День расплаты - Ребекка Тинсли

Прежде чем покинуть Лондон, она получила по кредитной карточке две тысячи долларов, что позволило бы ей останавливаться в отелях под вымышленным именем и расплачиваться наличными. Кредитные карточки, которые ей выдавали в Эн-эн-эн и еще не успели отобрать, пригодились и для оплаты билета из Варшавы в Нью-Йорк. К черту Эн-эн-эн! Шарлотта уткнулась в подушки, предалась своим мечтам о Дэвиде и погрузилась в глубокий сон.

В понедельник утром Дэвид Стоун обнаружил у себя на столе, среди обычной почтовой чепухи, нераспечатанный конверт из Хунслоу с пометкой «лично». Вскрыв конверт, он заглянул в конец письма и узнал подпись Шарлотты. Он присел и, волнуясь, начал читать:

Дорогой Дэвид!

Я пишу тебе из подземки по дороге в аэропорт Хитроу. Спасибо тебе за письмо, я была счастлива его получить, и за Джейн Остин, которую я буду читать в самолете.

С чего начать? В первую очередь я пишу тебе, чтобы на бумаге остался мой рассказ о том, что со мной произошло.

Во-вторых, я должна предупредить тебя: будь предельно осторожен! Я уже говорила, что корпорация «ГТ» охотится за твоим заменителем полистирола, потому что запрет на производство мономеров стирена помешает им производить химическое оружие под названием «Дермитрон», которое они выдают за обыкновенное удобрение. Не знаю, поверил ли ты мне в свое время, но надеюсь, что поверишь теперь. Я брала интервью у химика, который работал в «ГТ» над «Дермитроном», а на следующий день он погиб. Обстоятельства его смерти были столь странными, что я отказываюсь верить в то, что это было самоубийство. Затем исчезли мои пленки с записями интервью. Я отправилась на встречу с одним из его коллег и попала в ловушку на автостоянке, расположенной недалеко от штаб-квартиры «ГТ». В результате один, а возможно, и три человека убиты. Мне удалось сбежать, и в пятницу ночью я вернулась в Англию. Кроме того, сенатора, который публично указал пальцем на корпорацию «ГТ», неожиданно обвинили во взяточничестве, и его словам теперь никто не поверит. Сегодня утром я обнаружила, что моя квартира разгромлена. Я предоставляю тебе самому сделать заключение относительно причины пожара в твоей лаборатории.

У меня нет другого выбора, кроме как лететь в Нью-Йорк, потому что кто-то из «ГТ» пытается пойти со мной на контакт, и мне нужны кое-какие зацепки, чтобы до конца разобраться в этой истории. Меня выгнали из Эн-эн-эн, и я уверена, что ни одна телекомпания не согласится обнародовать мои материалы, поскольку у меня нет доказательств. Единственное, чего я все-таки не понимаю: почему для них так важен «Дермитрон»? Если я смогу это выяснить, я вернусь домой, хотя в действительности не знаю, что еще может случиться. Надеюсь, что наступит день, когда мы снова увидимся.

С любовью, Шарлотта.

Дэвид положил исписанные листы на стол и откинулся на спинку кресла. Кровь отхлынула от лица, и он почувствовал себя так, словно попал в чей-то ночной кошмар. По штемпелю он определил, что письмо отправлено в субботу в шесть вечера, так что, скорее всего, она в Штатах более суток и, вполне вероятно, худшее уже произошло. Он выбросил из головы этот ужасный вариант развития событий и попытался сообразить, чем может ей помочь. Он поднял телефонную трубку, позвонил в Эн-эн-эн и сказал, что хочет поговорить с кем-нибудь из коллег Шарлотты. Когда он объяснил, кто он такой, в трубке рявкнули:

— Если вы думаете, мне очень интересно с вами разговаривать, то вы свихнулись! Собственно говоря, я-то знаю, где она находится и что там делает, но я не собираюсь вам об этом рассказывать. Мне про вас все известно. Оставьте ее в покое и убирайтесь к черту! — заявил Морис и бросил трубку.

Нахмурившись, Дэвид некоторое время смотрел на телефон, а потом позвал секретаршу.

— Шейла, я тут вляпался в одну историю, — начал он, когда та села напротив.

Секретарша подняла взгляд от блокнота и сделала вид, что очень удивлена.

— Я серьезно. Помоги мне! — Он умолк и закусил нижнюю губу, прикидывая, как много может рассказать. — Мне надо сегодня улететь в Америку, я хочу найти там женщину.

— Вообще женщину? Ты кого-нибудь присмотрел в каталоге или собираешься действовать на удачу?

Дэвид слабо улыбнулся.

— Шарлотту Картер, журналистку из Эн-эн-эн, — пояснил он, чувствуя, что краснеет. — Я не буду забивать тебе голову деталями, поскольку обстоятельства, как ты понимаешь, достаточно странные, но она попала в беду. Все, что я знаю, это что она улетела в Нью-Йорк и я должен найти ее как можно быстрее.

