Холоднее войны - Чарльз Камминг

– Когда мы познакомились с Рэйчел, она была в очень дружеских отношениях с Амелией.

Том поднял голову.

– Она – дочь Пола. Амелия была очень близка с Полом. Видимо, Рэйчел ей небезразлична.

– Разумеется, так оно и есть. Рэйчел ей небезразлична. Забудь, что я сейчас сказала.

– Да ты ничего и не сказала. – Том заметил, что Эльза несколько разволновалась.

– Да, правда! – Она фальшиво рассмеялась и покраснела до самых ушей и, чтобы скрыть это, склонилась над пепельницей и затушила сигарету. – Сама не знаю, что я несу.

– Я тоже не знаю. Амелия попросила тебя сделать для нее что-то связанное с Рэйчел?

– Нет.

Том понял, что она лжет. Эльза как будто бы знала нечто такое, что могло облегчить его страдания, но говорить об этом не могла. Возможно, ей запретили, или она пообещала хранить тайну сама. Или сохраняла лояльность к Амелии.

– Ты должна мне все рассказать, Эльза.

– Рассказать тебе что?

Том внимательно посмотрел на нее. Если где-то в ее речи и мелькнула правда, то теперь ее было уже не поймать. Эльза снова была ему просто подругой, которая пришла поддержать его в трудный момент.

– Выспись как следует и приходи утром, – сказала она. – Обещаешь мне? Я думаю, сегодня тебе нужен отдых.

– Да, сестра, – ответил Том. – Может, останешься? – Заметив, как изменилось лицо Эльзы, он торопливо добавил: – У меня есть свободная комната. Я имел в виду, переночуешь в свободной комнате.

– Нет, я не останусь, – спокойно отказалась она. – Ты уверен, что все будет в порядке?

– Уверен. Я большой мальчик. Я видел вещи и похуже.

– Тогда ты видел действительно что-то ужасное, – сказала она.

Глава 48

Том проспал до десяти утра, потом принял душ и отправился в Carluccio’s на Уэстборн-Гроув, съел на завтрак яичницу с беконом и запил ее апельсиновым соком. На Редан-Плейс он появился только около полудня.

– Новости есть?

Хэролд сидел на диване и читал Daily Mail. Когда Том вошел, он поднял голову и как-то искусственно улыбнулся, что было для него совсем не характерно. Дэнни Олдрич сидел в комнате с мониторами, наблюдал за отелем Rembrandt. Эльзы нигде не было.

– Абакус еще спит, – объявил Олдрич.

Том зашел в комнату и заставил себя посмотреть на монитор. По пути в офис он сделал остановку в пабе и выпил две порции водки Smirnoff, чтобы немного успокоить нервы. Ему предстояло увидеть Рэйчел в объятиях Клекнера. Что ж, он был к этому готов.

– Все еще спит, – повторил Том и перегнулся через плечо Олдрича.

Однако, к его удивлению, Клекнер лежал в постели один. Больше в номере никого не было. Мониторы из ванной комнаты тоже ничего не показывали.

– А где девушка? – спросил Том.

– Ушла сто лет назад.

Путь позора. Несколько часов блаженства и хорошего секса, а потом домой, на раннем поезде метро.

– Когда она ушла?

– Да она вообще недолго пробыла, по правде сказать.

Голос Олдрича был ровным. Если он и знал о связи между Томом и Рэйчел, то идеально это скрывал.

– Почему? Они поссорились?

Олдрич развернулся на крутящемся стуле и посмотрел на Тома. Тот отошел подальше, к самой стене, и прислонился к ней, чтобы создать некоторую дистанцию.

– Понятия не имею, что там случилось. Я ушел спать. Хэролд за всем приглядывал. Как вы себя чувствуете, кстати? Эльза сказала, что вы съели испорченный кебаб или что-то в этом роде?

– Я в порядке, в полном порядке, – заверил Том и улыбнулся истории, которую придумала Эльза. Он снова взглянул на монитор. Американец просыпался. Он стянул с себя одеяло и перевернулся на бок. На нем были футболка и трусы. Том ощутил странное утешение от того, что Клекнер не голый. – Где команда? – спросил он.

– На обычных позициях. Кэрол и Нина сегодня опять работают. Джез тоже. У Тео новая напарница, – Олдрич сверился со списком имен и фамилий, – Пенни. Она будет играть роль его жены. Пожилая пара. Всегда отличное прикрытие.

– Ну да, – пробормотал Том, едва слушая. Он наблюдал за Клекнером. В номере что-то происходило. – Так. Поехали.

Олдрич опять развернулся к мониторам. Клекнер потянулся к трубке стационарного телефона, стоявшего на ночном столике возле кровати. Дэнни одним быстрым, мастерским движением передвинул три рычажка, схватил две пары наушников, одни передал Тому, а другие надел сам.

– Послушаем. Хотя, может быть, это просто горничная, спросить, когда можно зайти.

