Гарри Поттер и Принц-полукровка - Джоан Роулинг

– Я их временно отговорила, – сказала Парвати. – История с Кэти жутко их напугала, но с тех пор ничего такого страшного не было… Ой, привет, Гермиона!

Парвати принялась усиленно улыбаться. Должно быть, ей было совестно, что она смеялась над Гермионой на трансфигурации. Гарри оглянулся и увидел, что Гермиона улыбается ей ещё лучезарнее, если только это было возможно. Какие всё-таки девчонки иногда бывают странные…

– Привет, Парвати! – сказала Гермиона, полностью игнорируя Рона и Лаванду. – Ты пойдёшь сегодня на вечер к Слизнорту?

– Никто меня не пригласил, – печально ответила Парвати. – А мне так хотелось пойти. Там, наверное, будет просто замечательно… Ты ведь идёшь, да?

– Да, я договорилась встретиться с Кормаком в восемь, и мы с ним…

Раздался такой звук, какой бывает, когда из засорившейся раковины выдёргивают затычку, Рон вынырнул из объятий Лаванды. Гермиона как будто ничего не видела и не слышала.

– …мы с ним пойдём на вечеринку вместе.

– Кормак? – сказала Парвати. – Это который Кормак Маклагген?

– Ну да, – сладким голосом пропела Гермиона. – Который чуть было… – она подчеркнула эти два слова, – чуть было не стал вратарём команды Гриффиндора.

– Так ты теперь с ним встречаешься? – спросила Парвати с жадным интересом.

– Ну да, а разве ты не знала? – сказала Гермиона и совершенно не по-гермионски захихикала.

– Нет! – ответила Парвати, страшно оживившись при таком волнующем известии. – Смотри-ка, ты у нас любишь игроков в квиддич! Сначала Крам, теперь Маклагген…

– Я люблю хороших игроков в квиддич, – поправила Гермиона всё с той же нежной улыбкой. – Ну, пока! Мне нужно наряжаться к празднику…

Она ушла, а Лаванда и Парвати немедленно принялись шептаться, обсуждая потрясающую новость, причём припомнили всё, что когда-либо слышали о Маклаггене, и всё, что когда-либо придумывали о Гермионе. Рон сидел со странным пустым взглядом и ничего не говорил. Гарри, предоставленный самому себе, размышлял о том, до каких глубин способны опускаться девчонки ради мести.

Вечером, придя к восьми часам в вестибюль, Гарри увидел непривычную картину: в вестибюле прогуливалось полным-полно девочек, и все они с обидой смотрели, как он подходит к Полумне. На ней была серебристая мантия с блёстками, вызывавшая дружное хихиканье окружающих, но в целом выглядела она вполне мило. Гарри, во всяком случае, был рад уже и тому, что она не надела сегодня серьги-редиски, ожерелье из пробок от сливочного пива и спектрально-астральные очки.

– Привет, – сказал он. – Пошли, что ли?

– О, да! – радостно ответила она. – А где это будет?

– В кабинете у Слизнорта. – Гарри повёл её вверх по мраморной лестнице, оставив за спиной переглядывающихся и перешёптывающихся зрительниц. – Слышала, на вечеринку должен прийти вампир?

– Руфус Скримджер? – спросила Полумна.

– Чего? – растерялся Гарри. – Ты говоришь про министра магии?

– Ну да, он вампир, – будничным тоном сказала Полумна. – Папа написал об этом длинную статью, когда Скримджер занял должность после Корнелиуса Фаджа, но её не дали напечатать. Естественно, в Министерстве не хотят, чтобы об этом стало известно!

Гарри не ответил, он считал маловероятным, чтобы Руфус Скримджер был вампиром, но давно привык к тому, что Полумна повторяет самую дикую чушь за своим отцом, словно святую истину. Они уже подходили к кабинету Слизнорта, доносившиеся оттуда смех, музыка и громкие голоса становились громче с каждым шагом.

То ли кабинет был так построен, то ли Слизнорт применил какой-то хитрый магический трюк – во всяком случае, помещение изнутри было намного больше обычного преподавательского кабинета. Стены и потолок были затянуты изумрудной, алой и золотой тканью; создавалось впечатление, будто находишься в огромном шатре. В комнате толпился народ, было душно, и всё заливал красный свет вычурной золотой лампы, свисавшей с потолка, в которой кружили настоящие живые феи, каждая – словно искорка яркого света. Из дальнего угла неслось громкое пение под аккомпанемент каких-то музыкальных инструментов, вроде мандолины. Облачко дыма висело над головами нескольких престарелых волшебников, занятых оживлённой беседой. Эльфы-домовики с писком пробирались через чащу ног, почти незаметные под тяжёлыми серебряными подносами с угощением, так что можно было подумать, будто по комнате передвигаются маленькие шустрые столики.

