Затерявшийся. Дилогия - Мельнюшкин Игоревич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это стихи?
– Не знаю, похоже… Не помню…
– Твои?
– Ну, уж это вряд ли…
– А еще что-нибудь расскажи.
– Блока в школе проходила?
– Да, «Двенадцать» и «Скифы».
– А это?
Когда в листве сырой и ржавой
Рябины заалеет гроздь, —
Когда палач рукой костлявой
Вобьет в ладонь последний гвоздь…
Мимо продолжала тарахтеть немецкая военная машина, а девушка с темно-карими глазами смотрела куда-то в высоту, не замечая, наверное, даже кроны деревьев, нависающие над нами. Может, она и правда что-то видела там?
– А еще?
– Цветаеву читала?
– Нет.
– Тогда…
Вы, чьи широкие шинели
Напоминали паруса,
Чьи шпоры весело звенели
И голоса,
И чьи глаза, как бриллианты,
На сердце вырезали след, —
Очаровательные франты
Минувших лет…
Тишина. Там, на дороге, грохот, а здесь тишина. Так можно и немецкий патруль прозевать.
– А почему я раньше такого не слышала?
Что мне остается – только пожать плечами.
– Какие наши годы. Мы еще много услышим, много прочитаем, и, может быть, много напишем сами.
– Мы правда не умрем?
– Машуль, все когда-нибудь умирают, но мы – не скоро.
– Спасибо, – по щеке девушки скользнула слезинка, которую очень хотелось поймать губами, но я, конечно, этого не сделал. – Расскажи еще.
Колонна все шла и шла, а я читал стихи – Блок, Есенин, Северянин, Баратынский, Давыдов… Оказывается, Костя был большим любителем поэзии. А еще в голове вдруг всплывали строки авторов, которых я не помнил или чьи имена мне ни о чем не говорили, – единственным их отличительным признаком было то, что это были хорошие стихи. Фляга с водой опустела на две трети, уж больно горло пересыхало от такой непрерывной декламации, когда все кончилось – дорога опустела. Ого, больше двух с половиной часов.
– Концерт по заявкам окончен, надо идти, пока еще кто не прикатил.
Глава 14
– Здравия желаю, товарищ командир!
– Здравствуйте, товарищ старшина.
– Давно вы уже здесь?
– Я два дня, а Матвеев уж неделю как тоскует.
– А где он?
– Тоску пошел разгонять – на железку.
– Могу представить.
– А то…
– Рассказывайте, как прошло.
– Может, капитана лучше подождать?
– Капитан тоже доложит, а пока вы давайте. Потери?
– Да. Шесть убитых, одиннадцать пропавших без вести, двадцать четыре ранены, из них пять серьезно.
– Блин! Откуда столько пропавших без вести, сбежали?
– Нет, вытащить не смогли. В плен если кто попал, то с тяжелыми ранениями. Плохо, хоть и не хорошо так говорить, что это наиболее подготовленные бойцы.
– Основной удар приняла разведка и боевые группы имитации?
– Да, как вы и предполагали. Мы, как и было договорено, после расстрела на север ушли, а они так и продолжали на восток идти, почти в открытую. Ну, естественно, их там ждали. Два дня они там фашистов на хвосте таскали, даже под бомбежку попали, только кому больше досталось – еще вопрос.
– Ракеты для целеуказания использовали?
– Ну да, говорят, если бы не это, то хрен оторвались бы.
– Кстати, железку на участке Идрица – Пустошка вы не пересекали?
– Нет, дошли, один состав под откос пустили и обратно. А что?
– Теперь понятно, почему там нас так обложили.
– Нас ловили, а попались вы?
– Ну, да, но выскочили относительно удачно – двое погибших, и Фролов там отлеживаться остался.
– Так надо забирать, пропадет.
– Там с ним Потапов, а я ушел, когда воспаление у него уже спало.
– Вы тоже оставались?
– Зацепило слегка, но на мне ж как на собаке. Не надо делать такие глаза – я в форме. Как думаешь – удалось нам немцев запутать?
– Скорее да. По-моему, они сейчас заняты переброской войск, особенно с севера.
– Сам видел целую дивизию на марше. И никакой связи нет, а командованию могли бы пригодиться сведения.
– Между Слободой и Уклеевкой есть мостик, точнее, надеюсь, уже – был. Отрядом капитан рисковать не стал, но группу оставил, хоть немного, но это их должно задержать.
– Да, немного. Чтобы какой толк был, надо разрушить по несколько мостов на нескольких дорогах, тогда они не смогут оперативно перебрасывать саперов.
– Охрана больно большая – железнодорожные вообще меньше взвода не охраняет, а малые автомобильные так отделение при двух пулеметах, как минимум.
– По железке, что вы рванули, еще и бронепоезд пустили.
