Птицы (СИ) - Торин Владимир

Приглушенно горела газовая лампа. На кровати сидела Арабелла. На коленях у нее лежала тетрадь, в которую она что-то записывала. При этом девочка тихонько плакала.

— Он снова тебя ударил? — хрипло спросил Финч. Горло болело так сильно, словно его совсем недавно пытались задушить удавкой. Во рту стоял горький привкус чернил.

Арабелла подняла глаза, и ее лицо осветилось.

— О! Ты очнулся! — радостно воскликнула она. Девочка выглядела такой счастливой, словно мгновение назад вообще не ожидала, что он откроет глаза.

— Ты из-за меня плакала?

— Вот еще! — возмутилась Арабелла. — И вообще я не плакала. А бормотала. Я как раз записывала все странности и все новое, что мы узнали.

— Что случилось? — Финч попытался подняться, но Арабелла не позволила:

— Эй! — строго прикрикнула она. — Ты куда это собрался, Мистер Непоседа? Тебе вообще-то нужен покой.

— А сколько я здесь лежу? — Финч поглядел в окно. Было темно. Внизу, во дворе, светился иллюминатор засыпанного снегом старого дирижабля. — Уже вечер? Надеюсь, это все еще сегодня.

Девочка поспешила его утешить:

— Да, гремоловы приезжали сегодня днем.

— Что случилось? — повторил свой вопрос Финч.

— А что ты помнишь? — спросила Арабелла.

Финч задумался. Даже самая легкая попытка напрячь память вызывала у него боль.

— Помню, как забрался в окошко комнатки миссис Поуп, — сказал он. — И… и… Да, я прочитал имя Человека в черном! Как его звали? Проклятье! Как же его звали? Я забы-ы-ыл!

— Не переживай, — сказала Арабелла, — я уже переписала его имя в нашу тетрадь. В графе «Подозреваемые» теперь он обозначен, как, — она опустила взгляд и прочитала: — «Мистер Гораций Горр, Человек в черном (не старик). Дымчатые бакенбарды. Носит черный цилиндр и черное пальто с оторочкой из вороньих перьев. При себе имеет трость с серебряной рукоятью в виде песьей морды. Разъезжает в черном “фроббине”».

Финч по достоинству оценил лаконичность и четкость записей, но все же нахмурился:

— Как ты узнала? Ты сказала, что переписала? Откуда?

Арабелла продемонстрировала мальчику обрывок страницы, сплошь покрытой записями с именами посетителей дома и теми, к кому они приходили.

— Не было времени копаться, — сказала девочка, — и я вырвала страничку из книги учета посетителей миссис Поуп. — Увидев пораженный взгляд Финча, Арабелла поспешно добавила: — Да, я знаю, что с книгами так поступать нехорошо, но это ведь не совсем книга, а скорее тетрадь, вот я и…

— Расскажи, что случилось, — потребовал Финч. — С самого начала.

Арабелла вздохнула и отвела взгляд. Казалось, она вот-вот снова заплачет.

— Когда гремоловы запустили газ, –начала девочка, — я надела аппарат для дыхания и спряталась на лестнице, как мы и договаривалась, — наблюдала за подвалом и лифтом. Я все ждала, когда же ты откроешь дверь комнатки миссис Поуп, но ты так ее и не открыл. Я начала беспокоиться. И позвала тебя. Но ты не отвечал. Ты себе не представляешь, каких мне стоило трудов поднять снаружи заслонку окошка и пролезть в него — да еще в этой маске! А потом я увидела тебя на полу и очень испугалась. Ты лежал у дверей, а твоя маска валялась рядом. Мне показалось, что ты вообще не дышал… Кстати, ты даже не закрыл книгу! Она так и была открыта на странице, где было написано, кто приходил к твоему дедушке. Так вот, я вырвала эту страницу, закрыла книгу и отперла дверь, а потом вытащила тебя наружу. Ну ты и тяжеленный! Я еле дотащила тебя до лестницы. А ты все не приходил в себя, и тогда я…

— Надеюсь, ты меня не целовала? — испуганно спросил мальчик. — Ну, как взрослые мерзко целуются…

— Вообще-то, это называется «искусственное дыхание».

— Фу, гадость! — поморщился Финч. — И почему искусственное?

— Ну, прости! — оскорбилась Арабелла. — У меня не было под рукой ничего, что могло вернуть тебя к жизни. А искусственное оно, потому что я дала тебе свой воздух. Я надула тебя, как шарик.

