Созвездие близнецов - М. Гуминенко

Но ведь Бремер действительно испугался! Не просто разозлился. Не просто пришел в раздражение от того, что ему смеет предъявлять претензии какой-то там лейтенант Дагвард — "без году неделя" полицейский. Рек постарался представить себе лицо директора и понять, что именно убедило его в том, что он ходит так близко к разгадке, что этого мистера Бремера озноб прошибает. Что? Взгляд? Напряжение? Да, к концу Бремер сидел прямой, как палка. И смотрел такими глазами, что Река самого едва озноб не прошиб. Но говорить Бремер продолжал вполне вежливо. Только под конец высказался:

— Вы говорите так, будто готовы предъявить мне обвинение!

— Я? — тут же выпалил Рек. — Что вы. Я слишком маленькая фигура. Рядовой коп. Думаю, будет солиднее, если обвинение вам предъявит начальник Полицейского Управления. Уверен, он согласится с моим мнением, после того, как я введу его в курс дела.

Последние две фразы не стоило произносить. Но Рек не успел вовремя вспомнить наставление своего родителя, который говорил: "Никогда не обещай ничего людям, если не уверен в том, что действительно это сделаешь".

Рек решил, что лучше всего будет обсудить все свои "ляпы" с Ледерменом. Но для этого нужно побыстрее вернуться в Управление. Тут только он обратил внимание на то, что лифт до сих пор стоит где-то в недрах завода. И секретарша, как на зло, тоже куда-то делась. Ну не торчать же здесь, перед лифтовой дверью, вечно. Может, лифт вообще сломался.

Рек не был уверен, что в состоянии точно повторить путь по бесчисленным коридорам. Но потом вспомнил, что в первый свой визит выходил к еще одной лифтовой площадке, через ближайшую техническую галерею.

Он вышел на огороженную дорожку над огромным пространством машинного зала. Если это можно было назвать залом. Скорее, это походило на город механизмов, тянущийся на сколько хватало взгляда. Все пыхтело и грохотало. Поскольку не надо было защищать ничьи уши, уровню шума тут никто не уделял внимания. Станки и машины работали, подчиняясь строго заданной программе, по проходам сновали погрузчики, тягачи, еще что-то большое и железное, пыхтящее и страшное в своей бездумной подчиненности общему ритму. Рек чувствовал, как дрожь помимо воли пробежала по его телу, но не мог оторваться от созерцания простирающегося от самых его ног машинного царства. Ни одного человека не было видно. Это казалось закономерным. Сама идея присутствия живой плоти среди металлических и пластиковых рук, колес, подъемных стрел, лебедок, кранов казалась абсурдной. Механизмы не заметят, разорвут, растопчут любого, кто посмеет ступить на целиком и полностью отданную в их власть территорию.

Рек качнул головой, подумав, что ему не нравится хозяин всего этого. Каким извращенным умом нужно обладать, чтобы гордиться и приходить в восторг от кишащего металлического водоворота, способного, как казалось Реку, поглотить все живое на своем пути? И только стены завода удерживают эту массу в относительном повиновении. Но какие стены способны удержать миллионы тонн сокрушительного металла? Если металлический поток затопит улицы марсианского города, через несколько часов на поверхности не останется ни одного дышащего и способного чувствовать боль существа из плоти и крови.

Бортик галереи был чуть выше его колен. Рек посмотрел вниз, вдоль стены. Прямо под его ногами промчались открытые вагоны, наполненные до верху дымящимся шлаком. Волна горячего воздуха хлынула в лицо Реку. Ниже, в каком-то метре от того уровня, на котором он стоял, блестел высоковольтный рельс. Идущие почти вплотную к стене вагоны скользили по этому рельсу коротенькими боковыми пантографами. Самым разумным было отойти от края и перестать разглядывать то, что творится внизу. Что Рек наконец и собрался сделать.

Сильный удар в спину бросил его через перила. Рек взмахнул руками, почти по кошачьи извернувшись и успел вцепиться в какой-то идущий вдоль стены кабель. Чудо! Высоковольтный рельс остался метром выше. Рек уцепился покрепче, сделал попытку опереться о стену ногами. Ботинки соскользнули с гладкой поверхности. Повернув голову, Рек увидел, как прямо на него мчится головной вагон очередного состава с шлаком. Бросив взгляд вниз, Рек заставил себя оттолкнуться от стены. Он упал, распластавшись между направляющими рельсами как раз вовремя. Головной вагон промчался над ним. Вжимаясь всем телом в бетонную поверхность, Рек не смел даже вздрагивать. Волны горячего воздуха прокатывались через его спину. По ушам, словно молотом, бил металлический грохот. Но оторвать руки от поверхности и прикрыть ими уши Рек был не в силах.

