Правда об Ираке или Битва в Месопотамии - А. Уткин

Существенно отметить, что в Вашингтоне летом победного 2003 года довольно быстро образовалась партия республиканских политиков, крайне недовольных быстрым восстановлением иракского государства – какой бы вид это государство ни приняло. Заговорили о коварстве арабов, о том, что возрожденный Ирак не преминет напомнить о своем всемирном унижении. Укрепились позиции противников федерализма (федерации ХХ и XXI веков давали мало оснований для оптимизма), которые боялись, что основная масса иракцев с готовностью выступит против попыток курдов укрепить свою самостоятельность. Ирак, мол, уже выработал устойчивую национальную идентичность. Выход стали искать в разделе политического влияния между шиитами, суннитами и курдами.

Курдам это не нравилось; они желали жить и учить детей на своем языке. Американцам же все больше мнилось возрождение БААС, тайной основой которой будет мщение. Итак, осень 2003 года победоносная Америка встретила, видя радикализацию шиитов, озлобление суннитов и недовольство курдов. Триумфом дипломатии это назвать было трудно.

А антиамериканские элементы в Ираке надеялись на то, что в 2004 году Америка будет занята президентскими выборами, что позволит БААС и прочим постепенно возродить свои организации. А население Ирака почти монолитно желало ухода оккупационных сил (кроме, понятное дело, коллаборационистов).

Желая привлечь на свою сторону молодежь, американцы осенью 2003 года открыли все 22 университета и 43 технических колледжа, равно как и большинство средних школ, 240 госпиталей и более 1200 клиник. В Ираке появились 170 газет, спутниковое телевидение, Интернет. Во многом это была лишь благопристойная поверхность: в госпиталях не было оборудования, а родители не отпускали своих детей, желая видеть их живыми. Террорист-самоубийца взорвал здание представительства ООН (убив представителя этой организации Де Мело).

Глава двенадцатая

Где приветственные цветы?

Отрезвление

Пресс-конференция Буша 2 июля 2003 г. положила начало долгой череде президентских встреч с прессой, из которых становилось видно, что судьба Америки в Ираке покатилась под гору. На пресс-конференции было отмечено, что число атак на американские войска в Ираке непрерывно растет. Буш ответил неудачно: «Мой ответ – „Подавайте противника сюда“. У нас достаточно сил, чтобы справиться с любой ситуацией». Стало ясно, что американский президент весьма далек от понимания природы партизанской войны.

Мы практически впервые видим как заместитель госсекретаря Эрмитидж и заместитель советника по национальной безопасности Хедли недовольны троицей Буша, Чейни и Рамсфелда, принимающей решения втроем в уюте Овального кабинета. Массивный Эрмитидж подумал, что его и его шефа – Колина Пауэлла держат для стратегического прикрытия в ситуации, когда интеллектуальным лидером Белого дома выступает умелый Дон Рамсфелд. И никто не пытается ему противостоять – и менее всего аппарат Советника по национальной безопасности.

При всем при том военное сопротивление оккупантам не ослабевало, а росло в течение лета 2003 года. Август был ужасным месяцем для тех американцев, кто полагал, что можно уже умывать руки, что наиболее тяжелое позади. В мечети имама Али в Наджафе развернулась битва. Здесь аятолла Мухаммад Бакр аль-Хаким и 82 его сторонника были убиты, а 175 – ранены. Сентябрь и октябрь 2003 года были еще хуже. Автомобили Сопротивления, начиненные взрывчаткой взрывались у объектов войск американской коалиции, и везде, где иракцы соглашались сотрудничать с оккупантами. Одной из наиболее впечатляющих была ракетная атака 20 октября на Отель Рашид в Багдаде, где тогда находился заместитель министра обороны США Пол Вулфовиц. В ноябре бойцы Сопротивления сбили вертолет «Чинук», атаковали штаб-квартиру Красного Креста; через неделю был сбит еще один вертолет. 16 ноября самолет-камикадзе взорвал с воздуха штаб проамериканской полиции в Назирии, в британском секторе (убив 27 человек, 18 из которых были итальянцами).

Возникли идеи возврата Саддама Хусейна как единственную альтернативу наступающему хаосу. Американская администрация стала пользоваться услугами бывших военных чинов Саддама Хусейна.

Буш и его окружение не смогли дать трезвую оценку своей растущей иракской проблемы и пытались ее решить за счет смены командного состава.

Ирак входит в телевизионную эру

В годы правления Саддама Хусейна телевизионная тарелка на крыше дома вела прямо к шестимесячной отсидке в государственной тюрьме и к штрафу в 300 долларов. Падение Саддама ознаменовалось грибным дождем, выбросившим на множество крыш домов тарелок для приема спутникового телевидения. Даже в домах без водопровода на крышах лежала тарелка. Американцы спешили захватить этот мерцающий эфир, говорящий по-арабски. Компания «САИК» получила 82 миллиона долларов на восстановление иракского телевидения и радио. Скептицизм выражала Кондолиза Райс: «САИК делает не то, что нужно» и послала в Багдад свою бригаду.

