Адская игра. Секретная история Карибского кризиса 1958-1964 - Александр Фурсенко

В ходе этой дискуссии Кеннеди перешел рубикон, хотя он все еще сомневался, что Москва разместит ядерное оружие на Кубе. Он говорил так, как будто решился на применение силы против этих ракет в случае, если бы Хрущев попробовал их установить. После объяснений Маккоуна и Макнамары о границах информированности США по поводу происходящего на Кубе, Кеннеди попросил изложить оценку членов группы относительно мер, которые следовало бы предпринять против советских пунктов базирования ядерного оружия на острове. Будет ли достаточно нанести по ним удар с воздуха? Необходимо ли будет вторжение или, напротив, их можно будет уничтожить путем тайных скрытых действий? 23 августа Кеннеди дал ясно понять, что он ни в коем случае не примириться с советскими ядерными ракетами на Кубе.

Хотя Маккоун был удовлетворен тем, что Кеннеди серьезно отнесся к возможности появления советской ракетной базы на Кубе, он был обескуражен недостаточной решимостью президента{25}. Вместо того, чтобы ухватиться за эту последнюю возможность и вырвать Кубу из рук Кастро, прежде чем Советы разместят там свои ракеты, Кеннеди пытался найти способ помешать русским установить свои ракеты на Кубе. Он предложил припугнуть Хрущева с помощью президентского послания. В 1950 году Дин Ачесон, госсекретарь в администрации Трумэна, спровоцировал Сталина на вторжение Северной Кореи на Юг, заявив, что оборона Кореи не является жизненно важной для интересов Соединенных Штатов. Десять лет спустя Кеннеди надеялся, что его недвусмысленное заявление о том, что Карибский бассейн является жизненно важным для интересов США удержит преемника Сталина от безнаказанных действий на Кубе.

После заседания Маккоун отвел Роберта Кеннеди в сторону и вновь повторил ему лейтмотив своих действий Он считал младшего Кеннеди горячей головой, но ценил его за поддержку своей идеи необходимости пойти на риск на Кубе. Маккоун надеялся, что в его отсутствие Роберт Кеннеди продолжит оказывать давление на Белый дом в пользу решительных действий против Кастро. В ходе только что завершившегося совещания Маккоун пытался убедить президента, что Соединенные Штаты могут действовать против Кастро, не опасаясь понести непоправимые потери в других частях мира Маккоун даже предложил, чтобы США вывезли свои ракеты «Юпитер» из Турции, чтобы они не были соблазнительной целью для мести русских. «Забудьте на время Берлин и Турцию, — говорил он, — Хрущев бросит свой вызов в Карибском бассейне» «По моему мнению, — убеждал генерального прокурора озабоченный рыцарь холодной войны, — Куба — ключ ко всей Латинской Америке, если Куба выиграет, то следует ожидать, что падет вся Латинская Америка»{26}.

На следующий день Маккоун отправился в Париж; пересмотр политики, которого он так настойчиво добивался, так и не состоялся. Кроме генерального прокурора, остальные ближайшие советники Джона Кеннеди придерживались мнения, что СССР не решится разместить ракеты на Кубе. На этот раз президент согласился с ними.

Как и опасался Хрущев, разведывательные данные, собранные самолетом У-2, сыграли решающую роль в формировании ответа Кеннеди на деятельность Советского Союза на Кубе. 29 августа самолет У-2, вылетевший с базы в Техасе, обнаружил восемь почти завершенных оборудованием мест расположения пусковых установок для ракет СА-2, которые через неделю или через две могли быть приведены в рабочее состояние. Со времени последнего разведывательного полета У-2, совершенного 5 августа, прогресс в обороне Кубы был очевидным. Во время предшествующих полетов не было обнаружено ни одного из этих самых современных советских средств ПВО, однако теперь вся западная треть острова была полностью прикрыта от нападения с воздуха, а отдельные данные позволяли предположить, что русские обустраивают еще 16 пусковых установок СА-2 в других районах Кубы. Скоро любому У-2, совершающему облет кубинской территории, могла грозить опасность быть сбитым

