БЛАЖЕННЫЕ ПОХАБЫ - Сергей Иванов

Глава 11 ИСКОРЕНЕНИЕ И НЕИСКОРЕНИМОСТЬ ЮРОДСТВА

Сильный удар по «официальному» юродству нанес Петр Первый, испытывавший личное отвращение к «похабам». Царь писал:

Из таковых дурней… отечеству… великий вред. Разсуди всяк благоразумный, сколько тысящ в России обретается ленивых таких прошаков… нахальством и лукавым смирением чуждые труды поедают… сочиняют некия безумная и душевредная пения и оная с притворным стенанием пред народом поют и простых невеж ещё вящше обезумливают… клевещут на властей высоких и самую власть верховную зле обносят и простой народ к презорству властей преклоняют, сами никаких же христианских должностей касаются, в церковь входить не своё дело быти помышляют, только бы им пред церковью непрестанно вопить. Воистинну нет беззаконнейшаго чина людей [121].

В «Обещании, чинимом архиереями при поставлении их в сей чин» (1716 г., пункт 6-ой) читаем: «Паки обещаваюся… притворных беснующих, в колтунах, босых и в рубашках ходящих, не точию наказывать, но и градскому суду отсылать» [DCLXV]. Даже если юродивый вёл себя смирно, он всё равно попадал под подозрение властей. Так, 14 марта 1722 г. был арестован

крестьянин Давыд Костянтинов, и при нём образ Спасителев, кресты медные, вериги да клюка железная… От них… в тайных делах по розыску большой важности хотя и не показалось, однако же показалось то, что они всю свою жизнь препровождали скитаючись между народом… и от таковых скитающихся не другое что доброе происходит, но токмо пересылка вестей и протчих непотребных дел, под видом якобы простоты их или святости… [Давыду] весьма надлежит быть в монастыре неисходно, чтоб впредь для тунеядства каких соблазнов между мирскими от них не происходило [DCLXVI].

Большим недоброжелателем юродства был вице-президент Синода Феофан Прокопович, на которого в 1726 г. подавали жалобу в Верховный Тайный совет, что он «всех московских Христа ради Юродивых Чудотворцев блудниками называет и за их бездельство и блуд с знатными женами и гробы им любодейцы их построили, их же деньгами и почтеньем между святых ввели» [DCLXVII]. Неудивительно, что в начале XVIII в. происходит переосмысление слова «похабный» – вместо «юродивый» оно начинает значить «невероятно непристойный, скабрезный» [122].

В 1731 г. юродивым запрещено было появляться в церквах.

Являющиеся якобы юродивые… чинят слышателем… помешательство, наипаче же по неблагообразию своёму… наводят немалый смех и соблазн, от чего вместо ожидаемого… согрешений своих прощёния, вящий чрез таковое… юродствующих шатание, те в церквах Божиих предстоящие грех себе преумножают [DCLXVIII].

«Регулярное государство» XVIII в. всё сильнее вытесняло юродивого из социальной жизни: либо под защиту старообрядческих общин (или сект, вроде хлыстовских [DCLXIX]), либо под покровительство богатых домов [DCLXX]. На нём больше, чем на ком-либо другом, сказалось культурное расслоение послепетровского русского общества – юродивый навсегда остался в «народной», низовой жизни. Без взаимоупора с официальной религиозностью юродство как бы выходило из тождества с самим собой, теряло внутренний нерв. Именно с этого времени признание кого бы то ни было юродивым окончательно утрачивает хоть сколько-нибудь нормативный характер: канонизации были вообще отменены, а подозрение в «лжеюродстве» (приставкой «лже-» власти защищались от возможных упреков в богоборчестве) немедленно влекло за собой полицейские меры. Преследования длились в течение всей первой половины XVIII в.

