Жизнь вопреки - Олег Максимович Попцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сразу предложил некое равенство отношений, установив его доли в этом документе. Таковы были мои убеждения. Время показало – то, что восхитительно в декларациях, не всегда идеально в жизни. Всегда следует осознавать – всякое раздвоение власти пагубно. Власть всегда одна, и демократия продуктивна только тогда, когда способна разделить время дискуссий и время решений и действий.
Итак, моё рискованное переназначение в ту роковую ночь не случилось. Я предложил временно возложить руководство, тогда ещё Гостелерадио, на министра информации России Михаила Полторанина. Так и записали. Полторанин не стал особо возражать, так как в его руки передавалась судьба нового назначения.
Сам он телевидения не знал, а значит, предложить подходящую кандидатуру немедленно, дабы не угодить под колёса президентского гнева, не мог. Так появилась фигура Яковлева во главе «Останкино», что было на 100 % его идеей. Когда он спрашивал моего мнения, он прекрасно понимал, что я не буду возражать. Ибо несколько ранее он буквально украл меня у Егора Яковлева, первым заместителем которого я работал в «Московских новостях». За то, чтобы перетащить меня к себе, Егор разработал целую операцию. У него были прекрасные планы, но проработали вместе мы менее года. Затем, как гром с небес, моё назначение на пост председателя Всероссийского радио и телевидения, компании ВГТРК. Воспротивиться этому назначению Егор не мог, так как на эту должность я был назначен лично Борисом Николаевичем Ельциным. Впрочем, не буду повторяться, потому как об этом я уже писал.
Трудно сказать, как бы сложилась моя судьба, прими я сделанное мне предложение. Слава Богу, что эта информация не просочилась в «Останкино». Полагаю, что случись моё назначение, объединения компании трудно было бы избежать.
Полторанин назвал СМИ четвёртой властью. Есть некая приблизительность в этом афоризме, но то, что СМИ – без преувеличения власть, спорить трудно. Четырнадцать лет я отдал телевидению, и сначала сотворённые нами компании были годами непрекращающейся борьбы, что для власти норматив её повседневного существования. Вопрос в другом: если каждая власть имеет свою жёстко очерченную зону борьбы, законодательная она либо исполнительная, то высшая и суровая четвёртой власти предназначенность – противостоять трём остальным. Потому как каждая из них желает не просто иметь власть, а управлять четвёртой властью, понуждая её на шаги и действия, согласные их интересам. Из четырёх властей только одна постоянно борется за свою независимость, потому что именно она даёт народу надежду на его независимость и свободу.
Удивительно, но все семь лет, в течение которых я возглавлял Всероссийское радио и телевидение, были годами непрекращающейся борьбы, утверждающей верность названия данной книги – жизнь вопреки. Отчасти виной этому был документ, принятый президиумом Верховного совета России летом 1990 года, который назывался «Решение о создании Всероссийской государственной телерадиокомпании». Других документов не было. Появилась возможность по-иному прочитать решение, «образовать – не значит утвердить». Желание образовать – это скорее признание необходимости, которая предполагает дальнейшую законодательную процедуру.
Ельцин, тогда уже президент, понимая сложность нашего положения, подписал указ о принципах учреждения компании на трёхсторонних началах – «Коллектив, правительство и парламент». Во всех случаях при единстве взглядов двух учреждений (правительства и трудового коллектива) появилась возможность сдерживать агрессивные притязания парламента, всеправного якобы учредителя компании. Отношения между парламентом и компанией становились всё более напряжёнными. Это определило позиции компании, которая в неубывающем противостоянии президента и Верховного совета поддерживала позицию президента. При этом следует учесть, что я был депутатом Верховного совета и в деталях представлял суть разногласий и бесконечных скандалов, их сопровождающих, как в самом Верховном совете, так и между президентом и главой Верховного совета Русланом Хасбулатовым. Верховный совет это понимал и не упускал момента повернуть ситуацию в свою пользу. А если добавить к этому, что, несмотря на неотступное противодействие парламента, телевидение и радио, оба средства информации, завоевывали значительную популярность и доверие граждан, – это подталкивало на нескончаемые ограничения со стороны верховной власти по отношению к ВГТРК. Сначала под властный сапог попадает Российское радио, только что созданное и получившее четыре часа вещания на волне радиостанции «Маяк».
Это случилось на исходе СССР. Именно тогда Горбачёв был возмущён программами Российского радио, посвящёнными событиям в Вильнюсе в момент захвата там телевизионного центра.
Российское радио, об этом я уже писал, сделало по тем временам невероятное. Оно перечеркнуло всю лживую информацию, идущую на программах «Останкино» относительно случившегося события: кто захватил телевизионный центр и, тем более, кто стоял за спиной осуществивших эту операцию. Это была совершенно иная информация, которая обрушивала всю ранее звучавшую информацию об этих событиях.
Естественно, наша информация о событиях на литовском телецентре перечеркнула всё показанное ранее и в полном объёме оценила масштаб этой лжи. И Горбачёв, послушавший нашу программу о событиях в Литве, пришёл в ярость. Он назвал Попцова врагом и потребовал от Леонида Кравченко, возглавлявшего в тот момент Гостелерадио, немедленно снять меня с поста руководителя Российского телевидения. И тогда Кравченко ответил, что сделать этого не может, так как и Российское телевидение, и радио, и Попцов подчиняются ныне президенту России Б. Н. Ельцину.
Это буквально взбесило Горбачёва, и он в своей манере обещал «загнать за Можай» и лишить эфира. Вот тогда раздался телефонный звонок заместителя Кравченко. Он предупредил нас, что с этого момента все программы Российского радио будут утверждаться редакционной программой Гостелерадио, что являлось по существу цензурой, через которую проходили все политические передачи Центрального телевидения и радио. Если мы откажемся, предупредил он, то будем сняты с эфира и можем искать себе свободную частоту, но тогда территория распространения уменьшится в десятки раз. Программы, по сути, обретут характер почти подпольных, и ни о какой массовой аудитории не может быть и речи.
Эпизод, который навлёк на нас случившееся, – наши программы по событиям в Вильнюсе, захвате телецентра. Радиостанция «Маяк», которая работала с нами на одной волне Гостелерадио, шла сразу после нас. Я отдаю должное мужеству ребят, они начинали эфир с событий в Вильнюсе в уже установленном стандарте, но после того как мы изложили истину случившегося и дали соответствующую оценку происходящему, вопреки модели, которую утвердила программа дирекции Гостелерадио, редакция «Маяка» поняла полную абсурдность собственной интерпретации тех же событий.
Поэтому ведущий начал эфир следующими словами: «Мы предполагали начать эфир с информации о Вильнюсском событии, но только что вы прослушали материалы о тех же событиях на „Радио России“, и чтобы не повторяться, мы сообщаем о них в своей вечерней передаче, а сейчас – о других событиях».
Это было достойное поведение наших коллег на