Но это была не горничная. Нацепив наушники и скрючившись над монитором, Том вдруг услышал голос Рэйчел, мучительно нежный. Эта напевность, сексуальность, это озорство – он думал, что таким тоном она разговаривает только с ним.

– Доброе утро, соня!

– Рэйчел?

– Рэйчел, конечно Рэйчел! А ты кого ожидал, интересно? – Она засмеялась. – Ты что, только что проснулся? Ты же сказал, что позвонишь мне.

– А который час?

– Вообще-то полдень. Даже половина первого. Господи, у меня такое похмелье!

– У меня тоже. Что здесь было?

Клекнер сел на постели и потер глаза, как плохой актер, который пытается сыграть, что он совершенно сбит с толку и ничего не понимает.

– Ну… ты вроде как уснул. Около двух. А может, в половине третьего. А я была вынуждена уйти домой, потому что утром мне на работу, а значит, надо переодеться. Я решила тебя не будить.

– Я этого не помню. Я вообще мало что помню.

– О, вот прекрасно! Ну спасибо тебе! – Снова этот озорной переливчатый смех. Усилием воли Том заставил себя слушать дальше и смотреть на Клекнера. – Ты ничего не помнишь?

Клекнер перехватил трубку другой рукой и потянулся за бутылкой воды.

– Нет, конечно нет. – Пытается быть тактичным, подумал Том. – Я помню, как мы пришли. И как здорово было с тобой. Это все я помню. Мне только кажется, что ты… не так уж хорошо провела время.

Рэйчел секунду помолчала – может быть, ради эффекта, а может быть, тоже придумывала тактичный ответ, чтобы не задеть самолюбия Клекнера.

– Может быть, виноваты три коктейля «водка-мартини», две бутылки красного и все те «Мохито», что мы выпили в Boujis. Мы напились, как две задницы!

– И я вырубился? Со мной такого никогда не бывает.

– Ты вырубился. Мы оба вырубились.

– Господи боже.

Повисла длинная пауза. Том встретился взглядом с Олдричем, но на лице Дэнни не отражалось никаких эмоций. Он снова посмотрел на монитор. Клекнер залез в трусы и почесался.

– Так что ты сегодня делаешь? – поинтересовалась Рэйчел. – Что ты вообще сейчас делаешь?

Она как будто бы хотела встретиться с ним опять. И провести акт второй.

– Сегодня? – Клекнер обвел глазами номер. Его взгляд уперся в телевизор. – У меня куча всяких дел. Черт, я понятия не имел, что уже так поздно. – В наушниках противно зашуршало. Олдрич поморщился и покрутил какую-то руку. – Мне нужен тайленол. Сегодня у меня еще этот ужин… я тебе говорил. Встреча со старыми друзьями из колледжа.

– Ах да, в Galvin.

– Ага. Ты сказала, это на Бейкер-стрит?

– Их два. – Это было так похоже на Рэйчел – знать подобные вещи. Все лучшие рестораны. Все самые хорошие места, куда можно пойти. – Один в Шордитче, один на Бейкер-стрит. Тебе следует проверить, какой тебе нужен.

– А ты? Что ты будешь делать потом?

Клекнер встал. Похоже, его мозг медленно просыпался. В голосе зазвучали томные нотки.

– Сегодня вечером? – переспросила Рэйчел. – Ты имеешь в виду, после твоего ужина?

– Да, да. Ты занята?

Том попытался послать в сторону Рэйчел гипнотическую волну. Хоть бы она не согласилась.

– Я не могу, Райан. Не сегодня. А потом я возвращаюсь в Стамбул.

Том поразился. О возвращении в Турцию Рэйчел не говорила ни слова. У него стало жарко и как-то тяжело в груди.

– Значит, поездка решена? – спросил Клекнер.

– Да. Мама хочет, чтобы я все окончательно завершила с домом. Но я так поняла, что к выходным ты тоже вернешься?

– Да. По плану так. Завтра я буду занят, а потом, видимо, сяду на ночной рейс.

– О’кей. Тогда давай поужинаем в Стамбуле. В субботу вечером. О, как мне нравятся эти слова! Звучит так романтично и так… высококлассно.

– Отлично это звучит, вот тебе мое мнение. Я хочу быть с тобой, Рэйчел. Хочу тебя видеть.

Том закрыл глаза.

– Что ж, это очень хорошо. Потому что ты будешь со мной. И ты меня увидишь. И я рада, что все так вышло вчера ночью.

– Что ты имеешь в виду?

Тому захотелось сорвать наушники.

– Ну, то, что у нас все развивается постепенно. Я рада.

– О… о’кей. – Кажется, Клекнеру не слишком понравились слова Рэйчел. Как будто он не привык, чтобы женщины в отношениях с ним проявляли дипломатичность. – Я тоже, – неубедительно сказал он.

– Так, значит, увидимся в Стамбуле. Покажешь мне свои любимые места. Можем снова сходить в бар Bleu.

– Конечно. Ты сейчас на работе?

– Разумеется. И мне пора прекращать с тобой болтать и надо вешать трубку, иначе у меня будут неприятности. Пока, красавчик.