– Гарри, мой мальчик! – загудел Слизнорт, как только Гарри и Полумна протиснулись в дверь. – Входите, входите, я тут кое с кем хочу вас познакомить!

На нём была остроконечная бархатная шляпа с кисточкой в тон бархатной же куртке. Ухватив Гарри за руку с такой силой, словно собирался куда-то трансгрессировать вместе с ним, Слизнорт решительно повлёк его в самую гущу гостей; Гарри схватил за руку Полумну и потащил её за собой.

– Гарри, познакомься, это Элдред Уорпл, мой бывший ученик, автор книги «Братья по крови: моя жизнь среди вампиров», и, конечно, его друг Сангвини.

Уорпл, маленький человечек в очках, стиснул руку Гарри и с энтузиазмом потряс; вампир Сангвини, высокий, истощённый, с тёмными кругами под глазами, едва кивнул. Вид у него был скучающий. Рядом толпилась стайка взволнованных девчонок, с любопытством его разглядывавших.

– Гарри Поттер, я в восторге, просто в восторге! – сказал Уорпл, близоруко всматриваясь в лицо Гарри. – Я как раз на днях говорил профессору Слизнорту: где же биография Гарри Поттера, которой мы все так ждём?

– Э-э… – сказал Гарри, – ждёте?

– Какая скромность! Всё как и говорил Гораций! – воскликнул Уорпл. – Нет, серьёзно… – он вдруг перешёл на деловой тон, – я сам был бы счастлив написать её. Люди жаждут побольше узнать о вас, милый мальчик, просто жаждут! Если бы вы согласились дать мне несколько небольших интервью, скажем, по четыре или пять часов в один сеанс, так мы бы закончили книгу в два-три месяца. И всё это при минимальной затрате усилий с вашей стороны, я вас уверяю… Сангвини, на место! – неожиданно рявкнул Уорпл: вампир с голодным блеском в глазах бочком подбирался к ближайшей группе девочек. – Вот, возьми пирожок! – Уорпл схватил с подноса у проходившего мимо домовика пирожок, сунул его в руку Сангвини и снова повернулся к Гарри. – Мой дорогой мальчик, вы могли бы заработать столько золота, вы себе просто не представляете…

– Меня это не интересует, – решительно заявил Гарри. – Извините, я там вижу знакомую…

Он потащил Полумну за собой в толпу гостей, там и в самом деле только что мелькнула буйная каштановая грива и исчезла между двумя дамами, судя по всему, музыкантшами из группы «Ведуньи».

– Гермиона! Гермиона!

– Гарри! Слава богу, ты пришёл! Привет, Полумна!

– Что с тобой? – спросил Гарри.

Вид у Гермионы был растерзанный, как будто она пробиралась через заросли дьявольских силков.

– Ох, еле вырвалась… То есть я хотела сказать, я только что рассталась с Кормаком, – сказала она и многозначительно прибавила в ответ на вопросительный взгляд Гарри: – Под омелой.

– Так тебе и надо! Нечего было его приглашать, – наставительно сказал Гарри.

– Я подумала, что на него Рон больше всего обозлится, – хладнокровно ответила Гермиона. – Сперва я хотела позвать Захарию Смита, но потом решила, что в целом…

– Ты хотела позвать Смита? – спросил Гарри с отвращением.

– Да, хотела, и уже начинаю жалеть, что передумала. Рядом с Маклаггеном Грохх – истинный джентльмен. Отойдём в сторонку, мы его издали увидим, если что, он такой здоровый…

Все трое пробрались на другую сторону комнаты, прихватив по дороге по кубку с медовухой, и слишком поздно заметили, что у стенки в одиночестве стоит профессор Трелони.

– Здравствуйте, – вежливо сказала ей Полумна.

– Добрый вечер, моя дорогая, – ответила профессор Трелони, не без труда сфокусировав взгляд на Полумне. Гарри снова почувствовал запах кулинарного хереса. – Давно вас не видно на уроках…

– В этом году у нас ведёт занятия Флоренц, – сказала Полумна.

– Ах да, конечно, – сказала профессор Трелони, зло и пьяно хихикая. – Конёк-горбунок, так я его про себя называю. Не правда ли, после того как я вернулась в школу, можно было ожидать, что профессор Дамблдор уволит эту лошадь? Но нет… Курсы поделили между нами… Откровенно говоря, это оскорбление! Да знаете ли вы…

Подвыпившая профессор Трелони, видимо, не узнавала Гарри. Пока она распиналась, на все корки ругая Флоренца, Гарри наклонился к Гермионе и тихо сказал:

– Давай выясним одну вещь. Ты собираешься сказать Рону, что подыграла ему на отборочном испытании?

Гермиона подняла брови:

– Неужели ты серьёзно думаешь, что я способна на такую низость?

Гарри пристально посмотрел на неё: