Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда - Ручир Шарма

Больше всего из всех своих конкурентов Малайзия одержима борьбой с крошечным Сингапуром. Это соперничество уходит корнями в постколониальный период, когда англичане слишком долго не могли решить, как провести границу в регионе, населенном малайским национальным большинством и крупным китайским меньшинством. На некоторое время китайский анклав Сингапура объединился с Малайзией в федерацию, но этот союз очень скоро развалился из-за этнических проблем. И главную роль в этом сыграл Махатхир, обвинивший китайскую бизнес-элиту в дальнейшем обнищании бедных малайцев. Казалось, город-государство Сингапур с его скудными природными ресурсами ждет весьма незавидная судьба. Однако под мудрым руководством Ли Куана Ю он стал примером поистине потрясающего экономического успеха и региональным финансовым центром. Начиная с 1965 года доход на душу населения в стране вырос в 71 раз, до 37 тысяч долларов, в то время как в Малайзии этот показатель увеличился в 20 раз, до 7 тысяч долларов. Когда в 2011 году Сингапур обошел Малайзию по общим размерам экономики, это вызвало в Куала-Лумпуре сильнейшую обиду: Махатхир тут же заявил, что Сингапур добился таких успехов, сосредоточившись исключительно на экономическом росте и совершенно забыв о «справедливом распределении богатства между народами, как это делаем мы в Малайзии».

Но проблемы Малайзии не ограничиваются расовыми трениями и давним соперничеством. Каждое государство Юго-Восточной Азии в тот или иной момент своей постколониальной истории пережило период протестов против китайского бизнес-класса, но только Малайзия упорно поддерживает этот огонь, преподнося данную проблему как важнейший вопрос государственной политики. Еще до того как в 1981 году к власти пришел Махатхир, в стране была разработана программа позитивной дискриминации по предоставлению этнической группе бумипутра – это коренное население Малайзии, включающее малайцев, – большей доли участия в компаниях. Махатхир же превратил эту программу в проникшую во все сферы и аспекты жизни систему расовых квот и субсидий, охватывающую все, от школ до государственных постов. Сегодня 60-процентное малайское большинство считает, что до сих пор не получает справедливой доли экономического пирога, а 30-процентное китайское национальное меньшинство, пытаясь конкурировать с малайцами-магнатами, пользующимися безраздельным покровительством властей, чувствует себя все в такой же изоляции. А если в стране живут сплошь обиженные на судьбу жертвы, остается только удивляться, когда находится смельчак, готовый инвестировать в ее экономику.

Сегодня эта сложная политическая обстановка не дает Малайзии открыть двери и дать обратный ход, отменив излишне щедрые льготы для представителей бумипутры. Почувствовав себя в западне, иностранные и местные инвесторы начали переводить капиталы за рубеж. А когда благоприятные возможности окончательно иссякли, талантливые малазийцы стали и сами массово уезжать за границу, и сильнейшая утечка мозгов сделала страну еще менее привлекательной для инвесторов.

Малайзия – единственное азиатское государство, в котором объем прямых иностранных инвестиций уменьшается: общий приток долларовых капиталовложений ушел в минус в начале 2006 года, и с тех ситуация не изменилась: в последнем квартале 2011 года темпы составили –2,5 процента ВВП. В любой развивающейся стране экономисты прежде всего ищут признаки сильного «инвестиционного цикла», который указывает на то, что местный бизнес достаточно уверен в будущем, чтобы вкладывать деньги в новые заводы, офисные здания и предприятия. В Малайзии именно высокие уровни инвестиций местных и японских инвесторов способствовали росту тяжелой промышленности в 1990-х годах и превратили экспорт в главный фактор, стимулировавший высокие темпы роста, которые к началу азиатского кризиса достигли пикового значения в почти 9 процентов. Но после 1997 года объем частных инвестиций уменьшился с 40 до 20 процентов от ВВП. В этом и заключается самое серьезное отличие Малайзии от других стран Юго-Восточной Азии, например от Индонезии: сегодня Малайзия практически исчезла с инвестиционной карты мира.

Вся правда об этих «злых» биржевых дельцах

Самое печальное, что такой уход Малайзии в себя, скорее всего, был спровоцирован искаженным пониманием ею роли, которую якобы сыграли в кризисе 1998 года «злые» иностранные биржевики-спекулянты.

Внимательно следите за действиями отечественных инвесторов. Во времена наихудших кризисов в развивающихся странах, от Мексики в 1980-х до Восточной Азии в 1990-х, их политики, как правило, тут же обвиняли в стремительном опустошении национальных счетов якобы никому не нужных иностранцев с их «горячими деньгами», то есть спекулятивными капиталами. Особо отличился в этом деле Махатхир, заявив в 1998 году, что в крахе национальной малазийской валюты ринггита виноват всемирный заговор еврейских биржевиков-спекулянтов, но основная идея, что у истоков любого серьезного экономического кризиса стоят иностранные спекулянты, по сей день пользуется в стране большой популярностью. Истина же в том, что первыми с тонущего корабля чаще всего бегут занимающие вполне надежные позиции местные. Вот почему сегодня существует целая небольшая индустрия, специализирующаяся на отслеживании сделок корпоративных инсайдеров, и государствам нужно делать то же самое на своем уровне.

Мы провели исследование, которое показало, что когда на горизонте маячит финансовый кризис, деньги из страны имеют тенденцию вывозиться в три этапа. Первыми начинают действовать крупные местные инвесторы; из-за правил, существующих на многих формирующихся рынках и ограничивающих потоки капитала, им приходится вывозить деньги через подпольные каналы. Таким образом, данная утечка денег не будет отображена в стандартных статьях национального бухучета, но часто ведет к резкому увеличению статьи под названием «Ошибки и пропуски» в универсальной отчетности по платежному балансу. Широко распространена еще одна уловка: компании, от малых предприятий до государственных гигантов, начинают указывать в отчетах заниженные данные по экспорту и завышенные по импорту, вуалируя тем самым массовый отток денежных средств в зарубежные банки и заграничные инвестиционные проекты. Разумеется, финансовые магнаты и олигархи с отличными связями в правительстве владеют более оперативной и достоверной информацией о серьезных проблемах отечественной казны и при ранних сигналах тревоги первыми устремляются к выходу.

Вслед за ними уходят иностранные кредиторы, что выражается в замедлении потоков краткосрочных межбанковских кредитов от иностранных банков; иногда этот процесс даже разворачивается в противоположную сторону. Всплеск краткосрочного кредитования в период бума и обратный процесс во время экономического спада можно без особого труда отследить по специализированным отраслевым отчетам, но пресса не слишком любит использовать эти источники. Если же говорить конкретно о Малайзии, то тут вообще не найдется ни одного доступного источника информации, прозрачного настолько, чтобы благодаря ему можно было определить, кто и когда именно выводил средства за рубеж.