Потом, в спокойной обстановке, Рек понял, что безумное решение спрыгнуть вниз было единственно верным. Выкарабкаться наверх было практически невозможно, потому что над головой маячила только одна опора — ничем не изолированный высоковольтный рельс. А останься Рек висеть на стене, идущий почти вплотную головной вагон сорвал бы его, или размазал по всему пути своего следования. Но лежа между направляющих и всем телом чувствуя, как проносится над ним многотонная махина, груженая раскаленным шлаком, Рек был совершенно не в состоянии думать. Только вжиматься в горячую поверхность бетона, цепляясь за нее и в страхе ожидая, что неожиданный выступ в днище вагона сорвет его и потащит всей своей нечеловеческой силой.

Он не сразу понял, что грохотать стало меньше, потому что почти оглох от грохота. Очень трудно было заставить себя открыть глаза. Еще труднее — повернуть голову и оглядеться. Следующий состав только входил в поворот зала. Рек поднялся и побежал между направляющих, словно собирался догнать предыдущий состав. Узенькая техническая лесенка шла вдоль стены наверх. Рек уцепился за нее и полез, впопыхах срываясь и соскальзывая. Он успел вылезти обратно на галерею, когда новый состав с шлаком загрохотал мимо. Рек отполз от края. И наткнулся на ноги в изящных туфельках.

— Вы живы?! Вы не ранены?! С вами все в порядке?!

Вопросы показались ему неуместными, но выдавить из себя достойный ответ Рек был не в силах. Поэтому просто приподнялся и сел.

— Ужас какой! — Ева опустилась рядом с ним на колени. — Я так испугалась!

Лицо ее показалось Реку бесцветной маской в обрамлении темных волос. Ева действительно была смертельно испугана. Хотя легче от этого не становилось. Рек постарался справиться с дрожью и на всякий случай еще немного отодвинулся от края.

— У вас кровь… Я позову кого-нибудь.

Рек остановил ее, схватив за руку.

— Нет… Все… хорошо. — Он сунул вторую руку в карман и достал платок.

Из носу действительно шла кровь, но похоже, это было единственным повреждением. Если не считать утихающей помаленьку дрожи, он чувствовал себя вполне сносно.

— Не надо, — сказал он наконец более членораздельно. — Я цел.

Она смотрела расширенными темными глазами, как Рек, сидя на полу, прижимает к носу платок. Дагварду стало почему-то неудобно, что он сидит тут как дурак, а эта девица ползает рядом с ним на коленях.

— Я видела, — сказала вдруг Ева Фличер. — Вас толкнул механический уборщик. Их тут много ездит.

Час от часу не легче! Рек оставил в покое нос и, с некоторым трудом (по причине слабости в коленках) встал на ноги. Протянул руку Еве.

— Мне надо ехать в Управление, — решил он вслух.

— Вам надо зайти в медпункт, — не согласилась секретарша мистера Бремера.

Рек огляделся, но ни одного уборщика, по счастью, поблизости не увидел.

— Со мной все в порядке. Я лучше пойду.

Неосознанное желание покинуть поскорее этот ужасный завод было на столько сильным, что Рек почти выбежал наружу, придирчиво проверил, не копался ли кто в его флаере, влез на водительское место и до самого Управления ни разу не включил автопилот. Глупость, конечно. Даже если кому-то очень захотелось от него избавиться, рисковать перепрограммировать полицейскую машину не стали бы. Разбейся Рек в лепешку — то, что называют "черным ящиком" уцелеет и полиция в десять минут разберется, что была подстроена диверсия. А его официальный визит на завод точно укажет направление, по которому нужно искать злоумышленников. Но Реку в тот момент было не до логики.

Ева, оставшись одна, тут же направилась к своему начальнику. Пережитый страх толкал ее на поиска логического объяснения тому, что только что произошло на ее глазах.

— Я видела… — начала было она. Но мистер Бремер перебил ее, даже не дослушав.

— Ну вот! Полиции не нравится, что на моем заводе ничего не происходит?

Затем он долго доказывал Еве, что полицейский сам нарушил технику безопасности. Никто не заставлял его подходить так близко к краю. А еще мистер Бремер громко сокрушался по поводу странного поведения автоматического уборщика и сетовал на то, что теперь есть все основания полагать, что эпидемия машинного бешенства достигла и его производства. И почему-то в этом мистер Бремер винил прежде всего полицию.