На запретном берегу - Леонард Карпентер

Конан нахмурился и кивнул, соглашаясь:

- Да, надо попробовать. Но все же, мне кажется, придется идти верхом.

Один из смельчаков на следующее же утро отправился в лодке через пороги, а вдоль берега поехали трое или четверо верховых. Два дня спустя двое из них вернулись, принеся радостную весть: на полпути к крепости они повстречали торговый караван из Иранистана, охраняемый всадниками Турио. Молодой военачальник, оставшись за старшего, судя по всему, в точности соблюдал распоряжения Конана.

Через пять дней двое ушедших с караваном всадников вернулись, приведя с собою две сотни верховых. Искателей лотоса встретили восторженными криками и без дальнейших приключений отконвоировали в крепость на берегу.

За три дня перехода ни один зуагир не посмел и близко к ним подойти.

Судя по всему, крепость под началом Турио процветала, хотя начавшийся разлив и затопил близкий брод через реку. Весть о том, что шемиты поставили лагерь и за умеренную плату проводят караваны через пустыни зуагиров, вмиг облетела всех торговцев Стикса, Турана и Иранистана, и в желающих воспользоваться услугами баалурцев не было недостатка. Турио заставил банды кочевников одну за другой идти в иные места в поисках легкой поживы. Смельчак, пустившийся через пороги в лодке, до лагеря не доплыл, и потому радостную весть о том, что лотос найден, Турио получил вместе с приехавшими всадниками.

Сделав последнюю большую остановку в пути на лугу, где Конан встретился с чернокожими, караван с лотосом вскоре пересек пустыню и вышел по западному берегу к бывшему броду, через который и был переправлен на одной из галер.

- Нет, об этом даже речи быть не может. - Турио за эти дни прошел неплохую школу, и потому слова его звучали еще самоувереннее, чем обычно. Ни о какой попытке пойти над порогами или о чем-то подобном. Мы пройдем их так, как шли, с галерами на плечах, или, если понадобится, купим новые.

Конан рассмеялся: юноша страстно защищал то, от чего наотрез отказался несколько полнолуний назад.

- Ерунда, мой добрый Турио, - отозвался киммериец. - Твои разведчики недавно прошли там и вернулись живыми и невредимыми. Высоко в верховьях Стикс превратился в узенький ручей - и мы прошли по нему. Разлив поднял реку, она стала более судоходна, чем прежде. Ее струи пронесут нас над порогами при полной загрузке, и мы даже не заметим, как прошли!

Обе половины баалурского воинства были воссоединены, драгоценный груз лотоса поднят на галеры, и ничто не мешало им отплыть по направлению к дому в любой день. Все хотели оказаться в родных краях как можно скорее, хотя некоторые с удовольствием остались бы сопровождать караваны еще на несколько месяцев - дело оказалось прибыльным.

- В любое другое время, ты прав, я сам не рискнул бы идти над порогами, - заключил свою речь Конан. - Но в самом начале разлива нам может повезти.

- А если нет? - отозвался Турио. - Подумай сам, господин мой, стоило ли проделывать весь этот тяжкий путь вверх по реке, собирать лотос, а потом спускаться на самом хребте обрыва, чтобы в один миг из-за собственного безрассудства потерять и людей, и груз! После стольких месяцев пути стоит ли выгадывать один-два дня?

- Стоит, ибо у нас на счету каждый час, - уже сердито возразил Конан. Зерити помчалась к жрецам Сэта искать защиты и мести, она поднимет против нас всю Стигию, и, замешкайся мы хотя бы на день, у Луксура нас встретит армада дромонов с катапультами и таранами, а не с кривляющимися девицами!

- Хорошо, господин мой, но сделай хотя бы вот как: чтобы облегчить наши корабли, вели большому отряду тех всадников, что хуже остальных переносят реку, взять половину груза и ехать берегом. Я, если хочешь, сам поведу их. Так мы в худшем случае не лишимся сразу всего. Ниже по течению мы вновь соединим силы, а если нет, то всадники поедут в Баалур прямо через пустыню, хоть это и очень опасно.

План был неплох, и Конан согласился. Разделив груз и отобрав в отряд Турио наиболее баалурцев, Конан взял на себя командование четырьмя галерами и, препоручив свою судьбу богам, двинулся в обратный путь.

Разливающийся Стикс более чем когда-либо походил на воплощение Великого Змея. С каждым днем он все беспокойнее ворочался в шкуре своих извилистых берегов, и с каждым днем старая шкура становилась ему все более мала, и он влезал в новую, чтобы к новому утру сбросить и ее. Этот огромный змей мчался через степи и пустыни все быстрее, сметая могучим хвостом деревья, камни и тех несчастных, что осмеливались встать у него на пути.

Черные воды Стикса становились грязно-белыми: он размывал меловые наслоения и к тому же нес с собой тучи песка. В его потоке, и без того безумном, возникали поперечные течения, воронки и водовороты. Несколько раз галеры едва не посадило на заносы, буквально в одночасье скапливавшиеся в узких местах: достаточно было лечь поперек сухому дереву, унесенному разливом, как на него тут же наслаивались вырванный тростник, старые тряпки, доски и прочие обломки, что всегда несет с собой разливающаяся река.

Нижние пороги приближались, и грохот реки становился все нестерпимее. Теперь людям невозможно было заснуть ни днем, ни ночью, потому что даже тысячи барабанов не могли произвести тот шум, с которым Стикс несся по Сгибу.

Выждав день ради ясных, безветренных сумерек, Конан направил корабли в самый водоворот. Каким-то чудом счастливо избежали они удара о стену ущелья, об которую река громила в щепы все, что несла с собою. К ночи их вынесло за поворот. Там они нашли тихую заводь, бросили якоря и в ожидании Турио принялись за мелкий ремонт, необходимый после столь опасного участка. Турио и его отряд появились через два дня. Они тоже не потеряли ни единого человека. Воинство Баалура снова воссоединилось. Торопясь пройти как можно больше в темное время суток, они снялись с якоря в тот же вечер и плыли до самого рассвета.

Разливаясь после Сгиба огромным морем над пахотными и луговыми землями, Стикс нес теперь свои воды неторопливо и с достоинством, как и подобает реке, с середины которой можно было лишь с большим трудом различить как северный, так и южный берег. Шемитские поселения здесь пока еще встречались редко, зато часты были города и мрачные храмы, где мертвых жило больше, чем живых. Поэтому, когда однажды утром перед ними замаячили вдали яркие паруса большой флотилии, все были уверены, что это - корабли стигийцев. Конан насчитал шесть больших галер, каждая из которых двигалась на десятке дюжин весел. Они не двигались навстречу, а стояли, выстроившись в линию прямо поперек потока, явно поджидая корабли шемитов.

Конан знал о стигийцах не много, но того, что он знал, было достаточно, чтобы уверить баалурцев: лучше самая мучительная смерть, чем рабство на этих галерах. Кроме рабов, на них плыли только жрецы и разряженные в золото военачальники. Солдатами на этих кораблях были рабы, которых лишь перед битвой выпускали из трюмов, раздавая оружие с обещанием свободы, если битва будет выиграна.