Живу как хочу - Ирина Гиберманн

вами родители, у вас будет выбор. Выход. Ход будет за вами, потому что вы больше не будете в ловушке войны слияния и борьбы за автономность.

— Я в шоке.

— Что вы оплакиваете сейчас?

— Всё. Я масштаб оплакиваю. И что я только сейчас это вижу так ясно, и что так жестоко веду себя по отношению к Я2.

— Я могу еще раз сходить к Я2 и это передать. Можно?

— Привет. Я поговорила с Я1. Она очень вас любит. И очень вами гордится.

— Почему Я1 мне это никогда не говорит? Никогда? Почему не слышит меня? Не дает мне быть собой? Постоянно оберегает и щадит, не давая пространства и воздуха?

— Потому что вы вместе проживаете сейчас очень важный опыт. И я очень в вас верю. В обеих.

— Вы передадите Я1, чтобы она мне чаще это говорила?

— Да. Но, думаю, у вас есть потребность поговорить напрямую друг с другом. Мне кажется, в этом разговоре я буду лишней.

— Спасибо.

— Привет. Я вернулась. Я2 очень ждет ваших слов. Думаю, пришло время вам поговорить. У вас есть в этом потребность.

— Да. Я хочу поговорить с ней.

— Давайте подытожим. Что вы сегодня возьмете с собой?

— Уф-ф… много…

— Я думаю, мы красиво подошли еще раз к гордыне в себе. Никто не имеет права быть лучше и успешнее меня. Даже моя дочь.

— Да. Я же это один в один переношу на Я2. Это ужасно. Ужасно, как я с ней поступаю. И ужасно, как обходились со мной.

— Любовью можно отравить. Да.

— Важно было сегодня. И спасибо вам за разговор с Я2. Я знаю, кто сюда к вам приходит. Прихожу я. Я, которая стремится к единству, но не знает входа.

— Теперь он есть.

— Спасибо вам.

— До следующей недели.

Задание для саморефлексии

С какими вашими внутренними «я» давно пора встретиться и поговорить?

Что им важно услышать и сказать?

Что значит для вас «отравить любовью»?

Дезертиры

Часто наши внутренние конфликты, которые мы еще не разрешили и для которых не нашли альтернативы, отражаются на нашей жизни: на воспитании детей, отношениях с близкими, коллегами, сотрудниками. В завершающей части темы гордыни речь пойдет об отношениях, бизнесе, построении команды и лидерстве. Иногда темы так сильно переплетены друг с другом, что через гордыню можно выйти на нерешенную сепарацию с родителями. Но эта тема бывает настолько больной и страшной, что наша психика использует другие «поля боя», для того чтобы опробовать, насколько можно меняться и позволять себе все больше быть собой, чтобы позже перенести этот опыт на более сложные схватки и отношения.

И именно в диалоге ниже видно, как важны открытые отношения с пациентом и насколько важно переносить опыт, полученный на сессии, на другие ситуации.

Читая этот диалог, наблюдайте за своими чувствами.

Письмо 3

— Привет. Рада вас видеть.

— И я.

— Я читала ваши заметки. Несколько раз. Спасибо за них. Я нашла там все, что мне важно.

— Я рада. Я хотела описать наш опыт.

— Я читала. И знаете, что я почувствовала? Я сначала согласилась с эмоциональной и финансовой зависимостью от родителей…

— Та-ак. — Я начинаю улыбаться.

— А потом подумала, что не согласна.

— Ага… все-таки не согласна.

— Нет. Я подумала, что это не так. И это как будто не мои слова.

— Ну у меня ведь есть право на провокацию…

— Провокацию?

— Я лишь повторила то, в чем вы меня пытаетесь убедить последний год. Слово в слово.

— Да. Я понимаю. Но это не так. Я всю неделю сталкиваюсь с другими ситуациями. Фиксирую их, отслеживаю, смотрю, как мне с этим осознанием.

— И?

— Да, вы правы. Мы можем пойти по этому пути и решать мой внешний конфликт через внутренний.

— Можем.

— Я так не хочу. Но когда вы написали, я подумала…

— Вы подумали: «Что же, как это — я не могу иначе?»

— Да! Именно так.

— Природа конфликта одна. Решать можно с любой стороны.

— Да. И я хочу это решать не через контролирующих внутренних родителей. Ведь мои уже давно другие. Мои реальные.

— Да. В голове часто наши родители значительно моложе наших реальных. И ваши контролируют вас маленькую, а не вас сегодняшнюю. Сегодняшняя не нуждается в контроле.

— Я могу сама.

— Знаю. Но без этой конфронтации как продвинуться дальше? Как столкнуть вас с этим осознанием? Я позволила себе ее использовать.

— Я вам благодарна за это. Я перечитала заметки несколько раз и в какой-то момент поняла, что не согласна.

— Вы красивы, когда не согласны. Ваш бунтарь прекрасен.

— Да? Бунтарь?

— Да. Привет, меня зовут Ирина Гиберманн. А вас? Похоже, вы бунтарь и не хотите со мной говорить…

— Могу и поговорить.

— Но только если захотите.

— Да.

— Значит, вы знаете, чего хотите и чего не хотите. Мы на несколько световых лет дальше, чем наша отправная точка «я не знаю, кто я, и поэтому не знаю, чего я хочу. Я не умею хотеть».

— Я знаю, чего хочу. Вот так, как сейчас, не хочу.

— Верю.

— Но у меня нет решения.

— Иногда решения нет. Иногда его надо искать.

— Я не могу его ухватить. Давайте сходим туда. Ведь я уверена: решение должно быть, и оно должно исходить от меня.

— Иногда решения нет. Его находят в диалоге.

— Но я не могу представить, как это: прийти и сказать, что я хочу уйти, но решения у меня нет.

— Может быть, это и стоит сказать. Это честно. Это конгруэнтно вам сейчас.

Молчание.

Я продолжаю:

— О самостоятельности можно договориться. Найти слова.

— Как? Какие?

— «Благодаря вам я живу прекрасной жизнью и ни в чем никогда не нуждаюсь. Сейчас, пусть и с опозданием в полжизни, я знаю, чего хочу, но не могу об этом молчать. Потому что сейчас наконец-то речь обо мне и моей жизни. И мне нужна поддержка, чтобы выстроить свой фундамент. Потому что благодаря вашим усилиям у меня никогда не было необходимости его построить. И лучше это сказать сейчас, чем сожалеть через десять лет, что я этого не сделала. Жаль, что я не сказала это