— Я так и думала, что речь идет о ней, — сказала Шейла, постукивая карандашом по блокноту. Она произнесла это таким тоном, словно разгадала слово в кроссворде. — Я всегда подозревала, что это была Шарлотта. — Заметив, какое выражение появилось на лице Дэвида, она хмыкнула. — Похищение младенца, а? Ладно, — посерьезнев, добавила она, — нам нужно выработать план действий. — Она взглянула на часы и нахмурилась. — Ты ведь знаешь, полиция не придет в восторг, если ты исчезнешь. В любом случае, тебе надо вернуться домой за паспортом, а потом немедленно ехать в Лондон. Пока ты будешь добираться в Хитроу, я закажу билет на ближайший рейс. И переговорю с людьми из Эн-эн-эн. Им наверняка известно, где она находится и что с ней. Когда приедешь в аэропорт, позвони мне, я тебе расскажу все, что мне удастся выяснить, и назову номер твоего рейса.

— Отлично! Но есть одно «но», — сказал Дэвид, покачав головой. — Ее уволили из Эн-эн-эн, и, судя по тону, каким со мной разговаривал один из ее бывших сослуживцев, они не горят желанием нам помочь.

— Ерунда! — воскликнула Шейла. — Я тебя знаю: ты всегда ищешь у кого-нибудь сочувствия и пытаешься уговорить. Их вполне можно убедить, если постараться.

Дэвид поцокал языком, слушая, как секретарша над ним посмеивается. Неожиданно она застонала.

— В чем дело? — спросил Дэвид.

— У тебя очень мало времени на ее поиски, — произнесла она серьезно. Заметив его растерянность, она добавила: — Что бы там ни случилось, тебе надо вернуться в Лондон завтра к одиннадцати утра. Не забудь! Любовь — это одно, Дэвид, но наше коллективное будущее тоже важно. — Шейла видела, как он изо всех сил пытается уловить ход ее мыслей. — Пресс-конференция по поводу «Верди».

— О, Господи! — взвыл Дэвид, в досаде стукнув кулаком по колену. — Это невозможно!

— Нет, возможно! Ты должен продумать, как ее найти, — решительно заявила Шейла. — Хватит заниматься самобичеванием, точно кающийся грешник. Начни думать.

Из окна номера Шарлотты открывался прекрасный вид на Манхэттен. Она лежала в постели, и ей достаточно было поднять глаза, чтобы увидеть блестевших в первых лучах восходящего солнца горгулей на здании корпорации «Крайслер». Снизу, с Лексингтон-авеню, сюда, на пятнадцатый этаж, доносились звуки нового дня. При других обстоятельствах Шарлотта была бы счастлива, что вернулась в Нью-Йорк.

Внутренние биологические часы заставили ее проснуться в половине пятого, и хотя она знала, что ей нужно отдохнуть еще, заснуть больше не удалось. У Шарлотты были две крайности: либо спать на ходу, либо бежать на полной скорости. Стоило ей открыть глаза, как начинала работать какая-то антенна, исследующая все вокруг, потом включался мозг, и Шарлотта задумывалась, что сегодня предстоит сделать и что приготовить на завтрак. Она никогда не могла снова уснуть, даже если очень уставала.

Итак, было половина пятого утра. Она села в постели, положила на колени блокнот и принялась составлять план на день. Это оказалось сложнее, чем обычно, поскольку она пыталась совместить две параллельные жизни: она была журналисткой, которая бежит, прячется и пытается выяснить правду о нервно-паралитическом газе; и она же была просто безработным репортером, которому нужно убедить весьма влиятельных людей из Эй-би-си взять ее на работу.

Главная проблема заключалась в том, что Шарлотта не знала, как сложится ее новая бродячая жизнь. Ее продолжали одолевать всякие тревоги: исчезающие видеопленки, мертвые собеседники, у которых она брала интервью, разгромленные квартиры… Единственный способ избавиться от таких мыслей — позвонить и заказать в номер стопку блинов с кленовым сиропом. И действительно, она сразу воспряла духом, хотя губы и пальцы стали ужасно липкими.

Затем она просмотрела утренние газеты, чтобы ее не застали врасплох на собеседовании в Эй-би-си. Пролистав «Уолл-стрит джорнэл» и «Нью-Йорк таймс», Шарлотта взяла книгу Джейн Остин. Она начала читать роман в самолете в полной уверенности, что тот окажется таким скучным и трудным, что она оставит его в кармане, расположенном на стоявшем перед ней сиденье. К ее большому удивлению, этот страшно интеллектуальный шедевр оказался романом о пяти глупых сестрах и их молодых людях. Значит, Дэвид читает сентиментальные романы о женщинах в длинных платьях… Это стало для нее откровением.