Гидра (СИ) - Максим Бондарчук

Он взяла небольшую шкатулку из толстых рук генерала и прямо посмотрела на него.

— Если я могу что-то сделать для вас…

— Он жив. — она вклинилась в его слова не дав договорить.

— Простите?

— Он жив, генерал, я чувствую это.

По кабинету разошлась волна шепота.

— Боюсь, что нет, Кель. Авиация выжгла там все живое. С воздуха мы сделали многочисленные снимки. Огонь горел так, что плавился металл и конструкции на разрушенных бомбами зданиях. Человек там выжить просто не мог.

— Я чувствую это, генерал.

Она снова повторила свои слова.

— Чувствуете? Как?

Вопрос встал слишком остро и на него пришлось ответить Филине.

— Она училась со мной. Она такая же как и я. У нее есть определенные способности в таких вещах и не верить ей было бы большой ошибкой.

Но генерал стоял на своем.

— У вас шок, Кель. Я знаю каково это терять близких друзей. Может я не владею теми навыками, что есть у вас, но опыт многочисленных боев говорит мне совершенно обратное. Вы же видели этот столб дыма и огня. Самолеты не могли подлететь к этому месту более десяти часов — так жарко там было, что приборы выходили из строя. Только сегодня нам удалось подлететь на достаточно близкое расстояние. Чтобы увидеть все своими глазами. Вы только взгляните.

Генерал развернулся и вывел на огромный экран сделанные снимки. Сверху все выглядело как настоящее пекло. Черные и обгоревшие остовы зданий и боевых машин. Горело буквально все. Площадь, на которой огонь властвовал все это время не давала никаких сомнений в словах генерала, но ощущение… Как быть с ним? Она ведь знала, что он жив.

— Я все вижу, но чувства мои меня не обманывают.

Генерал замолчал. Он решил ничего не отвечать на эти слова, ведь спорить с женщиной было не в его правилах. Его глаза упали настоявших рядом офицеров. Взгляд не двусмысленно спрашивал их мнения по этому поводу, но ответ у всех был лишь один. Каждый, кто пытался говорить отвечал армейским отказом, аргументируя свое мнение железными фактами. Да и она сама уже почти поверила в них, ведь картина болот была действительно ужасной.

И только Ланковский держал молчание до последнего момента, пока генерал сам не задал ему вопрос.

— А что вы скажете, Николай? Существует ли такая вероятность?

Он вышел вперед и посмотрел в глаза Кель.

— Вероятность существует всегда, — он немного замолчал, — здесь она также присутствует.

По кабинету опять разошлась волна недовольства.

— Вы пошли на поводу у чувств, мистер Ланковский. Не очень разумно, когда противник лежит на лопатках. Нам сейчас ни в коем случае нельзя отвлекаться на спасательные операции. Это только даст время им укрепиться. Спасая одного человека, мы ставим под угрозу жизни сотен таких же пилотов, которые погибнут у стен столицы варрийцев, успевших укрепить свои позиции.

В разговор вступил Лангард. Его глаза горели и он был готов идти до конца.

Но в этот момент, удивив его и остальных присутствующих, слово взяла Филина. Ее голос и способность убеждать даже самых ретивых собеседников была использована ею в полную силу.

— Попридержите коней, мистер Лангард. Вы, кажется, получили то, что хотели, теперь позвольте нам взяться за дело.

Она недвусмысленно намекнула ему на их сделку, чем заставила полковника сделать несколько шагов назад.

— Наши ощущения и способности — это не болтовня. Каждый, кто появляется с такими навыками стоит целого взвода подобных вам, — она посмотрела на стоявших вокруг офицеров, — Не будь же в этой группе Рика Граубара еще неизвестно чем все закончилось. Поэтому считаю оправданным просьбу Кель Вильгенхайм направить в зону бомбардировок несколько спасательных кораблей. Идти по болотам не придется, а значит и сама операция не займет большого времени. Генерал, — она посмотрела на огромного человека и тот ответил ей таким же взглядом, — вы выполните эту просьбу?

Наступило молчание. Никто не хотел вмешиваться в подобные дела и поэтому молча ждали ответа. Все хотели знать, что скажет этот человек. Возьмет на себя ответственность за потерянное время или все же даст согласие на проверку сведений, которые опирались лишь на чувства женщины, которая так и не стала идеологом.

Он нахмурил брови. Было видно, что внутри него борются два человека, две сущности, что никак не могли найти компромисс.

— Что ж. Быть может Николай прав и вероятность его спасения настолько мизерная, что ею стоило бы пренебречь, но чувства женщины должны быть проверены всегда. Упорство, вот, что я ценю в людях. И если он все-таки погиб, я лично хочу увидеть это место.

