Уровень – Черный - Кира Уайт

остальные поверхности, заставленные пробирками и приборами, приближаюсь к выходу. Это отнимает столько сил, что когда я выбираюсь в совершенно пустой коридор, то страдаю от жесткой одышки. Виски покрыты испариной, но сдаваться на полпути я не собираюсь.

Плетусь к лестнице и начинаю подъем на второй этаж. Приходится несколько раз остановиться и отдохнуть прямо на ступеньках. Садиться не решаюсь, потому как не уверена, смогу ли потом подняться. Чувствую себя хуже некуда, но мне плевать на это. Я обязана добраться до чертова телефона.

Спустя, кажется, целую вечность наконец добираюсь до финиша и тяжело дыша замираю на пороге. В комнате все оказывается так же, как я оставляла, когда уезжала к Барьеру. Это обнадеживает, но не сильно. Бреду к кровати, достаю мобильный из-под подушки, и конечно же он оказывается разряжен. Вполголоса ругаюсь последними словами, нахожу зарядку и подключаю ее к телефону. Тяжело опускаюсь на край кровати, испытывая слабый отголосок облегчения. Совсем скоро я смогу связаться с Рони.

Восстанавливаю дыхание, жду пару минут перед тем, как телефон включается и тут же издаю страдальческий стон, увидев дату на дисплее. Шесть чертовых дней! Именно столько прошло с того момента, как я попала за Барьер.

Бью пальцем по нужной иконке и в ожидании кусаю губы. Первым делом напишу Рони, узнаю, как она, и сообщу, что сама в порядке. А потом уже свяжусь с Данэмом. Открывать чат с ним страшно, но лучше сделать это сразу. Как сорвать пластырь. В любом случае будет больно.

– Тори?

Вздрагиваю всем телом и резко оборачиваюсь, прикусив губу до крови, чтобы не застонать от вспышки боли.

На пороге комнаты стоит мрачный Хэйс, его глаза метают молнии, пока он окидывает внимательным взглядом мою фигуру. Сейчас мне наплевать на то, что я почти не одета. Пытаюсь незаметно закрыть приложение, но сделать это, не глядя в экран телефона, не так-то просто.

– Привет, – произношу хрипло первое, что приходит в голову.

– Какого дьявола ты тут делаешь? – резким тоном, совершенно не скрывая недовольства, спрашивает он.

– Я… никого не было внизу и я… – замолкаю, стараясь скрыть ужас, потому что Хэйс стремительно заходит в комнату, в три шага пересекает разделяющее нас расстояние и нависает надо мной.

– Что это у тебя? – спрашивает он и протягивает руку.

В мозгу мелькает мысль спрятать телефон за спину, но это будет очень подозрительно, поэтому я слабо улыбаюсь и говорю настолько спокойно, насколько вообще позволяет бешено колотящееся о ребра сердце.

– Календарь. Хотела посмотреть, сколько дней прошло.

Хэйс переводит недоверчивый взгляд на дисплей телефона, и его брови ползут вверх. Быстро смотрю туда же и незаметно перевожу дух. Мне удалось выйти из чатов, но приложение все еще остается открытым.

– Женский календарь, – читает название Хэйс.

Чувствую, как теплеют щеки, но стараюсь отыграть до конца. Передергиваю плечами, о чем тут же жалею, но как можно более невозмутимо выхожу из приложения, блокирую экран и небрежно роняю телефон на подушку.

– Не туда нажала, – поясняю деланно спокойно и тут же меняю тему, стараюсь выглядеть как можно менее подозрительно. – Прошла неделя?

Хэйс молчит еще несколько секунд, пристально вглядываясь в мое лицо, затем будто неохотно кивает.

– Да. Как себя чувствуешь?

– Отвратительно, – отвечаю честно.

Хэйс сокрушенно качает головой.

– Могло быть и хуже. Смит будет недоволен. Он лечит тебя не покладая рук, а ты разгуливаешь по дому. Нужно вернуть тебя в палату, пока он не вернулся.