«Положите эту информацию в ящик и заприте его на замок», — сказал президент Кеннеди помощнику Маккоуна в ЦРУ, когда он через два дня ознакомился с расшифровкой данных, полученных в результате полета У-2. 29 августа Кеннеди хотел, чтобы полученные сведения находились под строгим контролем. «Сколько людей знают об этом?» — спросил он заместителя директора ЦРУ Маршалла Картера. Опасаясь утечки, президент не хотел делиться информацией даже с аналитиками разведки. Маккоун, находившийся в свадебном путешествии, и Макнамара еще ранее предупреждали, что на фотографиях, сделанных с У-2, трудно будет отличить баллистические ракеты от ракет ПВО Кеннеди был доволен, что, по оценкам ЦРУ, во время полета 29 августа обнаружили только ракеты СА-2. Однако не существовало никакой гарантии изменения такой интерпретации обнаружения на фотографиях чего-нибудь нового Президент хотел бы застраховаться от публикаций, подобных той, что появилась в газете «Нью-Йорк таймс». Там говорилось, что v американской разведки есть убедительные подтверждения нахождения советских ракет на Кубе{27}.

К концу августа все больше росла озабоченность Кеннеди относительно политических последствий положения, сложившегося на Кубе и вокруг нее. Республиканцы в конгрессе собрали информацию о масштабе советских грузов с вооружением на Кубу и использовали ее для критики политики американского правительства в отношении Кастро. 31 августа Кеннет Китинг, либерально настроенный сенатор-республиканец из Нью-Йорка, обвинил администрацию США в преднамеренном пренебрежении к событиям на Кубе. Цитируя, по его словам, надежные источники, он предупреждал, что Москва послала двенадцать сотен военнослужащих на остров и что имеются «угрожающие сообщения» о «ракетных базах», строящихся там{28}. Китинг являлся не первым республиканцем, кто требовал объяснения слухов о советских ракетах на Кубе. Его нападки на администрацию Кеннеди за политику в отношении Кубы и СССР приобрели регулярный характер. Они использовались республиканцами в качестве козыря в предвыборной борьбе против демократов, сильно возбудив общественное мнение{29}.

Администрация Кеннеди была уязвима для этой критики из-за отсутствия достоверных данных, чтобы верно оценить характер развития советско-кубинских отношений. Хотя брат президента еще в мае 1961 года предупреждал, что Москва рано или поздно разместит ракеты на острове, сам президент не допускал такой возможности. Мнение Джона Кеннеди отражало взгляды экспертов по международным отношениям, окружавших его. Разведывательная служба и самые авторитетные представители академического сообщества США не раз уверяли Белый дом, что Москва никогда не решится послать на Кубу ракеты и не разместит на острове значительных военных сил{30}. Кеннеди полагался на заключение этих людей.

За неделю до полета У-2, 29 августа, президент размышлял насчет заявления о том, что США примут и чего не допустят на Кубе Еще раз он спросил Макджорджа Банди и Уолта Ростоу подумать. Неудачный обстрел с кубинского траулера американского разведывательного самолета 30 августа добавил озабоченности в Белом доме Обращаясь за советом к дипломатам, Кеннеди одновременно дал приказ заместителю Макнамары Розуэллу Гилпатрику пересмотреть правила, определяющие порядок облета американскими самолетами советских судов и территории Кубы. В отличие от Роберта, который мечтал о самоубийственном нападении на американский самолет или на базу Гуантанамо, президент не считал, что подобные инциденты окажутся полезными для сохранения контроля над быстро развивавшимися событиями в Карибском бассейне{31}.

Не расставаясь с мыслью, что ему удастся предотвратить развертывание советской ракетной базы на Кубе, Кеннеди бросился в атаку, чтобы доказать своим критикам в правительстве и в других кругах верность его политики «наблюдать и быть твердым». Он решил срочно выступить с публичным заявлением о том, насколько далеко зашла помощь Советского Союза Кубе, и о том, какие формы этой помощи Соединенные Штаты считают неприемлемыми. Это заявление должно было решительно развеять обвинения, что он не контролирует ситуацию, и одновременно явиться предупреждением Хрущеву, чтобы он верно оценил решимость США.

После ленча 4 сентября Кеннеди пригласил восьмерых ведущих депутатов конгресса от демократической партии и семерых членов руководства республиканской партии на специальную встречу по Кубе. Поддерживаемый с флангов госсекретарем Раском и министром обороны Макнамарой, он детально изложил, что удалось и чего не удалось обнаружить ЦРУ и Пентагону на острове Факты свидетельствуют, подчеркнул Кеннеди, что Хрущев строит на Кубе оборонительные объекты и ничего более. Как бы неприятно это ни было для США, такие действия не нарушают доктрину Монро. Если они и означают что-либо, то только слабость эксперимента Кастро по строительству государственного социализма{32}.