Армия монголов периода завоевания Древней Руси - Роман Петрович Храпачевский

поставленную еще Чингисханом, т. е. навсегда раздавить их сопротивление — ведь всякое восстание попавших под их власть монголы расценивали как серьезный вызов и немедленно и жестко реагировали на него. А с другой — одновременный переход на их сторону других кипчаков давал монголам возможность за их счет быстро и относительно легко окончательно решить кипчакскую проблему в целом. Таким вот образом удачно объединялись две цели похода на Запад — завоевание улуса для джучидов и окончательное покорение кипчаков, которые достигались ударом против кипчаков, поэтому и поход назван в собственно монгольских документах «Кипчакским»[686]. Помощь же корпусу Субэдэя/Кукдая[687] теперь становилась целью вспомогательной.

Поскольку две из трех целей должен был решить корпус Субэдэя/Кукдая (уже оперировавший на западных границах империи) и джучиды (как главные бенефициары похода), то именно этот 30-тысячный корпус Субэдэя/Кукдая и военные силы удела Джучи становились костяком Великого Западного похода. Джучиды могли выставить более 30 тыс. воинов — это следует из данных «Памятки о… войсках Чингиз-хана» Рашид ад-Дина[688], дающих цифру 13 тыс. воинов, закрепленных Чингисханом за Джучи[689], и из расчета всего мобилизационного потенциала удела. Последний составлял 9 тыс. монгольских кибиток, которые Чингисхан дал в удел Джучи около 1218 г.[690], а также тех кочевников, которые жили на западных землях империи, представлявших собой восточную часть Дешт-и-Кипчак[691]. Из расчета по 2 воина на кибитку этот потенциал представлял собой более 18 тыс. человек монгольских войск (собственно — войск таммачи их личного удела). Таким образом, джучиды в 1235 г. могли выставить в Великий Западный поход как минимум 3 тумена только монгольских войск (т. е. сумма 13 тыс. полученных по разделу «регулярных» войск и 18 тыс. войск таммачи личного удела джучидов), что вместе с корпусом Субэдэя/Кукдая составляло не менее 6 туменов.

Осталось выяснить численность корпусов Гуюка, Бури и Кулькана, которые формировались частью за счет их уделов, частью за счет мобилизованных старших сыновей (как их доли от общеимперских сил). Нам известны перипетии с назначением этих общеимперских сил. Из СС мы знаем, что Чагатай потребовал от Угэдэя назначить главнокомандующим походом своего внука Бури[692], а Гуюка — командующим общеимперскими войсками похода[693]. При этом у РД четко отделяются силы Субэдэя и Бату от общеимперских сил: «Царевичи, которые были назначены на завоевание Кипчакской степи и тех краев, были следующие: из детей Тулуй-хана — старший сын, Менгу-хан, и брат его Бучек; из рода Угедей-каана — старший сын, Гуюк-хан, и брат его Кадан; из детей Чагатая — Бури и Байдар и брат каана Кулкан… в пределах Булгара соединились с родом Джучи»[694]. Очевидна группировка Рашид ад-Дином перечисленных царевичей по их домам (династиям) и при этом симметрия в их количестве: от каждого значимого дома по 2 царевича и только один Кулькан, как самый младший сын Чингисхана, не имевший собственного удела (в отличие от джучидов, угэтэидов, толуидов и чагатаидов).

Судя по сообщениям СС и РД, сначала Угэдэй[695] согласился с Чагатаем, но на втором курултае[696] переменил решение — общеимперские силы были рассредоточены на несколько корпусов, каждый получил своего командира, а главнокомандующий над ними был назначен временный (Бури) и только на период их марша к месту дислокации войск джучидов. После чего все они ставились уже под начало Бату и Субэдэя. Это следовало как из подтверждения Угэдэем статуса Бату как старшего, так и принципа назначения одного из начальников корпусов ответственным за всю кампанию (см. главу III). То, что именно Бату определили старшим, явствует из описаний сражений в ходе этого похода почти всеми источниками, особенно русскими. Роль же Субэдэя как «воеводы первого» у Бату также фиксируется как русскими летописями (см. ИЛ), так и жизнеописанием Субэдэя в ЮШ.

Более того, в нескольких юаньских источниках конца XIII — начала XIV в. про это тоже сообщается. Так, юаньский историограф Яо Суй (1238–1313 гг.) составил два мемориальных текста, где в том числе есть рассказы о деятелях эпохи Угэдэя, которые участвовали в Великом Западном походе — именно в них есть указания на данный факт. В первом из них (написан ок. 1304 г.), посвященном роду уйгурских князей с титулом «Гаочан-ван», рассказывается о предке одного из них — Сары-Охане, и, в частности, под 1236 годом говорится, что он со своим подразделением «дошли до Кул-тенгиза[697] и соединились с главой всех князей крови Бату для карательного похода на кипчаков и русских»[698]. Причем до подхода к Каспийскому морю, как говорится в тексте Яо Суя, Сары-Охан был под началом совсем других царевичей, и только соединившись с силами Бату, подразделение Сары-Охана стало подчиненным Бату, а затем Субэдэю[699]. А в другом мемориальном тексте (1308 г.), посвященном сановнику Хубилая тангуту Айру, Яо Суй рассказывает о его отце Шири-гамбу, тоже участнике похода на Русь. Там значение Бату еще более конкретизировано: сначала говорится, что Шири-гамбу был под началом у Мэнгу-каана, который вместе с Гуюком в 1235 г. был отправлен в поход в Европу, после чего они туда добирались в течение почти двух лет тяжелого похода, в итоге Шири-гамбу вместе с частями Мэнгу «дошел до моря Кул-тенгиз, [Шири-гамбу] нашел великого вана, [старшего] над вассальными князьями, Бату»[700]. Сочетание друг с другом вышеприведенных сообщений обоих текстов показывает, что с момента соединения в Прикаспии с силами Бату и Субэдэя, пришедшие туда общеимперские войска и их командующие теперь становились подчиненными у Бату, как «великого вана, [старшего] над вассальными князьями», и Субэдэя, как его правой руки.

По решению курултая 1235 г. общеимперские силы приобрели четкую и продуманную структуру. Каждый из трех основных домов Чингисидов (кроме джучидов, которые участвовали в походе целиком) получал под командование корпус во главе с одним из старших сыновей рода; в пару к нему ставили младшего представителя рода. Всего получилось три пары: Мэнгу и Бучек (толуиды), Гуюк и Кадан (угэтэиды), Бури и Байдар (чагатаиды). Был назначен в поход еще отряд Кулькана, не пользовавшегося серьезным влиянием среди Чингисидов: в отличие от сыновей Чингисхана от его главной жены, Кулькан происходил от второстепенной жены, причем по своему малолетству (на момент смерти Чингисхана) он не получил своего удела, в отличие от глав всех вышеназванных домов (т. е. Джучи, Чагатая, Угэдэя и Толуя). Так что такая структура была выбрана не случайно — она отражала тот баланс сил между домами Чингисидов, который стремился поддержать Угэдэй. Именно поэтому он изменил первоначальное решение 1234 г., предложенное Чагатаем (создававшее серьезное преимущество чагатаидам), и сделал его сбалансированным — назначил независимых командиров корпусов