Осьминог - Анаит Суреновна Григорян

у него начинает щипать глаза, а в горле снова возник липкий ком. Он залпом выпил остававшийся в стакане сётю.

– Эй, тебе повторить? – Поинтересовался бармен.

– Да, пожалуй.

– То же самое?

– Да, – Курода кивнул, – то же самое, пожалуйста.

– Дам тебе дружеский совет: будешь пить эту штуку без закуски, испортишь себе желудок. Будешь потом, как мой папаша, пить только безалкогольное пиво и зеленый чай. – Парень хохотнул.

– Большое спасибо вам за заботу, – улыбнулся Курода.

– Ага, – насмешливо отозвался бармен, забирая пустой стакан и ставя перед ним новый. – Как же…

– Я такой глупец. – Господин Каваками предпочитал употреблять в отношении себя немного книжные выражения, даже когда речь шла о чем-то совершенно обыденном. – Всегда хотел, чтобы супруга родила мне сына, и так огорчился, когда выяснилось, что у нас будет девочка… А когда вскоре после родов супруга занемогла, думал только о том, что она больше не сможет родить, и теперь у меня никогда не будет сына. Совсем не беспокоился о ее здоровье, а она ведь могла умереть. Так стыдно.

– Но ведь в таком случае можно было… – Начал было Курода.

– Об этом и речи быть не могло, Курода-кун, – не дал ему договорить господин Каваками. – Это было бы нечестно по отношению к моей жене. Разводиться с больной женщиной…

– Нет-нет, господин Каваками, я вовсе не это имел в виду! – Горячо запротестовал Курода. – Я просто слышал, что как раз в префектуре Айти лисы охотно подменивают детей, так что если вечером в пятницу отнести младенца женского пола в святилище Тоёкава Инари[252] и прибавить к свертку с ним пару онигири и бутылочку сакэ, то наутро можно получить прекрасного здоровенького мальчика.

Господин Каваками сначала уставился на него в изумлении, а потом рассмеялся (Курода отнес это на счет выпитого в тот вечер спиртного).

– Хочешь сказать, Курода-кун, что лисы обменяют девочку на мальчика всего за пару онигири и бутылку сакэ?

– Сакэ должно быть дорогое, тут не подойдут простые сорта, которые предлагают в каждой забегаловке, – серьезно ответил Курода. – Правда, я слышал также, что в последнее время у лис избыток девочек и они думают прикрыть свою лавочку, потому что каждой ведь нужно подыскать достойного жениха, да и к тому же участились случаи возвратов: намучившись с лисьими мальчишками, родители тащат их обратно в святилище и требуют вернуть им девочек, а поскольку за возврат никаких пожертвований не полагается, лисы остаются в убытке, а их клиенты еще и недовольны – и все потому, что сами не знают, зачем им нужен был именно мальчик.

Господин Каваками немного помедлил с ответом.

– Сказать по правде, Курода-кун, я всегда считал, что аквариумистика – это мужское увлечение, а женщинам не нравится возиться с обустройством аквариума и разбираться в тонкостях содержания различных видов рыб.

– Вот оно что… – Курода удивленно приподнял брови. – Только поэтому вы были уверены, что вам нужен именно сын, а не дочь?

Господин Каваками молчал: похоже, что он и сам был потрясен этим открытием. Затем он все-таки ответил, но в его голосе не осталось и следа от его обычной начальственной уверенности:

– Выходит, что так, Курода-кун.

Несмотря на то что была середина недели, в баре собралось много людей, в том числе обычных сарари-манов, которым, должно быть, оставалось всего ничего ночного сна, но они готовы были потратить и это драгоценное время на выпивку и громкие разговоры. В другой день Курода с удовольствием присоединился бы к какому-нибудь одиночке, скучающему над бокалом пива, или к шумной компании, обсуждающей недостатки своего шефа или достоинства его новой секретарши – уж конечно, не профессиональные.

– Ээ, если так и дальше будет продолжаться, боюсь, у меня скоро совсем не останется денег!

– Ты мог бы выбирать лав-отели попроще, не думал об этом?

– Ну, знаешь, я не такой человек, чтобы экономить на женщине!