– О, как! Надо тактику отрабатывать.
– Надо. А что Нефедов не идет, командует размещением? Вроде это, наоборот, твоя работа.
– Да перевязывают его.
– Вот же ж… Я ведь говорил ему не лезть вперед.
– Он вперед и не лез – минометом занимался. Без артиллерии разведка не ушла бы, а с артиллеристами у нас не густо.
– Да, а ты когда-нибудь слышал про артиллерию у партизан?
– Вроде нет, в гражданскую даже у Махно ее не было.
– То-то и оно. Немцам, наверно, понравилось.
– Не сомневаюсь. Капитан, все, что у нас под «пятидесятки» было, им и отправил.
– Хорошо, сегодня Матвеев должен вернуться со средствами взрывания. Саперов мы все же гребанули, но добычу заныкали по дороге, он за ней и пошел. Значит, вечером у нас совещание по итогам.
– Леший, а что это за дева за нами подглядывает из-за землянки?
– Хорошая девушка, зовут Мария, с ней еще брат Ванька. Позже объясню. Да не щерься так, там история хуже. Веди себя с ними как с обычными бойцами, естественно, с учетом пола и возраста. Кроме этого, никаких послаблений.
– Понял, командир.
– Цаплин здесь?
– Уже на раскопки отправил, с продуктами совсем плохо, оголодали слегка даже. Еще разведку по окружающим деревням разослал.
– К Кузьме?
– Пока не стал, далеко.
Да, работы предстоит много. Группа Матвеева вернется – надо кого-то в Псковскую область снарядить, ребят забрать. Связи восстановить по округе, часть добра, что у немцев уперли, сменять на продукты и зимнюю одежду. Плохо, что этого будет мало, надо что-то с организованными поставками придумывать, но заниматься грабежом населения нельзя. Не то чтобы моральный аспект останавливал, хрен бы с ним, но вдруг какому дураку в голову придет, что нас проще сдать, чем прокормить. Здесь затык полный, не знаю, как поступать, совет нужен. Вариант со справками хорош, если хотя бы четверть от заявленного мне за крышу отдадут, прокормимся. Но немцы могут озвереть и начать грести под метлу. Теоретически это нам на руку, но практика может оказаться не такой радужной. Спрячут одни, а выгребут у других. Кого эти виноватыми будут в первую очередь считать – нас или немцев? Вот и я не знаю, куда такая кривая выведет.
Потихоньку в только с утра пустом лагере начиналась закручиваться метель активной движухи – кто-то куда-то бежал, кого-то звал, обкладывал по матушке и слезно умолял, обещая побить, если не отдаст… Подумать теперь точно не дадут, проще возглавить процесс адаптации бардака. Пять минут, проведенных в попытках разрулить какие-либо вопросы, показали, что не очень-то я и нужен. Чаще всего все и так знали, что им делать, а кто не знал – предпочитал обращаться к более компетентным товарищам, чем ваш покорный слуга. Ну и… с ними. Вообще-то я сейчас наблюдал мечту начальника, не обремененного манией собственной значимости, – все делается само и не пристает. Лепота, вот только чувствовать себя ненужной деталью в сложном механизме как-то не очень…
– Боец, – ловлю первого попавшегося, пробегающего мимо парня.
– Красноармеец Лавренец!
– Так, красноармеец Лавренец, бегом к старшине, пусть он мне даст ведомости по расходу и наличию боеприпасов и то же по вооружению.
Вроде с месяц назад Кошка хвастал, что такие завел, если он их в походе вел, то хоть получу сведения, чем мы располагаем.
– Но, товарищ командир, мне надо…
– Пятнадцать минут тебе, успеешь сделать и то, что надо тебе, и то, что мне. Исполнять.
– Есть!
Через пятнадцать минут я, естественно, фиг чего получил. Через полчаса собрался фитиль вставить – кому попадет, но тут появился Лавренец, что знаменательно, с ведомостями. Ладно, фитиль отменяется, хотя потом все одно кому-нибудь вставить стоит, в качестве профилактической меры. Того и гляди, скоро понравится командовать.
Поглядим, чего мне прислали. В общем и целом все оказалось не так плачевно, как могло быть. Мы остались без артиллерии, так как мины кончились, а миномет пришлось бросить, точнее спрятать. Расход патронов был впечатляющий, но истратили не больше половины. Жаль, что потеряли шесть пулеметов, но с учетом захваченных нашей группой еще четырех не так критично. Тем более что станковые все целы, по банальной причине неучастия их в боевых действиях. Мины и гранаты со взрывателями, пригодными для устройства растяжек, – ек, то есть считай совсем нет. Нужно что-то придумывать, и срочно.
– Хм-хм, извините, конечно, товарищ начальник, но не мог бы пожилой человек надеяться получить толику вашего драгоценного времени в свое распоряжение?
