Я — твоя Кошка (СИ) - Кроноцкая Нани

— Запрещены, но существуют? — прицепилась неугомонная я.

Не отстану ведь.

Лер в этот момент что-то очень тихо спросил у Августы, усадив раздраженного Рафаила рядом на стул с кроватью.

— Их не существует, — произнес Кот не очень уверенно, но тут же поправился: — Не существовало. Для изготовления таких артефактов требуется кровь того самого морфа. А в нашем мире пока еще не было мимикримов.

— Теперь они есть. Как и зелье, а может быть, и еще что похуже, — Лер поднял голову, выслушав еле слышный ответ от Августы. — Твоя Кошка снова права. А это, сиятельные мои, просто полнейшая ягова задница.

— Я только одного еще не понимаю... — пробормотала, и мне почудилось, что присутствующие все разом вздрогнули. Показалось, наверное. — Почему они все еще здесь? У Гиры есть Зверь, и она все эти годы послушна Гетлимам. У Кирьяна он был и у Марка. Почему их тогда убивали? Зачем?

В этот момент у Кота зазвонил инофон. Взгляд на экран, муж мой снова в лице изменился.

— На нашей квартире в Выборге сработал артефакт слежения, — произнес он тихо, но так, чтобы все мы услышали. — Вход через открытую дверь. Две женщины.

— Вызываем туда нашу группу? — Лер у него почему-то спросил.

— Нет, — Марк сказал, как отрезал. — Боюсь, это мои семейные дела. Илона, останься, я скоро.

Ага. Я, конечно, очень приличная с виду жена, но один раз в той самой квартире кого-то едва не убили. Даже не помню кого.

Кот тяжко вздохнул и под ехидными взглядами древних открыл мне портал. Надо же. Когда очень нужно, он это проделывает виртуозно.

— Подкаблучник, — фыркнул в спину нам Лер.

— А сам-то ты, Гуло! — хохотнул тихо Фил.

Больше я ничего не услышала...

Вышли мы в том же месте, что и несколько дней назад. Всего две недели прошло, а мне кажется, вечность. Крутой спуск узкой улочки, каменные стены старинных домов и затейливый адрес на вывеске над подворотней: ул. Сторожевой заставы, дом 10. Или 10а. Я снова понять не успела, поскольку на руки меня подхватили и в подворотню уволокли.

— Я ходить еще не разучилась, — сочла нужным напомнить тому, кто меня прижимал к себе, словно боясь упустить.

— Помню. Знаю, — Кот резко остановился у подъездной двери, зачем-то принюхиваясь к домофону. — Зачем ты пошла со мной, Люсь? Ведь наверняка понимаешь: впереди безобразная сцена разборок моей непутевой матери с моей бывшей любовницей. И делить они будут покойного моего отца. Все никак не разделят...

Я с его рук осторожно соскользнула и внезапно вдруг обняла. Марк совершенно не ожидал от меня подобной реакции, замер, потом тихо фыркнул, уткнув нос мне в волосы.

— Там будет твоя несчастная мать, долгие годы жившая под воздействием запрещенного зелья, и Гира, не менее несчастная демоница, для которой любовь все равно что для нас самое постыдное из пристрастий. Извращение, аномалия.

Он снова вздохнул, нежно целуя меня в висок и медленно обнимая в ответ.

— Это ты у меня аномалия. И за какие такие заслуги Создатель послал мне такое чудесное чудо? — Кот усмехнулся и потянулся к подъездному домофону.

— Люблю тебя, — поцеловала его в самый краешек губ. — А почему они встретились здесь, как считаешь?

— Я думаю, это Гира с подарочком. Не могла она соперницу пощадить.

Дверь открылась. Жерло подъезда пугающе зазияло таинственной темнотой.

— У меня с собой пара зеркальных кристаллов, — сказала зачем-то.

— Ты главное, без команды не лезь никого там спасать, — Кот плавно на входе меня притормозил и пытливо в глаза заглянул. — Обещаешь?

А что оставалось? Он прав. Не было места для жалости в этом тугом узле лжи, фальши и предательства, крепко завязанном на колдовстве.

Все без исключения участники этой истории виноваты.

Но не нам их судить...

Третий этаж, знакомая дверь, и уже поднимаясь по последнему лестничному пролету, мы ясно услышали шум борьбы. Марк выругался сквозь зубы на незнакомом мне языке и одним гибким прыжком оказался у двери.