20

Звук появился откуда-то сверху. Воздух был на удивление чистым и не похожим на тот, что присутствовал здесь до этого. Ноздри раскрылись и я принялся глотать его всем объемом легких. Сердце забилось в груди еще сильнее и я поддавшись первому ошибочному впечатлению, постарался встать.

Боль, как разряд тока, пробежалась по телу и уложила меня обратно на землю. Ее прикосновение оказалось слишком сильным, чтобы сопротивляться и пытаться пойти вопреки ее железной воле.

Глаза открылись. Непривычный свет вонзился прямо в лицо. Отголоски работающих двигателей нарастали и были готовы появиться возле меня. Я вновь попытался приподняться и осмотреть все вокруг. Согнув руку в локте и использовав ее как опору, мое тело понемногу поднялось над землей. И в этот момент я увидел это место с совершенно другой стороны. Больше не было огромных деревьев, что сплошной стеной стояли на нашем пути, препятствуя и заграждая нам путь. Вместо них теперь тут были лишь обгорелые куски. Редкие стволы удержались на своих местах и все также тянули свои ветви в небо, но теперь от них осталось лишь часть той былой формы, что была уничтожена огненным штормом бомбардировок. Здания огромного комплекса теперь напоминали надгробные плиты, под которыми покоились те, кто не смог вовремя выбежать наружу и спастись, навсегда оставшись внутри этих могил. И я был среди них.

Я смотрел на это место и пытался найти существо, что скрывалось в этих местах долгое время. Огромную тушу, что должна была находиться где-то рядом, под толщей расплавленного железа и пепла. Но куда бы не падал взгляд, он всюду видел одну и туже картину. Желаемого я так и не смог найти.

С трудом смог выпрямиться и посмотреть в небо. Там, в окружении белых облаков, что как дирижабли скопились над этим местом, я увидел три маленьких точки. Они приближались к этому месту, увеличиваясь в размерах, пока вскоре не приобрели знакомые очертания.

Десантные корабли. Они делали облет. Прогибаясь под действием налетевшего порывистого ветра, последние деревья так и норовили упасть прямо на меня и я прошел в самый центр уничтоженного комплекса. Держа в руках винтовку, что все это время лежала рядом со мной, я не спускал глаз с воздушных судов.

Подать сигнал было нечем и я просто встал на самый открытый участок. Яркий свет упал на кожу. Солнце внезапно появилось над головой. Все это время, скрываемое плотной занавесой крон, ее лучи не имели возможность осветить это место теплым прикосновением небесного светила.

Пар начал подниматься из земли. Испарения были похожи на вонь от дохлого животного. Медленно он выходил и поднимался вверх, пока полностью не застелил все вокруг.

Звуки турбин становились все сильнее. Один за одним они подлетали к этому месту и включив «подбрюшные» прожектора, принялись искать нечто за чем они сюда прибыли. Я хотел было крикнуть, сделать хоть что-нибудь, чтобы привлечь их внимание, но сил не хватало даже на это.

Я ждал. И во всем этом мире не было ничего, что еще могло бы меня потревожить. Разбитые машины, обгорелые тела и развороченные защитные турели. Все это было сделано нами. Не мной одним, а именно нами. Теми людьми, что несмотря ни на что и ни на какие предостережения под давлением приказа направились в это место. Первые из тех кто смог вернуться. Первые кто смогли выполнить задачу.

Ничто в этот момент так не было страшно и обидно, как ощущение одиночества и несправедливости ко всем остальным. Я не был исключением. Мне просто повезло. И быть может именно поэтому я все еще находился здесь. Живой и способный стоять на ногах. Наверное, это и было то ради чего каждый из нас возвращается обратно домой. Тот миг, который ждет каждый из нас. Чувство радости и гордости за выполненную работу и сдержанное слово. Но сегодня я был другим. Мне не хотелось смеяться и быть благодарным судьбе за то, что я все еще жив. Не хотелось прыгать от счастья, ведь я сделал то, чего не получалось у многих тысяч, бросивших вызов и отправившись в объятья этих болот, чтобы больше никогда не вернуться. У меня просто не было на это сил. Группа уничтожена. Люди погибли. Все, что еще как-то связывало его с этим местом, осталось лежать здесь, погребенные по тоннами железа и бетона. Мне не хотелось думать об этом, а хотелось плакать, ведь цена, которую я заплатил была слишком высока. Слишком высока, чтобы просто взять и закрыть глаза на все произошедшее.