– Хорошо, – соглашаюсь со всей возможной покладистостью, лихорадочно соображая, не будет ли подозрительным, если я возьму с собой телефон. – А где он?

– У Барьера вместе с Миллер, Ортегой и Маршаллом. Проверяют сигнал о желтом уровне.

Задумчиво киваю и прочищаю горло, в котором появляется странный ком напряжения. Неделю назад все начиналось точно так же.

– А где остальные?

Хэйс на секунду отводит взгляд.

– Роудс в своем кабинете. Думаю, он будет рад, что ты пришла в себя и захочет поговорить.

– Хорошо. Я только переоденусь.

Хэйс хмурится и кивает, но не спешит покидать мою спальню.

– В чем дело? – спрашиваю отчего-то шепотом.

Он запрокидывает голову, смотрит в потолок и громко вздыхает. Когда куратор выпрямляется и вновь возвращает внимание на меня, в его карих глазах разгорается пламя, природа которого мне неизвестна, но по какой-то причине я не могу двинуться с места, чтобы не сгореть в этом бушующем огне. Так и сижу, неотрывно глядя на беснующиеся искры.

– Знаешь, – негромко произносит Хэйс, – когда я увидел тебя там, в лесу, без защитного костюма, то был готов придушить собственными руками сразу после того, как убью метаморфа.

– Прости, – бормочу едва слышно и виновато опускаю голову.

Он почти невесомо касается пальцами моего подбородка, заставляя взглянуть на него, и продолжает:

– А потом я услышал, как ты кричишь, и подумал, что опоздал. Решил, что мет прикончил тебя раньше.

Не могу сдержать слабую улыбку, ловлю точно такую же от Хэйса и повторяю:

– Прости.

Он кивает, затем неожиданно проводит кончиками пальцев по моей щеке, отчего у меня перехватывает дыхание, и аккуратно убирает за ухо выбившуюся прядь волос.

– В следующий раз всегда держись рядом со мной и не снимай защиту, пока я не разрешу. Для твоей же безопасности. Поняла?

– Хорошо, – шепчу пересохшими губами.

Кожа до сих пор горит от невесомого прикосновения Хэйса.

– Одевайся. Через пять минут провожу тебя к Роудсу, а затем верну в палату.

– Хорошо, – вновь повторяю тихо.

Он выходит, беззвучно прикрыв за собой дверь. Еще с минуту пялюсь на нее, пытаясь понять, что сейчас, черт побери, произошло. Бросаю полный сожаления взгляд на телефон и начинаю одеваться, что выходит не без труда. Больше всего на свете прямо сейчас мне хочется разобраться с сестрой и Данэмом, а также принять душ. Но я не могу игнорировать Роудса.

Натягиваю спортивные штаны и рубашку, борясь при этом с ощущением, что что-то не так. И это вовсе не боль, которая так никуда не уходит. Думаю об этом, даже когда возвращается Хэйс, несмотря на слабое сопротивление усаживает меня в невесть откуда взявшееся здесь инвалидное кресло и катит его к лифту, о существовании которого я даже не подозревала.

Через пару минут оказываемся перед кабинетом Роудса, Хэйс без стука распахивает дверь и закатывает коляску внутрь. Здесь все так же, как я помню. Роудс сидит за столом, Хэйс подкатывает меня поближе, а сам располагается рядом на стуле. С тревогой смотрю на утомленное лицо хозяина кабинета. Роудс улыбается, но ему не удается скрыть усталость в глазах.

– Как ты себя?..

Небрежно взмахиваю рукой, стараясь обходиться без лишних движений, чтобы избежать боли. На сегодня ее и так достаточно. Я бодрствую всего ничего, а уже устала и снова хочу провалиться в сон.

– Нормально, – отвечаю чистую неправду и тут же спрашиваю без перехода. – Где Линкольн?

Смотрю то на Роудса, то на Хэйса. Внутри все замирает от