Хроники Ники (СИ) - Черри Линда

С непривычки я сильно уставала. Приходя по вечерам домой, и, оказываясь наедине со своими мыслями, я погружалась в уныние и тоску. Моя мечта стать рок-звездой уже не была такой привлекательной и вдохновляющей как раньше. Я все чаще подумывала, что, наверное, гораздо проще и спокойнее быть обычным человеком, работать, получать зарплату, и, приходя домой ужинать и смотреть телевизор. И в тоже время от того, что мечта растворилась и поблекла в ежедневной рутине, в душе поселилась вязкая тянущая пустота.

Девчонки сдавали весеннюю сессию, и мы на некоторое время совсем перестали общаться. Лишь в день рождения мы ненадолго встретились, чтобы втроем поесть пиццы в новом, недавно открывшемся кафе. Все-таки, нам с Настей исполнялось двадцать лет, нужно было хоть как-то отметить. Мы договорились, что когда уляжется их экзаменационная суета и сдача курсового проекта, мы вместе устроим трехдневный загул. Правда, о том, чтобы позвать на него Мауса, речи не шло.

Что касается Д., то казалось, что он вообще забыл о моем существовании. Несколько раз я набиралась смелости и звонила ему, но слышала только длинные гудки и его безумный автоответчик. Однажды он все-таки взял трубку, но услышав, что это я, как-то скомкано ответил, что не может говорить, потому, что спешит на репетицию.

В монотонной череде будней прошел апрель, затем прошли майские праздники, в течение которых я в составе клана Мухиных копала грядки и сажала картошку на фамильных плантациях. И ничего не предвещало того, что я снова увижусь с Д. Хотя какая-то маленькая и наивная часть моей души все надеялась, что с наступлением лета в мою жизнь снова ворвется любовь, и это, конечно, будет Д. — истосковавшийся, образумившийся и все такой же прекрасный.

Традиционный последний школьный звонок в двадцатых числах мая каждый год создавал в городе особенную атмосферу. И хотя мы окончили школу три года назад, я вдруг снова почувствовала витающий в воздухе запах бесшабашной юности. Возможно, это и был тот самый «Teen spirit», о котором пел Курт Кобейн. Казалось, само небо зовет гулять по городу до глубокой ночи, хлебая из серебристой жестяной банки газированный джин-тоник, а потом целоваться в подъезде с парнем из параллельного класса, и чтобы он обязательно оставил пару багровых засосов на шее, в знак того, что все почти всерьез.

В этот день на разбросанных по всему городу концертных площадках как всегда выступала куча групп, и мы как обычно решили пойти на этот «Праздник пьяных бантиков», как его называл Илья, чтобы потолпиться среди подвыпивших школьниц и в очередной раз насладиться музыкой в исполнении «Монстров».

Мне нужно было увидеться с Д., а лучшего повода не придумаешь, ведь концерт для всех, а не только для хмельных выпускников.

Я зашла к Кате, чтобы перед походом на концерт распить бутылочку шампанского для поднятия настроения. К моему удивлению, кроме Насти там была еще и Мэри. Они втроем сидели на кухне и говорили на нашу любимую тему — обсуждали «Монстров». Мне, разумеется, было интересно послушать Мэри, как человека, который знает их лучше и дольше, чем мы.

— Ну, что я могу сказать, — Мэри задумчиво поглаживала ножку бокала, — все-таки, Даня из них самый вменяемый. Димон — мужлан и циник. Илюша — бабник и волокита. Стас — алкоголик. Про Вадика, Царство ему Небесное, я вообще молчу. Хотя я и виновата перед ним.

— А в чем ты виновата? — удивилась Настя, — Я знаю, что он был псих после Чечни. Илья говорил, что тебе даже доставалось от него.

— Я его любила, терпела все это. А потом однажды не выдержала и прокляла его.

— Как это? — ужаснулась Катя.

— Сама не знаю, что на меня нашло. Все как-то само собой закрутилось в тот вечер. Да еще Макс подвернулся некстати… А мне ведь всегда говорили, что у меня «тяжелый глаз», но что поделаешь?

Я заметила, как Настя вся подобралась и обратилась в слух. Я тоже поняла, о каком вечере говорит Мэри. О том самом вечере, когда я впервые увидела Макса, о том вечере, когда Сема отмечал свой дембель и потом дрался за Мэри. Я затаила дыхание, предчувствуя, что сейчас мы узнаем нечто интригующее.

