — Меня окружают выжившие из ума! Прекратите называть этого выходца из дворца выбранным, я вас умоляю! Это же очевидно, что он не может им быть! — Кинита перешёл с шёпота на голос.
— В любом случае — выбранный в нашем деле не помешает, — тихо ответил смотритель.
— Подожди… — младший напарник продолжил разговаривать в голос. — Кажется, я понял…
Алиса, услышав возглас Киниты, очнулась будто ото сна и взволнованно глянула на ехавших впереди. Артём Артём держался руками за седло сзади, молча смотря на покачивающиеся впереди мушкет и светлые локоны волос, собранных в хвост. Его голова также покачивалась в такт шагам серпнира под ними, но взгляд был застывшим. Он молчал. Молчал, когда собирались и тушили костер, молчал, когда сели на серпниров. Артём пытался принять всё то, что произошло за то короткое время, пока он находился в этом мире. Произошло слишком много. Все прежние переживания, вся его жизнь в Электрограда казались теперь каким-то далеким, полу-забытым сном. Тьма и серые стволы деревьев, окружающие его, наоборот, казались истинной реальностью. Перед глазами то и дело возникали картины — то Вершитель Судеб держит в руке поблёскивающий нож, то желтый глаз Лероя медленно затухает, пока из простреленного насквозь тела уходит жизнь. Будучи не в силах принять ничем необъяснимые видения, которые явились к нему уже после пробуждения, он отвергал их. Каким образом структура мяса заставляет видеть будущее? Как мертвые птицы смогли контролировать его тело? Некоторые мышцы всё ещё болели от пережитого напряжения.
— Артём? — тихо произнесла Алиса. Ответа не последовало. Тогда она снова позвала его.
— А? — очнулся он.
— Как ты? — спросила девушка, чуть повернувшись.
— Я в порядке, — холодно отозвался Артём, глянув на её очерченный бликами от ламп профиль.
— Ты не в порядке, я же вижу. Если хочешь поговорить.. — продолжала Алиса.
— Я в том порядке, в каком может быть человек, которому сначала сломали пальцы, потом вскрыли горло ножом, а затем его тело корчилось в ужасных судорогах несколько минут, будучи одержимо сотней умерших птиц, — съязвил Артём. Разговоры Алисы еще больше усложняли его и без того сложную задачу остаться в своем уме.
— Прекрати… — обиженно произнесла девушка.
— Не задавай глупых вопросов, Алиса, — Артём раздраженно буравил взглядом затылок девушки и чувствовал, как с каждой секундой возрастает раздражение. — Хочешь узнать, как я? Я — плохо. Ужасно. Я хочу домой. Мне здесь не место. Я страдаю. Испытываю боль. Всё мне здесь чужое. Я не понимаю ничего. Возможно, я уже мёртв! Но всё таки
