Серебряные тени - Райчел Мид

«Спокойствия не жди, – прошептала тетя Татьяна, которая была настроена крайне пессимистично. – Не будет спокойствия ни тебе, ни твоему человечку. Ты сделал ошибку».

«Нет, – возразил я ей. – Мы справимся. Нам придется».

«И как именно?» – спросила она.

Ответа у меня не было. Я больше часа пялился на экран и начал клевать носом, но внезапно из спальни донеслись вопли. Я мгновенно вскочил и ворвался в соседнюю комнату, распахнув дверь, включив свет и призвав силу духа. Я приготовился дать отпор яростной шайке алхимиков, лезущих к нам в окно. Но там никого не оказалось – только Сидни сидела на кровати и кричала. Я отпустил дух и бросился к ней, обняв и притиснув к своей груди.

К моему глубокому изумлению, она начала вырываться.

– Нет! Нет! Не трогайте!

– Сидни, это я, Адриан, – сказал я, пытаясь поймать ее руки, которые молотили меня по спине. Даже полусонная, она не забыла уроки, полученные от инструктора по самозащите, Малахии Вулфа. – Не бойся. Ты в порядке. Все нормально.

Она еще продолжала вырываться – в сумраке я разглядел, что в глазах застыл панический ужас. Наконец она чуть успокоилась и узнала меня. Уткнувшись мне в плечо, она заплакала. Это были не слезы радости от встречи с Эдди, не печальные всхлипывания при виде жалкого Прыгуна. Ее тело сотрясалось от рыданий, которые мешали ей говорить. Я напрасно пытался ее утешить и спросить, что случилось: мне оставалось лишь обнимать ее, гладить по голове и запастись терпением.

Когда она пришла в себя, ее голос прерывался от сдавленных рыданий.

– Мне… мне показалось, что я снова в центре, Адриан. На перевоспитании. Там было темно… пока я не присоединилась к остальным. Когда я сидела в камере, свет… он не горел. Меня в прямом смысле держали во мраке. Когда я вышла, моим глазам было больно привыкнуть к освещению… хотя там не было окон. Три месяца, Адриан!.. Меня заперли в крошечной камере, которая была меньше здешней ванной. Я сидела в кромешной темноте. Я думала, что справлюсь. Думала, что я выдержку. Но когда я проснулась, а ты исчез, и я ничего не могла разглядеть…

Она разрыдалась – и мне еле-еле удалось взять себя в руки. Конечно, мне стало грустно за нее. А еще я испытывал боль из-за того, что ей пришлось так страдать. Но в то же время я злился. Меня охватила чудовищная ярость, и если бы я знал все это, пока находился в центре перевоспитания, то кинулся бы к Шанталь – чтобы помочь ей, а не остановить. Я не склонен к насилию и редко сержусь, но сейчас во мне кипел гнев. Алхимики истязали ее – светлую и талантливую Сидни, которая служила им верой и правдой – и продолжила бы свое служение, если бы существовал способ прийти к согласию между их жесткими принципами и своим сердцем.

Но они хотели сломить Сидни: не просто изменить мысли, но перекроить ее личность. И еще ужаснее было сознавать, что, похоже, еще не все закончилось. Недостаточно было вытащить Сидни из стен центра. И насколько серьезно они повредили ее психику? Не будет ли шок преследовать нас остаток жизни, даже если она сохранит свободу? Я был ошеломлен – и я ненавидел алхимиков лютой ненавистью, которая даже немного испугала меня самого.

«Уничтожь их! – потребовала тетя Татьяна. – Мы доберемся до них и разорвем в клочья!»

– Теперь ты здесь, – прошептал я Сидни, заключая ее в объятия. – Ты со мной, и я не допущу, чтобы с тобой снова такое случилось.

Цепляясь за меня, она пролепетала:

– Я не хочу спать с потушенным светом.

– Ты не будешь спать в темноте! – пообещал я ей, зажигая прикроватную лампу.

Я, конечно же, остался лежать рядом с ней. На сей раз ей не сразу удалось расслабиться и заснуть, но, когда это произошло, я увидел, что Сидни погрузилась в крепкий и столь необходимый ей сон. Я лишь подремывал – меня отвлекал свет, и я постоянно проверял общее состояние Сидни. Однако я готов был пожертвовать отдыхом, чтобы знать – с ней все хорошо.

Сидни проснулась свежей и веселой, по ней было совершенно незаметно, что ночью ее настиг нервный срыв.

Меня обнадежило, что у нее появился аппетит.

– Что же заказать? – пробормотала она, сидя с Прыгуном на коленях и изучая меню отеля. – Я хочу кофе – ты даже не представляешь себе, как я по нему соскучилась! Но не могу решить, взять омлет или оладьи с черникой.

Я наклонился и чмокнул ее в макушку.

– Возьми и то, и другое.

– А как у нас с деньгами? – неуверенно спросила она.

