Атеизм и другие работы - Александр Кожев

Иначе говоря, чтобы реально или действительно существовать, человеку недостаточно удерживаться в тождестве с самим собою. Чтобы актуализироваться, чтобы существовать, чтобы удерживать тождество с самим собой, т. е. чтобы быть человеком, он должен быть отрицанием Природы, он должен ее реально и активно отрицать. Тем самым он может существовать только за счет Природы: он ее предполагает как в своем рождении, так и в своем существовании, ибо он рождается и существует лишь по мере ее отрицания. Вот почему смерть животного в человеке есть и смерть самого человека.

Осуществленное Человеком отрицание Природы реализуется и проявляется в его способности и как его способность смертельного риска Господина в Борьбе. Но эта реальность действительно осуществляется и проявляется лишь в Труде Раба (и Гражданина). Вот почему мы можем сказать, что Человек существует настолько, насколько он трудится, а Труд есть и сущность, и существование человека. С помощью Труда человек замещает враждебный ему и отрицаемый им природный мир техническим или культурным (историческим) миром, в котором он может жить как человек.

Антропогенные желание и действие тем самым с необходимостью создают поле человеческого существования или исторический мир (в пределах природного мира) — область экономики, имеющую в своем основании Труд и им порожденную. Эта сфера экономики является специфически человеческой (или исторической), ибо она есть действительное отрицание чисто животного существования. И она столь же объективна, как мир природы именно потому, что она есть его действительное отрицание, существующее в самом отрицаемом, тогда как последнее существует лишь в зависимости от того, что его отрицает. Поэтому экономическая область не менее объективна и действительна, чем мир природы. Но если этот мир мы называем «реальным», то область экономики следовало бы называть «идеальной», чтобы показать, что одно есть отрицание другого. Если же мы называем «реальным» и то, и другое, то нам нужно проводить различие между «естественной или материальной реальностью» природы и «исторической или идеальной реальностью» экономики, как и всего человеческого мира вообще.

Таким образом, мы можем говорить о динамическом «дуализме», не предполагая при этом статического существования двух отдельных или отделяемых субстанций. Антропогенный акт создает автономное человеческое существование sui generis, в котором нельзя обособить человеческое существование (или «душу») от природного бытия («тела»). Это относится и к человеку как таковому, и ко всему человеческому. Человеческие феномены специфичны и автономны по отношению к феноменам природы, но существуют они только в них и делаются буквально ничем в чистом или изолированном от них состоянии. Они существуют лишь в оппозиции к природным феноменам и через это противостояние, ибо являются их отрицанием (актуальным или потенциальным), а тем самым всегда их предполагают.

Первоистоком всех человеческих (культурных или исторических) феноменов являются антропогенное желание и осуществляющее или удовлетворяющее его действие. Это действие, с одной стороны, есть Риск Господина в борьбе и, с другой стороны, проистекающий из него Труд Раба. Иными словами, все человеческие феномены имеют своим фундаментом Войну и Экономику, которая имеет своим основанием Труд. Экономика и Война актуализируют человеческую реальность, историческое существование человечества. Динамический дуализм. Человека и Природы может проявиться и в других формах, выступающих как своего рода субпродукты производства Человека из Природы посредством Борьбы (война) и Труда (экономика); эти субпродукты специфичны и автономны, они не сводятся ни друг к другу, ни к конечной цели (продукту), ни к движущим силам производства.

Итак, Человек создается как Воин (Господин) и как Труженик (Раб). Но в полноте своей действительности (как Гражданин) он не является ни тем, ни другим, будучи ими обоими одновременно. Будучи Воином, Рабочим или Гражданином, он является Человеком, а не Животным, причем не только потому, что предстает лишь в этих ипостасях. Он столь же человечен как «религиозный субъект», как «моральный субъект» и т. д., включая и то, что он есть «субъект права».

