Гора из черного стекла - Тэд Уильямс

Он пожал плечами:

— Было приятно побыть с людьми, слышать приветливые голоса. Боюсь, что такого долго не будет.

Сидри взяла его руку и сжала в своей, как человек, которого напугала похоронная процессия. Они двинулись вперед, держась за руки.

— Где же находится этот дом? — вдогонку им спросила Рени.

Зекиел помолчал.

— Я был всего лишь ножовщиком, — ответил он. — Лучше задать этот вопрос кому-нибудь из Братства Библиотекарей, они понимают строение Вселенной.

Расстроенная Рени тяжело вздохнула:

— Да нет, я не то спрашивала. Где это место? Где этот мир?

Теперь уже и Сидри смотрела на нее с удивлением, будто Рени решила проэкзаменовать их в дифференциальных исчислениях.

— Нам непонятны ваши вопросы, — робко возразила девушка.

— Где… Давайте попробуем по-другому. Когда вы доходите до конца дома, что вы там видите?

Зекиел пожал плечами.

— Небо, пожалуй. Звезды.

Они помахали на прощание и снова двинулись в путь, а Рени оставалось только размышлять, где же их разговор зашел в тупик.

Они нашли одежду двумя этажами ниже, в комнате, которую явно давно не обследовали, потому что даже паутина не имела хозяина и была забита пылью. Сундуки неустойчиво громоздились один на другом, грозя обвалиться в любой момент, но тем не менее простояли несколько лет и не рухнули. Рени и ее друзья старались быть осторожными, но первая же попытка что-нибудь тронуть привела к тому, что целая пирамида ящиков закачалась, а вслед за этим обрушилась, производя жуткий грохот.

— Ну, теперь, — сказала Рени, — вся округа будет знать, что здесь кто-то есть.

Флоримель вытащила толстое одеяло из развалившегося сундука, развернула его, и все увидели непонятную монограмму на стилизованном изображении фонаря.

— Из того, что сказал юноша, ясно, что никто не удивится, увидев, как мы роемся в старом хламе.

Она свернула одеяло и отложила в сторону. Рени нашла в одном из чемоданов кипу корсетов и вытащила один, явно сделанный на китовом усе.

— Я знаю несколько клубов в Золотой Миле, где вы произвели бы эффект, явившись в подобном одеянии, Флоримель. Вообще-то есть и такие клубы, где Т-четыре-Б тоже имел бы успех в этом наряде.

Рени нашла длинную синюю юбку с золотыми листьями на ней и подняла ее повыше, чтобы рассмотреть, как переливается ткань, и вдруг нахмурилась.

— Все это здорово напоминает игру в переодевание, — сказала она. — Но ведь наша задача не только слиться с окружением, но и поймать убийцу.

— Я это помню, — сказала Флоримель.

— Так что же мы будем делать, если встретим ее, его или что он там такое?

Флоримель примеряла выцветший плащ. Хотя насколько можно судить по одежде Зекиела и Сидри, наряд крестьянки с Темилюна, который был на Флоримель, не удивит местных жителей.

— Если мы найдем шпиона, не выдав себя, мы попытаемся застать его врасплох, — сказала Флоримель. — Если это не удастся, строить планы бесполезно. Он не из тех, кто легко сдается. Мы должны одолеть его силой.

Рени не понравилось заявление Флоримель.

— Похоже, ты уверена, что это «он».

Флоримель усмехнулась:

— Это мужчина, хотя не могу похвастаться, что догадалась до того, как мы стали драться. Женская злоба ощущается по-другому.

— Кто бы это ни был, я смертельно боюсь его.

Флоримель угрюмо кивнула:

— Он бы убил нас всех, если бы ему было нужно, и ни секунды не колебался бы.

— Рени! — позвал !Ксаббу из-за горы коробок и сундуков. — Подойди посмотри!

Рени оставила немку с коробкой вроде бы оперных перчаток. !Ксаббу восседал на открытой крышке пароходного кофра. Т-четыре-Б торжественно стоял перед ним в огромном сером одеянии, подпоясанном на талии переплетенными бело-зелеными шнурками. Шлем его выглядел абсолютно неуместно, как НЛО, сидящий на вершине горы, но когда Рени предложила его снять, Т-четыре-Б заупрямился.

— Она права, — спокойно сказал !Ксаббу. — Мы не должны привлекать внимание, на карту поставлены наши жизни.

Т-четыре-Б беспомощно посмотрел на Эмили, но она только усмехнулась, радуясь его смущению. Он аккуратно снял шлем с маской, всем своим видом показывая, что подчиняется вселенской несправедливости. Его длинное печальное лицо обрамляли слипшиеся жирные завитки волос. С обеих сторон от ушей назад тянулись белые полосы.

— Полоски койота, — вызывающе ответил он на вопрос Рени, видимо, это был последний писк моды у Лос Хисатсином.

— Дай-ка я вотру пыль в твое лицо, — предложила Рени.

Т-четыре-Б перехватил ее руку.

— Чего это ты удумала?

— Ты что, собираешься разгуливать по старомодному миру с этими светящимися татуировками, всем видом показывая, что ты колдун или что-то в этом роде, и пусть они зажарят тебя у столба? Нет? Думаю, что ты этого не хочешь.

Ворча, он позволил Рени втереть грязь в кожу его лица, которая скрыла детские татуировки.

— А как же мой шлем? — спросил он. — Я ни за что не оставлю его здесь.

Флоримель выглянула из-за ближайшей груды коробок.

— Переверни его и делай вид, что собираешь подаяние на благотворительные цели. Может, в него будут бросать монетки.

— Очень смешно, — проворчал тот.

Мартина, на которой тоже был крестьянский наряд, как на Флоримель, не стала утруждаться его усовершенствованием; как и Рени, она надела юбку поверх спортивных брюк. Слепая поднялась со своего места на коробке:

— Если все готовы, нам пора идти. Уже прошло полдня, а люди относятся с подозрением к чужакам, которые разгуливают по ночам.

— Откуда ты знаешь, что сейчас день? — спросила Рени.

— У каждого места есть свой ритм, — ответила Мартина. — Я его распознаю. А теперь — вперед.

Направление, указанное Зекиелом, было весьма приблизительным — полдня в одном направлении и десяток этажей вниз, — но, еще не дойдя до уровня реки, они начали встречать следы пребывания людей. В коридорах попадались сложенные из плоских камней кострища, однако все, кроме следов огня, было убрано с глаз. Они слышали бормотание из красиво заделанных вентиляционных отверстий, которое могло быть просто ветром, а могло быть и отдаленными голосами.

Рени также заметила нечто, что смогла заметить лишь благодаря тому, что это давно исчезло из их жизней: усиливающийся запах человеческого жилища, одновременно радующий и пугающий — радующий, потому что они приближались к жилищу людей; пугающий, потому что Рени вдруг поняла, что начала руководствоваться обонянием.

«Когда я впервые вошла в Сеть и еще ощущала свой сим, я вообще не чувствовала запахов. Я только на днях говорила о том, что !Ксаббу жаловался на это же».

Она переспросила бабуина. Он шагал на четвереньках рядом и раздумывал.