«Фу, гадость!» — подумал Финч, а вслух сказал:

— Это что, значит, что мы теперь родственники какие-то?

— Что за глупости? Конечно, нет. И… и только посмей сейчас облегченно вздохнуть — я на самом деле обижусь!

Но Финч ничего такого делать не собирался. Арабелла спасла его. И ему стало невероятно обидно: это он должен ее спасать, а не наоборот.

— Я жалкий неудачник, — простонал Финч и отвернулся к окну.

— А вот и неправда! Ты же не виноват в том, что твой аппарат был сломан.

Финч вдруг подумал, что на самом деле ему очень повезло, что был сломан именно его аппарат. Если бы он нашел неподвижную бездыханную Арабеллу на лестнице, он бы ни за что не догадался, как ей помочь.

— Что было дальше? — спросил он. — И почему я тут лежу?

— Ты очнулся на лестнице, — сообщила Арабелла. — Но ты был не в себе, шатался и что-то говорил про какие-то перья… Я помогла тебе дойти сюда, открыла окно, и ты лег на подоконник, чтобы дышать свежим воздухом. А я побежала обратно — заметать следы. И чуть не попалась! Я вернулась в комнатку миссис Поуп, заперла дверь изнутри и вылезла обратно через окошко. А потом попыталась закрыть заслонку, но она такая тяжелая и вечно заклинивает… В общем, потом миссис Поуп заметила, что заслонка не достает до низа больше, чем раньше.

— И что она сделала?

— Ее отвлекли. — Девочка внезапно рассмеялась. — Появились эти гремоловы. Ты бы видел, какие они были злющие! Они сказали, что не нашли ни одного гремлина, и единственный вредитель в этом доме — это сама миссис Поуп, которая заставляет честных людей работать просто так. А миссис Поуп отказалась платить им вознаграждение, потому что они не предоставили ни одного дохлого гремлина. Был очень большой скандал. Гремоловы собрали свои приспособления и уехали, сказав напоследок, что если в этом доме и поселятся гремлины, ни один уважающий себя гремолов сюда больше не приедет. А миссис Поуп послала мистера Поупа на чердак и в подвал проверять, не оставили ли мистер Бёрг и мистер Уиргин специально — назло ей — приманку для гремлинов. Не оставили.

— Как я мог все пропустить? — укорил себя Финч. Ему было обидно, досадно и просто гадко. И хоть он пролежал то ли во сне, то ли просто без сознания лишь один день, ему вдруг показалось, что он безнадежно остался в прошлом.

— Зато мы все узнали и не попались! — Арабелла радостно захлопала в ладоши. Она выглядела настолько впечатленной и заразительно оптимистичной, что он просто не смог дуться дальше.

Финч поднялся, несмотря на негодующее «Эй!», и стряхнул снег с одеяла на ковер. Голова еще кружилась, но он спустился на пол и подошел к Арабелле. Присев рядом с ней на кровать, Финч закутался в одеяльный кокон и стал напоминать снеговика.

— Спасибо, — сказал он и поцеловал Арабеллу в щеку.

Девочка округлила глаза так сильно, что, казалось, они сейчас просто вывалятся из глазниц. Она засопела и покраснела. Даже ее рыжие волосы будто бы побагровели.

— Надеюсь, когда-то я тебя тоже спасу, — сказал Финч. — Надеюсь, скоро.

— Вот дурак… — дрогнувшим голосом ответила Арабелла. — Это же значит, что я попаду в беду!

— Ну да, — согласился Финч. Он почувствовал себя глупо. — Но я ведь тебя спасу, поэтому тебе не о чем переживать!

— Вообще-то… — сказала Арабелла и отвела глаза, — ты уже и так меня спас.

Повисло молчание. С каждой секундой оно все росло и ширилось и в какой-то момент уже походило на слона в комнате. Но стать невыносимым, как тот самый слон, ему не удалось, потому что его изгнали самым грубым и нелепым из всех возможных способов.

— Аапчхи! — чихнул Финч в своем одеяльном коконе.

Арабелла поднялась и закрыла окно.

— Ты сказала, что что-то там записывала, — напомнил Финч. — Случилось еще что-то интересное, пока я лежал, как… как дохлая муха на подоконнике?

— Да! — вспомнила Арабелла. — Мадам Клара!

— А что с ней?

— Она вернулась домой почти сразу, как уехали гремоловы, а потом, примерно через час, снова вышла на прогулку с ребенком!