Последний контакт 3 - Евгений Юрьевич Ильичев

— Я Уно, ваш медбрат и личный телохранитель Дарьи Павловны, — крепкий мужчина на время остановил коляску, обогнул ее и протянул Синаку руку. Реджи пожал сильную ладонь и недоуменно уставился на Дарью.

— Ваш личный кто?..

— Не важно, — отмахнулась Мирская, открывая очередную дверь-переборку и проходя в помещение, размерами напомнившее Синаку давешний медблок, однако, в отличие от последнего, хорошо освещенное и заставленное всевозможной аппаратурой. Но не это поразило ученого. Первым же, что бросилось в глаза бывшему директору программы «Осирис», был солидный штат сотрудников. В помещении находились и работали около тридцати человек в униформе РКА (Российского космического агентства). Сотрудники были заняты кто чем — одни трудились за мониторами компьютеров, другие за голограммами, третьи наблюдали за радарами.

— Добро пожаловать на центральный пост. Минуем его и окажемся в зале заседаний, — Дарья указала рукой на дверь в противоположном конце помещения.

Судя по всему, монтаж оборудования в этом помещении все еще велся — бо́льшая часть работников как раз была занята разгрузкой ящиков, их распаковкой и сборкой мебели.

— Получается, вы лишь недавно сюда перебрались? — Синак вертел головой по сторонам все то время, что Уно провозил его по ЦП.

— Вы правы. Дорогого мне стоило перетащить сюда верхушку страны.

— Я думал, у них есть свои бункеры. Там, за Уралом или в Сибири.

— Были, — уклончиво ответила Мирская и предъявила свой пропуск охранникам, дежурившим возле двери, ведущей в зал заседаний.

И вот тут Синака немного повело, он даже зажмурился на секунду и помотал головой. Оба охранника были похожи друг на друга, как близнецы. И этот факт не шокировал бы Синака так сильно, если бы не одно «но» — Уно. Медбрат, который вез его все это время, явно был их родственником. Во всяком случае, он был на них похож процентов на восемьдесят, а то и на все девяносто. Синак, не веря своим глазам, развернулся в своем кресле и уставился на Уно. Тот улыбнулся ему и кивнул в сторону двери, которая уже была отперта — мол, пора ехать.

— А вы, случайно… — Синак сперва хотел уточнить, не является ли вся эта троица родней друг другу, но слова так и застряли у него в горле. Он случайно бросил взгляд на проходившего мимо рабочего и вновь не поверил своим глазам. С Уно они были похожи как две капли воды. Синак перевел взгляд на остальных рабочих и обомлел окончательно. Войдя в этот зал, он поначалу не присматривался к лицам, а потому сразу не заметил главной особенности — все мужчины в зале были приблизительно одного возраста, одной комплекции, одного роста и, что самое главное, все они были на одно лицо.

— У всех такая реакция, — весело подмигнула Синаку Дарья. — Я уж думала, не заметите.

— Реакция? На что? — Синак явно был растерян. — Почему они все такие…

— Такие похожие? — Дарья улыбнулась самой обворожительной улыбкой, на которую была способна. — Когда люди впервые попадают на производство, где трудятся репликанты, у них у всех такая же реакция, как у вас сейчас. Все удивляются и недоумевают. Одно дело знать заранее, что встретишь с десяток-другой клонов. И совсем другое дело — осознать это в процессе.

— Так это все репликанты?

— Так точно, — ответил за Дарью Уно. — А теперь, с вашего позволения, мы все же проедем в зал заседаний.

— Да. И Реджи, я прошу вас, спокойнее, — Дарья положила свою маленькую ладонь на плечо Синака и крепко его сжала. — Вам многое предстоит узнать сегодня. И мы всё вам расскажем, но не здесь, разумеется. Наберитесь терпения и, по возможности, запаситесь мужеством. То, что вы узнаете, не каждый перенесет спокойно, — Мирская еще раз подмигнула Синаку и перевела взгляд на Уно. — Сперва в мой кабинет, переодень его в рабочую одежду, а затем пулей на брифинг. Мы и так уже задерживаемся.

Глава 16

— Я впервые имею дело с репликантом, — признался Синак. Внимательный взгляд Уно на мгновение замер на его лице, крепкие руки остановились возле шеи беспомощного мужчины — репликант как раз поправлял воротник его рубашки.

— Вы не бывали в колониях… — Синак не сразу понял, что репликант не спрашивает, а скорее утверждает этот факт, — во всяком случае, в тех колониях, где добываются ресурсы для планеты. Наш рабский труд наиболее широко распространен именно там.

На самом деле Синак не планировал завязывать разговор с репликантом и уж тем более не собирался беседовать с ним о его правах или задевать его чувства. Признаться, он даже не знал, есть ли они вообще у репликантов — чувства. Просто конкретно сейчас Синака напрягала та молчаливая сосредоточенность, с которой здоровенный мужик облачал его в робу и приводил одежду в порядок.

Видит бог, Реджи сделал бы все возможное, чтобы переодеться и привести себя в приличный вид самостоятельно. Как только мужчины оказались в скудно освещенном кабинете Дарьи Мирской, Синак попытался подняться со своего кресла, но тотчас же рухнул обратно. Ноги его не держали, голова кружилась, а перед глазами бегали мушки.

Такому самочувствию тут же нашлось объяснение — от репликанта Реджи узнал, что за последний месяц он перенес два покушения на свою жизнь, две сложные операции на мозге и одну клиническую смерть. Его случаем занимались лучшие нейрохирурги страны, (из тех, разумеется, кто еще остался жив и в здравом уме), они же и ввели Реджи в медикаментозную кому.

— После таких злоключений любому человеку требуется длительная реабилитация, — спокойно констатировал Уно, наблюдая за тщетными попытками Синака подняться. — Позвольте, все же я? — и тому ничего не оставалось, как смириться со своим нынешним положением. Он молча кивнул, и Уно приступил к работе.

Разумеется, Синак отметил укол репликанта насчет «рабского труда» и пришел к выводу, что имеет дело с той самой моделью, о которой говорили в новостях уже лет пятнадцать подряд. С момента внедрения в эксплуатацию именно этой «проблемной» модели репликантов начались все эти разговоры правозащитников и антиглобалистов о наличии у таких «бракованных» экземпляров зачатков души. Особо рьяные противники генной инженерии осмеливались публично называть репликантов личностями, а использование их труда и их органов не чем иным, как работорговлей