Благодаря полицейским рапортам и доносам в распоряжение исследователя попадают поразительные «жития». Вот, к примеру, некто Василий:

Ходил в зимнее время в одной рубахе, босой, претворял себя яко бы благоюродивый, а на слова и в ответах не яко бы полуумен… За то, что он якобы собою ради спасения претерпевает в зимнее время стужи, называли его святым. И в ту свою бытность носил при себе железную палку, весом в пуд, того ради, чтобы признавали его яко бы за трудника к спасению. Поп… Семенов отказался его исповедовать «…того ради, что ты не говел», и он, Василий, оного попа… означенною железною палкою убил до смерти… Еретичеством своим обворожил караульных солдат и ушел… Новобрачная назвала его дураком, чего-де ради такова урода за стол посадили, за то еретичеством своим супружество их разлучил… Девича полу на блудное растление превратил девиц с двадцать… Бесы просили у него работы сами… Велел им носить денежную казну… каковой казны демоны и натаскали полную яму… а ежели кто возьмёт с молитвою, то обратятся угольем [DCLXXI].

Как видим, юродствование прочно связалось в сознании доносчиков и следователей с ересью, колдовством и бесовщиной. Вот другой пример. Крестьянин Филип Иванов

допросом о себе показал, что он… жил при церкви Василия Блаженнаго в караульной палатке… и в железных веригах да с посохом железным, у которого наверху наделан крест, ходил по Москве… и сбирал денег в день алтын по десяти и больше, а оковался де он в железные вериги своим произволом, не для спасения души своей, но токмо, чтоб от народа получать себе больше подаяния… вериги на нём были на крючках и… пришед домой, с себя складывал [DCLXXII].

В делах Раскольнической комиссии 1745-1757 гг. есть обширные материалы «о притворном юроде Андреяне Петрове», который

в Ярославле имел видение и принял на себя юродство… С подъему [на дыбу] и с пытки показал: видения, которое будто бы побудило его принять на себя юродство, на самом деле не имел, а принял юродство… притворно, чтобы всякого чина люди признавали его за святого и чтоб ему от того получить себе богатство подаянием. А в том юродстве к терпению студености никакого волшебного способа не имел, а претерпевал его по крепости натуры своёй… Бивал себя на сборищах по голой спине… пророчествовал о пожарах и бездождии. Игуменье Иринархе раз предсказал, что она умрет по весне… и просил у неё 30 рублей… но она денег не дала. Когда предсказание не сбылось, объяснил ей, что за неё молились… Показал как на себя, так и на других напрасно [о ритуальных убийствах младенцев], в чём утвердился с трёх пыток и огня в 1749 г . По наказании кнутом сослан [DCLXXIII].

Менее жестоко обращались с юродивыми духовного звания. «Ростовского Рождественского монастыря дьячок Алексей Степанов, – читаем в одном документе, – 1749 г. генваря 18 дня за шалости, чинимые им в малоумстве, доколе в совершенное состояние не придет, прислан в Борислоглебский монастырь для содержания» [DCLXXIV]. В Борисоглебске юродивый был окружен почетом и мирно скончался в 1781 г. [DCLXXV]

Преследование современных юродивых шло рука об руку с изведением тех юродских культов, которые не успели получить достаточного признания. Так, блаженный Киприан Суздальский, хотя при жизни ни в чём особо «юродском» замечен и не был, но по кончине своей в 1622 г. был объявлен «похабом» (см. с. 291) и за это поплатился уже в XVIII в., когда его иконы были изъяты «инквизитерами» [DCLXXVI]. Почитание подозрительного и агрессивного Симона Юрьевецкого (см. выше, с. 302) было запрещено в 1722 г.; запрет, видимо, оказался не очень действенным. Один бдительный поп запрашивал Синод, «оной де Симон юродивый подлинно ль свят, в святцах и в прологе нигде об нём не написано» [DCLXXVII]. Запрет был повторен в 1767 г. [DCLXXVIII]

Екатерина II в целом прекратила гонения, и всё же власти на местах ещё долго обращались с юродивыми привычным уже методом: во второй половине XVIII в. двое тверских «похабов», Макар Гончаров и Григорий Емельянов, были подвергнуты пытке в духовной консистории на предмет того, «не кроется ли в них какого-нибудь вредного и богопротивного таинства», хотя за ними не числилось никакого греха, разве что «ходят зимой и летом босые и тем самым людей в соблазн приводят» [DCLXXIX].