КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 2 - Валентина Мальцева

— А что в нем предосудительного, детектив Яан Стурхольд? — высокомерно поджал губы американец. — Я что, предложил вам изменить своей родине? Или пойти против служебного долга? Как оперативник, вы не можете не понимать, что существуют ситуации, при которых соблюдение секретности — святая необходимость. Наш человек рискует ежесекундно, находясь среди этих… гиен. А у него молодая жена и трое маленьких детишек. Кто может осудить вас за помощь в проведении тайной операции против международной банды торговцев наркотиками?

— Мое начальство, — улыбнулся Стурхольд. — Оно меня просто не поймет.

— В том случае, если узнает об этом, — возразил Брендт. — Но это абсолютно исключено! И учтите, Яан: Голландия — это не просто географическая точка на карте Западной Европы. Это — мировой перекресток, перевалочный пункт для гигантских партий с наркотиками. Через ваши порты, аэропорты, железные дороги проходит такое количество героина, морфия, ЛСД, что его вполне хватило бы, чтобы посадить на иглу все население Голландии. Помочь нам — это, Яан, ваш долг гражданина. Не стану скрывать от вас: если вы дадите свое согласие на это негласное сотрудничество, то Федеральное бюро по борьбе с наркотиками готово положительно решить вопрос о вашем ПОСТОЯННОМ использовании на этом участке…

— Зачем мне это? — пожал плечами Яан. — Лишняя секретность, двойная жизнь, дополнительные обязательства… Поверьте, я с уважением отношусь к вашей работе и понимаю ее важность… Но к чему мне усложнять свою жизнь?

— Ваш годовой заработок на должности старшего детектива-инспектора Управления криминальной полиции составляет чуть больше тридцати тысяч долларов, — спокойно пояснил Брендт. — Я же уполномочен предложить вам двести тысяч долларов в год. Обратите внимание, Яан: речь идет только о выполнении вами своих НЕПОСРЕДСТВЕННЫХ обязанностей в Управлении криминальной полиции. Никаких дополнительных функций!

— Откуда у скромного полицейского могут появиться такие деньги? — пробормотал голландец.

— Деньги будут поступать на секретный счет, который мы откроем, по вашему желанию и на имя, которое вы укажете, в любом банке мира. Не торопитесь с ответом, Яан. Новогодняя ночь — не самое лучшее время для принятия важных решений. Вот вам моя визитная карточка… — Брендт протянул полицейскому кусочек мелованного картона. — В этой визитке истине соответствует только номер телефона. Да и то всего два дня. В течение этого времени вы можете позвонить в любое время суток и сказать «да». О своем отказе можете не информировать. В конце концов, мало ли о чем могут болтать два подвыпивших мужчины на веселой новогодней вечеринке…

Наутро Яан позвонил.

Стурхольду понадобилось совсем немного времени, чтобы догадаться: его услугами пользовалось вовсе не Федеральное агентство по борьбе с наркотиками, а ЦРУ. Позже эта догадка переросла в уверенность. Стурхольд хорошо запомнил латиноамериканский тип того парня, которому он дал уйти в ходе «операции» по захвату группы. Через год Яан увидел его окровавленное, застывшее в предсмертной судороге лицо на первых страницах всех крупнейших газет мира и узнал, что его «крестник» возглавлял группу из трех человек, пытавшихся совершить покушение на Фиделя Кастро.

Яан не подписал ни одного документа о сотрудничестве и тем не менее понимал, что угодил в капкан, выбраться из которого можно было только ценой публичного саморазоблачения. Через двадцать четыре месяца его годовое содержание было повышено еще на двести тысяч долларов, а в последние годы составляло полмиллиона. Понятно, что американцы крепко держали его в руках, хотя и обещание Брендта в принципе соответствовало истине: Яану ни разу не пришлось переступать рамки своей работы в полиции, и все просьбы «федерального бюро» так или иначе были связаны с его работой: периодически он получал от «частных осведомителей» наводки на группы левых экстремистов, задумавших подложить взрывчатку под ангар молодежной дискотеки, уникальную информацию о перемещении железнодорожных грузов со стратегическими материалами, маршруты следования гигантских сухогрузов под флагом нейтральных государств, в трюмах которых, вместо занесенных в судовые документы зерна и хлопка, находились танки или компактные ракетные установки… Стурхольд старался даже не думать о том, КАКИМИ делами на самом деле занимаются его могущественные клиенты. Во-первых, понять все он никогда бы не смог, — с его помощью осуществлялись операции стратегического характера, об истинном масштабе которых можно было только догадываться. А во-вторых, Стурхольду вполне хватало горького понимания, что его самым циничным образом, за 400 тысяч долларов в год, ИСПОЛЬЗУЮТ. И даже тот факт, что использовали его весьма корректно, с умом и тактом, щадя самолюбие и честь профессионального полицейского, с каждым годом утешал Яана Стурхольда все меньше и меньше…