Я рисковала так и остаться на крохотной подъездной площадке, а потому по потертым ступеням тоже взлетела наверх и быстро вцепилась в Кота. Помню я, как он входит в подобные двери, позабыть еще не успела.

Но на этот раз все случилось вполне прозаично: дверная ручка скрипнула жалобно, и дверь приветливо распахнулась.

Марк влетел в коридор, меня оттесняя назад, за свою широкую и несомненно надежную спину.

Коридор залит кровью, как будто бы тут расчленяли быка. Ее алые брызги виднелись на светлых стенах, оклеенных веселенькими обоями в стиле «прованс», делая рисунок из тоненьких веточек с листиками совершенно зловещим.

А еще кровью пахло. Острый запах, круживший мне голову, он сдавливал кольцами страха сознание и вбивал в горло ком леденящего ужаса.

Третий раз я попадаю в серьезную переделку и пришла к неутешительной мысли: оперативник из меня никудышный. К убийству привыкнуть нельзя. У меня не получится точно.

Время замедлило бег.

Секунды в сознании, ставшем вдруг вязким, с явным усилием тикали.

Марк медленно на меня оглянулся, все понял и приказал:

— Не вмешивайся. Дай мне кристалл, запри дверь и стой тут. Смотри очень внимательно, будут важны все детали.

Вот когда мне задачи дают очень четко и ясно, я ведь в пекло не лезу. Муж мой это понял.

Ну очень он умный.

Поймал мой кристалл, зажал его в кулаке и распахнул витражные двери в гостиную. Открывшаяся нашим ужасающая картина выглядела страшнее и сцены со Зверем, терзавшим Марка в замке БИП, и обезумевшей пумы, меня чуть не съевшей.

Кровь. На стенах и на полу, даже оконные стекла ей залиты щедро.

На паркетном полу, окруженные острыми щепками, в которые превратилась антикварная мебель, среди россыпи мелких осколков посуды, обрывков обивки и штор, сцепившись в яростной схватке, катались, терзая друг друга, два жутких чудовища.

Впервые я видела демона в боевой ипостаси, мне везло. Их симпатичность и привлекательность авторы фэнтези романтически преувеличивают. Нагло врут, если честно. Ничего привлекательного в этой монстрихе не было. Сизая кожа, стальные мышцы, как у культуриста, на фоне которых тугая грудь смотрелась искусственной. Жуткие, остро заточенные копыта, окровавленная, грязная шерсть на лодыжках, покрытое поросячьей щетиною тело и омерзительный хвост. Больше всего он походил на огромный крысиный, только с жиденькой кисточкой на конце.

А рожа... Клыки, торчавшие изо рта, висячие длинные уши, дырки ноздрей, сморщенный нос, жидкие волосы. И глаза эти красные. Б-р-р-р. Вместо того, чтобы мужу помочь, я замерла на пороге и пялилась на происходившее.

Мария тоже была хороша. Она обернулась частично, и мощное женское тело с кошачьими лапами и головой вцепилось в изнемогающую под ее тяжестью демоницу когтями, зубами. Оборотница душила суккубиху весом и злостью.

А я вдруг почувствовала себя на ее стороне. Дай мне Марк сейчас волю, так я бы взяла вон ту ножку от сломанного стола да к-а-а-а-к огрела бы по голове эту копытную сволочь! Пусть почувствует, как это больно!

Кот мои мысли услышал и предупреждающе оглянулся, весьма выразительно посмотрев. Да помню я, помню...

Так что, мой хороший? Мы тихонечко рядышком постоим и дадим пуме убить эту рогатую гадину? Кстати, рога ее тоже уродские совершенно. Как у старой домашней козы.

Кот, замерший с видом рефери над этой яростной схваткой на татами, вдруг наклонился и приложил мой кристалл к основанию шеи Марии.

Прозвучал резкий крик, и та разом обмякла.

Гира рванулась, попытавшись добить ее, но Марк был быстрее. Рывок, и она отлетела, шипя, с жутким грохотом врезавшись в стену.

— Она билась под подчиняющим зельем, — подскочивший к ней Кот молниеносно скрутил Гире руки и захватом слегка придушил, поднимая ее на колени. — А ты что здесь делаешь?

— Она меня позвала! — Гира в ответ прохрипела.

— Лжешь! — Марк придушил ее крепче.

Отважная я все еще робко топталась в дверях, не решаясь сделать вперед даже шаг.