С тех пор как человек конституирован как человеческое существо оппозицией животному в нем (каковым он также является), имеется внутреннее противостояние специфически человеческого и чисто природного или животного в нем самом. Эта оппозиция существует не только объективно, реально и истинно (для нас, т. е. для Феноменолога), но также субъективно, для самого человека. Антропогенный акт есть также акт, порождающий самосознание (Selbstbewusstsein, исходя из Selbstgefьhl животного), а признание другим есть также признание самого себя и самосознание. Противостояние животному внутри него может происходить у человека и при рассмотрении им себя как субъекта права. Конечно, Человек может быть субъектом права лишь потому, что он является — или был Воином и Тружеником. Именно потому, что ныне он есть субъект права, однажды он станет целостным Человеком или Гражданином. Но быть субъектом права — это все же нечто иное, чем бытие Воином, Тружеником или Гражданином.

Созданное Борьбой и Трудом реальное и актуальное противостояние между Человеком и Природой вообще (и животной природой в нем самом в частности) позволяет Человеку противопоставить именуемую «субъектом права» человеческую сущность животному субстрату, и эта сущность является «субстанциализированным» отрицанием этого субстрата. Не всякое человекообразное животное вида Homo sapiens можно всегда и везде называть субъектом права: мы обнаруживаем ограничения по возрасту, полу, физическому и психическому здоровью, расе, социальным характеристикам, т. е. собственно человеческим — экономическим, религиозным и т. п. чертам. Такие ограничения суть юридические «ошибки», т. е. юридически неадекватные феномены. Но они возможны лишь потому, что в действительности человеческое существо есть нечто иное, чем естественное существо, и, в частности, чем то животное, которое служит ему субстратом. Как только животное вида Homo sapiens не признается автоматически человеческим существом, любого представителя этого вида можно объявить недостаточно очеловеченным, а тем самым и не субъектом права[3]. Та же реальная оппозиция между Человеком и животным позволяет отличать именуемую «субъектом права» человеческую сущность от ее естественного субстрата. Прежде всего в юридически неподлинных случаях, когда субъектом права оказывается существо, имеющее иной субстрат, чем животное вида Homo sapiens, например, животное другого вида, божество либо существо, которое лишь по видимости является человеком. Однако имеются и юридически подлинные случаи, когда субъектом права выступает «моральна я личность», каковая может быть индивидуальной, коллективной или абстрактной. Как только специфически человеческое действие отличимо от чисто животного, мы можем предположить, что первое присутствует там, где нет ни следа второго, и получаем «абстрактную моральную личность», вроде некоего «Фонда». Точно так же мы можем предположить наличие человеческого действия там, где его животный субстрат не дан в качестве реального индивидуального существа, и приходим к понятию «Общества» или «коллективной моральной личности». Наконец, мы можем считать, что человеческое действие остается и там, где уже исчезло соответствующее ему животное (или его еще нет, или оно уже не способно реально действовать), и получаем понятие «моральной индивидуальной личности» (каковая может быть уже мертвой или еще не родившейся, а потому и «неправоспособной»).

Реальная оппозиция между человеком и животным в человеке есть основание для понятия «субъекта права» вообще и, в частности, понятия «моральной личности». К этой оппозиции (проистекающей из антропогенного желания) должна восходить, в конечном счете, любая «реалистическая» теория «моральной личности». Но и «фикционалистская» теория также может ссылаться на тот факт, что человек не существует помимо того животного, которое является его субстратом. Иначе говоря, идеальная реальность «моральной личности» всегда должна соотноситься с человеческой реальностью, действенно противостоящей конкретному животному вида Homo sapiens, служащему для него субстратом, идет ли речь о прошлом, настоящем или будущем. Будучи специфически человеческой реальностью, моральная личность получает свое существование только от реального антропогенного акта. Этот акт есть отрицание животности, а потому моральная личность юридически может быть чем‑то совершенно иным, чем физическая индивидуальность. Именно поэтому она способна отделяться от последней и даже ей противостоять. Субъект права не есть «субстанция» или сущность per se, отделимая от природного мира. Однако, существуя лишь в пределах этого мира, субъект права может противостоять всему в нем чисто природному. Если «А» не существует, то «не — А» будет просто ничто, но если «А» есть нечто, то отрицание даст уже не «А», но «Б».