Через десять лет карьера Яана Стурхольда стала классическим примером, который неизменно приводили преподаватели Академии полиции Нидерландов в назидание будущим стражам общественного порядка: обычный детектив, который, благодаря усердию, таланту и безупречной честности, стал комиссаром и занял вторую ступень в криминальной полиции королевства.

…Официально записавшись на прием к министру юстиции Вилли Стурхольду, своему тридцатичетырехлетнему младшему брату, который на деньги Яана с отличием закончил престижнейший юридический факультет Гарвардского университета, сделал блестящую карьеру в консервативной партии и стал самым молодым министром в правительстве за всю историю, Стурхольд-старший толком даже не знал, зачем он это делает. Яану было уже сорок четыре года, свалившиеся на него совершенно случайно, непредсказуемо деньги, карьера, профессиональное уважение так и не смогли изменить его характер. Будучи человеком принципиальным и даже прямолинейным, он так и не приобрел навыков самообмана, не смог забыть ИСТИННЫХ причин, так разительно переменивших его жизнь… Если бы Яан был человеком верующим, он бы давно уже пошел в церковь, чтобы исповедоваться, излить духовному лицу свою боль — боль смертельного израненного самолюбия и чести и получить отпущение грехов. Но Яан Стурхольд был убежденным атеистом и потому в критический момент, когда его возможности были исчерпаны, а необходимость платить по векселям нависла над ним, как гильотина, направился к единственному человеку на свете, которого любил беззаветно и преданно и который мог оказать ему конкретную помощь — к своему младшему брату…

Стурхольд отдавал себе отчет в том, что тайные контакты с ЦРУ стали органической частью его жизни и запутались так, что разобраться в них не смог бы ни один суд, ни одна комиссия по расследованию служебной деятельности. И если, скажем, эта тайная и хорошо оплачиваемая связь стала бы вдруг предметом официального судебного разбирательства, второе лицо в голландской криминальной полиции, скорее всего, был бы оправдан за отсутствием конкретных улик. И не только потому, что Нидерланды являлись верным политическим союзником США, его партнером по НАТО, вот уже много лет безвозмездно предоставлявшим заокеанскому покровителю свои базы для размещения межконтинентальных ракет, стратегической авиации и подводных лодок с «Трайдентами». Действия Яана Стурхольда могли быть квалифицированы как «профессиональное сотрудничество с секретной службой США, направленное на укрепление безопасности и обороноспособности стран Североатлантического блока и не несущее в себе элемента ущерба интересам национальной безопасности Королевства Нидерланды». И даже если бы Стурхольд признался в том, что в течение четырнадцати лет находился на материальном содержании ЦРУ, американская сторона никогда бы этот факт не подтвердила, обвинив Стурхольда в стремлении дискредитировать США и его внешнюю политику в глазах западноевропейских партнеров.

* * *

…Вилли Стурхольд — высокий, стройный и рано поседевший мужчина, всем свои обликом словно доказывавший, что молодость — вовсе не помеха, а серьезный плюс для преуспевания в политической карьере, — принял старшего брата в своем роскошном кабинете, обставленном мебелью в стиле Людовика XVI. За его сиренево-розовым письменным стулом с выгнутыми ножками и бесценным бюваром висел гигантский коллективный портрет членов королевского дома и оранжевобелый флаг Нидерландов в прозрачном футляре из пуленепробиваемого плексигласа.

— Что случилось, Яан? — лицо министра юстиции, вскочившего из-за стола и направившегося к старшему брату, выглядело озабоченным. — К чему весь этот официоз?! Ты что, не мог дождаться конца рабочего дня и встретиться со мной дома?..