День расплаты - Ребекка Тинсли

Пять минут спустя она поймала возле отеля такси и поехала в западную часть острова. Вскарабкавшись наверх по скрипучей расшатанной лестнице и попав в грязный, плохо освещенный коридор, она обнаружила агентство, которое искала. Однако, когда Шарлотта зашла внутрь, ассоциации с романами о Филипе Марлоу исчезли. Она увидела чистое, по-спартански скромное помещение, экраны компьютеров и современную шведскую мебель.

Безупречно одетый молодой блондин с аккуратной прической, благоухающий одеколоном после бритья, предложил ей различное оборудование для прослушивания и наблюдения на расстоянии. Шарлотта выбрала самую совершенную и самую дорогую аппаратуру. Она получила в свое распоряжение оператора звукозаписывающей аппаратуры и микрофон направленного действия, который мог фиксировать разговоры на открытом пространстве на расстоянии семидесяти пяти футов.

Молодой человек согласился, что Рокфеллер-плаза вполне удачное место и запись должна получиться хорошего качества. Лучше всего расположиться так, объяснил он Шарлотте, чтобы между ней и оператором получилась прямая линия.

— Только все время привлекайте внимание вашего собеседника, чтобы он не оглядывался по сторонам. Мы постараемся остаться незамеченными, — успокоил ее молодой человек.

Пренебрегая местным обычаем не передвигаться пешком, она прошла весь Манхэттен и вернулась в отель «Барбизон». По дороге она купила пачку больших плотных конвертов и несколько марок, затем позволила себе немного поглазеть на витрины Пятой авеню, чтобы отвлечься от мыслей о корпорации «ГТ». Конечно, магазин «Гэп» больше соответствовал ее финансовому положению, но она не могла отказать себе в удовольствии созерцать роскошь. К тому же вряд ли в понедельник утром ее застрелят в фирменном магазине «Гуччи». Никто не знал, где она находится, и она пребывала в эйфории от своего анонимного присутствия в этом огромном городе.

Вернувшись в отель, Шарлотта десять минут приводила себя в порядок, пытаясь замаскировать круги под глазами. Потом надела блузку кремового цвета и свой лучший костюм из натурального шелка и выбросила из головы все, кроме международных бизнес-новостей. Она положила в сумочку паспорт, конверты, марки и видеозапись интервью с ученым из Колумбийского университета — все, что осталось от ее материала о «ГТ». Недавние события приучили ее быть готовой бежать в любое время, поэтому она взяла с собой все необходимое. Сдав чемодан в камеру хранения, она выписалась из отеля. Не следует строить планы, как провести остаток дня, пока она не увидится с Большой Шишкой из Эй-би-си и человеком из Монлорея.

Кто знает, какие еще удовольствия преподнесет Шарлотте Картер ее интересная жизнь, думала Шарлотта, пытаясь поймать такси на Четвертой авеню.

Глава девятнадцатая

Было без десяти два, когда Дэвид добрался до аэропорта Хитроу и начал крутиться в поисках стоянки. Сердце его работало с бешеной скоростью, точно лопасть вертолета. Он так мчался по Лондону, будто пробовался на роль актера в фильме «Безумный Макс». У него все время было такое чувство, что самолет улетит без него. Он резко затормозил и, схватив паспорт, бумажник и книгу Тролоппа[20], бросился к терминалу № 4, моля Бога, что не забыл выключить в машине приемник и запереть дверь.

Навалившись грудью на стойку регистрации билетов, он кашлял и отдувался, пытаясь восстановить дыхание. Служащая за стойкой не сводила с него тревожного взгляда, пока он обливался потом и пыхтел. Наконец ему удалось выговорить свое имя, и ледяной взгляд служащей потеплел градуса на два.

— Ваша секретарша предупредила нас, — сказала она, протягивая билет и посадочный талон на рейс вылетающий в два пятнадцать. — У вас нет багажа, верно? — спросила она таким тоном, словно подозревала, что он болен проказой.

Дэвид покачал головой и поинтересовался, где найти телефон.

— Вы должны отправляться на посадку, — строго сказала служащая, — и немедленно!

Инструкция, объясняющая, как сделать международный звонок, пользуясь кредитной карточкой, занимала чуть ли не всю стену телефонной кабины, но у Дэвида не было времени изучить тринадцать пунктов, так что он просто вставил карточку и набрал номер Скотта Бернса. Дожидаясь, когда оператор коммутатора Эй-би-си соединит его с журналистом, он посмотрел на табло и увидел, что посадка на его рейс закончилась. Он пританцовывал на месте, словно боксер, пока наконец не услышал сочный голос с североамериканским акцентом, сообщавший, что Скотт сейчас на пресс-конференции в Белом доме. На всякий случай коллега Бернса проглядел настольный календарь Скотта.