Американцы в конечном счете создали свою телестанцию, вещающую на арабском языке. Они обратились к таким странам как Ливан для создания передач, соответствующих западным стандартам. Жестким конкурентом американцев была базирующаяся на Катаре «Аль Джазира», независимая в своей подаче новостей.

Постепенно американцы укрепили так называемую «зеленую зону» – шесть квадратных миль вокруг Американской администрации в Ираке. Отсюда началось и новое телевещание. Буш рекомендовал ответственным лицам посетить Голливуд ради мастерства телевещания. Он чувствовал – редкий случай – что американцы проигрывают информационную войну. Буш стал осозновать это уже летом 2003 г. Он сказал премьеру Блеру: «Если мы не улучшим качество к декабрю, я передам информационную службу англичанам». Никто не знает насколько серьезен был Буш, но ход его мысли был очевиден.

А Кэй продолжал просеивать иракские пески в попытке найти страшное оружие массового поражения. Каждый день Кэй контактировал с Тенетом по видеотелефону; представители Пентагона были рядом. Еженедельно Кэй посылал отчеты в Лэнгли. Его удивило то, с каким тщанием за ним и его поисками следит вице-президент Ричард Чейни.

В конце июля 2003 г. Джерри Бремер вылетел в Вашингтон. Прежде всего он встретился здесь с Тенетом, затем его путь лежал через Пентагон в Совет национальной безопасности. Бремера поразило, что посылаемые им регулярно доклады Рамсфелду не размножались и не распространялись в заинтересованных местах. Рамсфелд все прятал у себя. Происходит колоссальное разочарование Бремера в Рамсфелде. «С ним невозможно работать». Межведомственный процесс зашел в тупик. В СНБ слабаки, где Райс? Озлобленный Бремер желал знать, как Вашингтон желает решить свою багдадскую проблему. Ведь американская столица попросту не знает о его нуждах.

26 июля в Вашингтон возвращается Кэй. Он уже практически уверен в том, что ОМП в Ираке нет. Он спешит сообщить об этом главе ЦРУ Джорджу Тенету и поставить того перед следующей задачей: а не перевез ли Саддам Хусейн оружие массового поражения в соседние страны, в дружеские режимы? Речь могла идти, прежде всего, о Сирии. Сам он не мог оперировать за пределами Ирака и требовалась более широкая операция ЦРУ для поисков иракских ОМП в пределах региона. Тенет предложил Кэю прибыть с ним завтра к президенту Бушу, когда тот получает информацию о произошедшем за ночь в мире.

Без десяти шесть утра следующего дня Кэй прибыл в штаб-квартиру ЦРУ. Его удивило то что, подготавливаемая как экстренная, информация для президента вовсе не несла на себе отпечаток экстренности и экстренной важности. В Белом доме Кэя уже ждали Рамсфелд, Тенет и начальник штаба Белого дома Энди Кард. Вместе они вошли в Овальный кабинет, где их уже ждали Буш и Чейни. Кэй выступил вперед: «Самая большая из допущенных нами ошибок является та, что мы позволили в Багдаде принять массовый характер грабежам и беззаконию». Ирак стал неуправляемым месивом и это осложнило поиски оружия массового поражения. Возможно, части лабораторий были просто украдены. На текущий момент складывается впечатление, что иракцы не создали ни единой единицы ОМП. «Мы не нашли больших хранилищ. Возможно это оружие спрятано в других местах. Многое еще нужно проверить».

Буш в ответ: «Продолжайте поиски. Что мы можем сделать для вас?»

Кэй: «Сэр, единственное в чем мы нуждаемся – это время и терпение».

Буш: «У вас есть время, а у меня – терпение».

Кэй покинул Овальный кабинет, шокированный отсутствием у президента какой бы то ни было любознательности. Кэй был доктором наук и немало преподавал в своей жизни. Но сейчас он чувствовал себя не в «своей тарелке». На протяжении всей встречи Чейни был относительно спокоен. И только на обратном пути помощник Чейни Либби отвел Кэя в сторону. Вице-президента интересовала возможность связи с иракскими ОМП Сирии. А если иракское оружие спрятано в долине Бекаа, в Ливане, где господствует проиранская Хезболла? Чейни нажимал, казалось, что это его идея фикс. Кэй: «На эти вопросы можно ответить только с помощью Центрального разведывательного управления». «Если события пересекут границы, мы сможем тоже перейти границы». Но это дело Тенета. А вообще-то о долине Бекаа больше всех знает ливанская контрразведка. Или израильтянская.