— Мы вышли с ним покурить на улицу, а там они все, да еще Сема, как на грех, пьяненький уже…

— С кем вышли? — уточнила Катя.

— С Максом. Мы с ним как раз только познакомились, он тогда такой хорошенький был, молоденький, еще волосы свои не отстриг. Мальчик — обнять и плакать! — ответила Мэри, и ее лицо озарилось улыбкой воспоминаний.

Меня же пробрал нехороший морозец.

— Ну, Вадик увидел нас, и давай бросаться на Макса, мол, отойди от нее. Начал толкать, потом бить, в общем, как обычно сорвался с цепи. Я пыталась ему помешать, ну и мне прилетело. Сема это все как увидел, кинулся разнимать. А он же парень сильный, только с армейки, кровь еще горячая. Быстро всех успокоил, хотя Вадику и досталось. А я так рассердилась на Вадика, что выкрикнула: «Гори в аду!» И еще потом всяких слов ему наговорила, вспомнить стыдно. И парни все слышали… В общем, не знаю, что на меня нашло. Так или иначе, все сложилось плохо. Для всех. Вади нет, и с Максом мы потом расстались, — сказала Мэри и запустила пальцы в свои прекрасные волосы. Она поправляла прическу так, словно пыталась вытряхнуть из головы печальные мысли.

Мы с Настей напряженно молчали.

— Так и в чем твоя вина? — изумилась Катька, — Если мужик ведет себя неадекватно, кто-то должен его осадить?!

— Но я его прокляла. А потом он умер, — вдруг сказала Мэри, чуть не плача.

— Маша, он умер от рака, — выговорила Катя чуть не по буквам.

— Да? А откуда он взялся? — проныла Мэри.

— Уж точно не от твоих слов, — попыталась успокоить ее Настя, — Илья говорил, что он долго сражался с болезнью.

— Поверь мне, не долго, — сказала Мэри, и резко встала из-за стола, — Все! Хватит этих соплей, пойдемте, а то опоздаем на концерт.

Тогда я почувствовала, что Мэри и впрямь обладает какой-то тяжелой властью над окружающими людьми. Хотелось ее слушать, хотелось подчиняться, при этом не испытывая особого удовольствия.

Мы действительно опоздали к началу. Когда мы приехали в центр, дошли до концертной площадке и пробрались сквозь толпу молодежи, «Монстры» уже были на сцене и играли свой самый крутой хит. Я увидела Д., и сердце сжалось от любви и боли. Я поняла, что соскучилась по нему до тошноты. Завороженная я смотрела на сцену и внимала каждое его слово и каждое движение.

В этот момент кто-то похлопал меня по плечу. Я обернулась и увидела Олю и Каща.

— Что вы здесь делаете? — завопила я Оле на ухо, стараясь перекричать звуки дум-метала, рвущие колонки.

— Да, так, гуляем. Это же он? Твой? — спросила Оля, кивая в сторону сцены.

— Да, — ответила я, — сейчас отыграет, и пойду к нему.

Мне не хотелось им объяснять, что сейчас между мной и Д. период необъяснимого охлаждения.

— Ты права, он классный! — сказала Оля, — Выглядит как настоящая звезда и поет ну просто улетно!

— Спасибо! — ответила я, искренне радуясь, что они, наконец, услышали и поняли, чего стоит мой любимый.

Мы с ними проболтали все выступление, и когда ребята ушли, я заметила, что «Монстры» тоже уходят. Я бросилась к той стороне сцены, где был оборудован вход для выступающих и персонала. Я не могла разглядеть в толпе ни Мэри, ни девчонок, и просто продиралась сквозь ошалевшую от пива и жары молодежь, в надежде, что встречусь с ними около прохода за сцену.

Я практически добралась до заветной цели. Оставалось только зайти за ограждение и поискать Д. или кого-то из знакомых. Но тут, словно выросшие из-под земли, путь мне преградили Настя и Катя.

— Ника, где ты была? — спросила Настя.

— Встретилась с Олей и Кащем, а вы где были?

— Тут неподалеку, тоже кое с кем болтали, — возбужденно сказала Катя, — мы познакомились с парнями! Представляешь, они тоже музыканты. Их группа называется «АdExtra». Вова и Сережа. Еще у них есть Ян какой-то, но его сегодня нет, но говорят, тоже симпатичный. Надо вас познакомить. Сережа запал на Настю. Они пригласили нас к себе в студию на квартирник!