— Здесь написано: «Шарлотта, после обеда». Это то, что вам нужно?

Он помчался по коридору к выходу на летное поле, прижимая к груди, точно младенца, книгу, билет, деньги и паспорт. Расталкивая пассажиров, он представлял, как дверь самолета закрывается у него перед носом, как он колотит по ней кулаками, падает и умирает от сердечного приступа.

Только позже, уже на борту самолета, разглядывая себя в зеркале, висевшем в туалете, Дэвид понял, почему служащие аэропорта шарахнулись в сторону и пропустили его на посадку. Землистого цвета лицо. Вылезающие из орбит глаза — как у преследующей добычу лисицы. Волосы еще не высохли после дождя. Для полноты картины не хватало лишь крови, капающей с клыков.

Дэвид занял свое место, закрыл глаза и минут пять блаженствовал. Он чуть не заплакал от счастья, но его соседи и без того уже были встревожены драматическим появлением Дэвида в последнюю минуту. Поэтому он открыл «Домик в Аллингтоне» и стал дожидаться, когда принесут выпивку.

В два часа дня Шарлотта вежливо отказалась от еще одного бокала сухого мартини и заметила, что всем, вероятно, пора вернуться в студию.

— К черту! — с чувством сказала Большая Шишка и подняла руку с наманикюренными ногтями, подзывая официанта. Комиссия, состоявшая из высших чинов Эй-би-си, перенесла собеседование в ресторан, решив, что это более подходящее место для обсуждения мировых цен на нефть.

С двенадцати часов они сидели за столом, накрытым белоснежной скатертью и уставленным фарфором, и Шарлотта слушала, как они болтают о повышении жалованья и о том, как до смешного мало платят в других телекомпаниях. Они пытались втянуть в разговор и Шарлотту, словно от этой информации зависело, приживется она в Эй-би-си или нет. Она задала несколько относящихся к делу вопросов, рассказала несколько журналистских баек, которые всем понравились, и выпила мартини. И только когда Большая Шишка наконец попросила счет, Шарлотта поинтересовалась насчет работы.

— Когда вы сможете приступить? — просто спросила та.

В пятнадцать минут третьего они вернулись в студию Эй-би-си на Сорок второй улице «обсудить некоторые детали». Стоя возле лифта, Шарлотта заметила, что за ней наблюдает молодой субъект в темных очках. Ссутулившись, он неуклюже топтался в углу приемной, и выглядел, словно человек, демонстрирующий на плакате в кабинете ортопеда, что такое плохая осанка. Что еще хуже, он жевал жвачку. С молодецким нахальством он пялился на Шарлотту, не пытаясь скрыть своего интереса, даже когда она, обернувшись, посмотрела на него.

Поднявшись на лифте со своими новыми сослуживцами в кабинет Шишки, Шарлотта старалась понять, не сыграла ли с ней шутку усталость или больное воображение. Без четверти три она тепло распрощалась со своим будущим боссом, и принялась плутать по коридорам, разыскивая запасной выход, чтобы избежать встречи с международным торговцем нервно-паралитическим газом.

В конце концов она обнаружила разгрузочную платформу с пандусом, ведущим к Сорок первой улице. Оказавшись снаружи, она прижалась к стене здания и осмотрелась, чувствуя себя совершенно по-дурацки. Никаких сомнительных типов, прячущихся в тени, она не заметила, но Шарлотта не хотела рисковать. Она чуть не свернула себе шею, разглядывая прохожих, и вдруг увидела такси, которое медленно ползло вдоль тротуара в поисках пассажиров. Она приготовилась, точно бегун у стартовой черты, дожидаясь, когда машина поравняется с ней, сделала рывок и очутилась на заднем сиденье.

Не уставая напоминать водителю, чтобы он ехал побыстрее, и время от времени посматривая в окно на улицы Манхэттена, Шарлотта успела достать из сумочки два конверта и надписала их. Потом наклеила марки и положила конверты обратно в сумочку.

Сердце ее бешено колотилось, когда она, выбравшись из машины на Рокфеллер-плаза, принялась оглядываться в поисках незнакомца из «ГТ». С тех пор, как она поговорила утром с Доном Редманом, у нее не было времени хорошо все обдумать. Не стоит заранее готовиться к встрече со смертью, решила Шарлотта, пересекая площадь и направляясь к зданию «Американской радиокорпорации».