– Скоро будет еще лучше. Сегодня сыграю в казино. Может, присоединишься ко мне и поработаешь талисманом на удачу?

Она качнула головой:

– Я запрусь в номере и буду есть. А ты ничего не закажешь?

– Кофе мне дадут и в казино. И я сыт.

Мне бы не помешало некоторое количество крови: вот еще один вопрос, о котором мы не подумали, составляя наш план. Как и многое другое, данную проблему мы собирались решить позже. Я не особо страдал от жажды, но понимал, что долго на «сухом пайке» не протяну.

Я боялся, что Сидни не захочет, чтобы я покидал ее даже на пару часов, но яркое солнце и сумка от Джеки сделали ее бесстрашной. Она приняла душ вместе со мной – что было для меня и наслаждением, и мукой – и выпроводила вон из номера, когда ей принесли громадный завтрак.

– Не отдавай все Прыгуну, – предупредил я Сидни.

Она широко улыбнулась и помахала мне рукой.

Утром в казино оказалось тише, чем бывает по вечерам, но игра шла бойко. Вот в чем прелесть Невады. В любое время дня люди готовы испытать свою удачу. Я нашел стол, за которым сидели четыре игрока с легко читаемыми аурами, и принялся за дело. Хоть я и обладал немалым преимуществом, выставлять его напоказ не следовало, чтобы не привлечь к себе излишнего внимания владельцев. Короче говоря, я в основном выигрывал, но иногда специально допускал проигрыши, умеряя этим подозрения. А еще я предложил ребятам «Кровавую Мэри» за свой счет, что очень расположило ко мне соседей по столу, но ухудшило их игру.

Я не чувствовал усталости и спустя полтора часа выиграл приличную сумму, которую собирался отнести Сидни. Перед уходом я намеревался сыграть две партии, но когда следовало делать ставки, быстро просканировал ауры моих партнеров и решил повременить. Если честно, я подметил эту странность чуть раньше, но сперва ее проигнорировал. Когда я с помощью духа проверял ауры соперников, то случайно просмотрел и остальных присутствующих в казино. Удивительно, но здесь оказалось немало людей, в ауре у которых мерцала желтизна. Желтый, а порой и оранжевый, который я тоже часто подмечал, характеризовали человека думающего, потенциального ученого. Аура Сидни, к примеру, переливалась оттенками желтого. Такое нечасто увидишь среди заядлых игроков – и, разумеется, не в такое время суток. Любители, играющие ради развлечения или новых ощущений, приходят вечерами, а не до полудня. Сейчас в казино – завсегдатаи, отпетые игроки… их ауры должны были это демонстрировать.

Я задумался, сделал ставку и отыграл партию. В результате мы с сидевшим рядом со мной парнем разделили фишки на двоих, к немалой его радости. Пока карты сдавали снова, я изучил ауры окружающих и изумился переизбытку желтого. Кроме того, я увидел кое-что еще. Ни один из людей с желтой аурой не глазел на меня, но в помещении они распределились вокруг меня довольно симметрично. Что за дела? Если я начинал таращиться за их спины, ауры других присутствующих были именно такими, какие я ожидал бы увидеть в казино.

Желтый.

Цвет думающих людей… и алхимиков.

Пришел черед следующей партии. Я извинился и вынул мобильник, жалея, что не догадался купить Сидни телефон с оплаченной симкой. Это определенно надо будет сделать – и побыстрее. Стараясь выглядеть непринужденно, я набрал текст для Маркуса.

«Свяжись с отелем «Серебряные ключи» в Вест-Сайде, Невада, и попроси номер 301. Скажи Сидни – пусть быстро собирает вещи и ждет меня у машины».

Я хотел отправить эсэмэс, когда казино тряхнуло от взрыва где-то рядом со зданием. Все ахнули, бокалы зазвенели.

– Ладно, – пробормотал я и, стерев послание, побежал к дверям.

Глава 19

Сидни

Я уплетала омлет вприкуску с горячими оладьями – и это было чудесно. Вчера я еле-еле запихнула в себя половину сэндвича, а сегодня, после ночи здорового сна, мой организм заработал в полную силу. Конечно, Прыгун разделил со мной прекрасный завтрак – и я с удовольствием отметила, что он стал выглядеть гораздо лучше.

Я надела новенькую выбранную Адрианом яркую футболку (на сей раз бирюзовую) и задумалась. Может, спуститься в казино и поболеть за него? Я понимала, что ему будет приятно увидеть, как я взбодрилась, но толпы гостей отеля и игроков пугали меня. При одной только мысли о таком количестве народа у меня щемило в груди. Мне безумно хотелось вернуться к нормальной жизни, но я пока оказалась совершенно не готова к некоторым вещам. Для меня шоком стала простая возможность включить телевизор и узнать о тех или иных событиях, которые происходили, пока я находилась в центре.