– А твоя жена, поди, так не считает!

За столом неподалеку раздался взрыв хохота. Курода улыбнулся и отпил из своего стакана. Сётю был крепким, но долгожданное опьянение все не наступало.

– Думаешь, она о чем-то догадывается?

– Женщины бывают на удивление хитрыми! Я всегда считал свою глупой, как ступа для приготовления моти[253], да и откуда там взяться мозгам: целыми днями сидит дома, на уме одни идиотские кулинарные шоу, и те ей не впрок – за все это время даже готовить прилично не научилась! Я ей говорил, что задерживаюсь на работе, думал, она это проглотит как миленькая, но она вдруг решила, что за такую переработку мне слишком мало доплачивают, ну и позвонила моему начальнику, чтобы выяснить отношения.

– Эээ! Надо же, какая неприятность!

– Он-то меня и сдал! Спрашивается, разве так трудно было сказать, что положение у фирмы сейчас непростое и выплата будет произведена чуть позже, так нет же, он на ее претензии сразу выкатил, что у меня вроде бы есть любовница в соседнем отделе! Ну скажите, разве мог так поступить хороший человек? Правильно говорил мой отец: стоит кому взобраться на одну ступеньку по карьерной лестнице, так из его души сразу же улетучивается частица человечности!

– А кем работал твой отец?

– Мой отец…

– Спрашивайте! Да он у него вообще не работал, всю жизнь просидел на шее у собственный жены! Ну, признайся честно, ты ведь получил образование только благодаря стараниям твоей матушки!

Новый взрыв хохота. Жаловавшийся на своего предателя-начальника попытался было что-то возмущенно возразить, но в конце концов присоединился к общему веселью.

– А сколько их вообще у тебя было?

– С тех пор как поступил на работу в компанию, уже три.

– Одновременно, что ли?

– Ну так сразу и не объяснишь…

– Ого, да ты настоящий плейбой, нечего сказать! Погоди, вычислит тебя твоя женушка, как его, будет тебе веселье!

– Да уж, придется ему объяснять, куда он спустил такую кучу денег…

– Да она его и слушать не станет! Возьмет и огреет по физиономии кухонной тряпкой, современным женщинам палец в рот не клади!

– Эй, ну чего ты так сразу сник, она ведь еще ничего не знает!

Курода задумчиво рассматривал, как холодный свет электрических ламп преломляется в прозрачном стекле стакана и его содержимом. Всегда-то у них на уме одно и то же. Хотелось чего-нибудь сладкого, но в ночном баре вряд ли найдутся десерты, да и если он попросит в качестве закуски к сётю пирожное, бармен точно будет смотреть на него, как на ненормального.

– Видишь лицо того парня? – Спросил один из веселящейся компании.

Курода вздохнул и отпил еще немного сётю, уже смирившись с тем, что напиться этим вечером ему не удастся.

– Эээ, даа, физиономия у него кислая.

– Наверное, отругал начальник. Мой, в принципе, мужик ничего, но, бывает, прицепится с утра к какой-нибудь мелочи и устроит выволочку на полдня – уж сколько раз он грозился меня уволить! И вроде знаю, что ничего такого он не сделает, поорет немного и остынет – бывают такие люди, никак не могут себя сдержать, нужно им обязательно испортить настроение всем окружающим… а все равно тошно от этого, хоть в петлю лезь. А на следующий день извиняется, что, мол, опять перегнул палку.

– Извиняется? Твой начальник – хороший человек!

– Да хороший-то хороший…

– А может, его просто девчонка бросила? Меня когда моя бросила, я тоже не вылезал из баров.

– Да ты и так из баров не вылезаешь!

– А тогда…

– Костюм на нем дорогой, небось занимает какую-нибудь ответственную должность в крупной компании. Серьезное, наверное, что-нибудь случилось, если пришел заливать горе в такую дыру. Может, спросить его?

– О чем это?

– Ну…

– Не беспокой его, может, ему нужно побыть одному. Полезешь со своими дурацкими вопросами и сделаешь только хуже. К тому же от тебя за километр несет перегаром.

– Э-эй… – Тот, от которого, по мнению его приятеля,