Марргаст. Первое семя тьмы - Анна Чайка

Когда нас вывели через черный ход, Лиса с раздражением стянула украшения и швырнула их в ближайшие кусты. Ей единственной хватало сил на злость. Мы отошли от дворца, где она смогла, наконец, разразиться площадной бранью.

− Проклятое платье, если бы не оно! Да я… я бы! Точно догнала бы того хрыча! Будьте уверенны, он получил бы свое, черт! Если бы не платье!..

Фес игнорировал ее выкрики, пытаясь придумать, как правильней донести печальные новости до остальных братьев.

− Когда попадем к наставнику Симеону, расскажешь все, что знаешь об этом чудище, брат. Так что вспоминай, пока можешь. Вспоминай, − пробормотал он, не глядя в мою сторону. А навстречу уже шли знакомые силуэты в серых плащах. Наверно, только глухой не слышал о происшествии на празднике Шести.

Заметив, что я долго молчу, Лиса внезапно присмирела. Спросила нормальным голосом, ударяя меня кулачком в грудь:

− Это ведь был он? Мы не верили, но тот рогатый точно говорил с тобой. Это он убивал в Фензино?

− Да.

− Тьма и бесы!

Очень точно подмечено, милая охотница.

− И это самое существо мучило тебя во снах? Я ведь видела, как плохо ты спал, когда мы нашли тебя у реки. Твое лицо потемнело от прилившей крови. Ты борешься с ним каждую ночь. А мы, мы считали, что это обычное помутнение. Как всякая плохая семья… Знаешь, − она вдруг остановилась и как-то жалко улыбнулась, − мои сны тоже ужасны. Шелест чешуи и кровь на руках. Мы − смаги. Нам просто не дадут покоя.

Глава семнадцатая

Они растут…

После кровопролития на пиру в Белом городе был объявлен день скорби. К дубовым идолам Меруна, Дзевонны и Даждь выстроилась очередь из напуганных горожан, а расписной храм Един-бога звенел бронзовыми колоколами до самой ночи.

В кратчайшие сроки были нарисованы листовки с лицом «чернокнижника-богохульца» Нигола, которые теперь украшали каждый приличный дом на Гороховой площади. Видевшая их Лиса уверяла, что особой схожести с реальным Ниголом нет. Это значительно осложняло работу смагам и тем, кто жаждал подзаработать на княжеских страхах.

Мне в тот день пришлось предстать на собрании Братства Тишины. Пришли все, кого не забрали на битву с шишигари у западной границы. Нас созвали в малую оружейную, где хранились всевозможные трофеи и редкое оружие. Будучи слишком молодым и неопытным, я, конечно же, был здесь впервые.

Смаги толпились у дальних стеллажей, уступив свободное место Симеону и его помощнице Гарафене. С тоской я заметил, что Радогост так и не вернулся. Он возглавлял группу отосланных на Запад бойцов.

Когда пришло мое время говорить, я рассказал обо всем, что помнил из событий в Фензино; включая разговор с Беляной, о ее ненависти к животным, о ленте-обереге и улетевших прочь птицах. Умолчал только о проклятии золотого перстня. Лишь взглянув на него украдкой, я ощущал непреодолимое желание откусить себе палец. Это украшение было связанно с тварями из Тьмы. А как именно − мне предстояло узнать самостоятельно.

Затем слово взял наставник Фес. Он коротко и сухо описал произошедшее на празднике Шести. Подчеркнул, что нам не стоило ждать особой помощи от малых народцев, разве что от оборотней. К тому же возникла внезапная угроза – странное желание жреца храма Един-бога получить право на создание собственного боевого отряда.

Услышав полную картину событий, братья надолго замолчали.

− Как нам быть, верховный наставник? − спросил Фес. − Князь ждет содействия, а мы тут разговоры разговариваем.

− О Бориславе думать − дело последнее. Мы защитники людей, а не богатых кошельков. Очевидно, что лжепророк не желает ему зла. Князь подождет.

− Тогда как быть? − Гарафена стиснула тонкую бересту одного из свитков. − Мы же точно слепые кутята, ничего не ведаем, ничего не понимаем. С подобным злом Братство сталкивается впервые!

− Есть одна зацепка. Радогост давно чувствовал неладное, − тихо сказал Симеон. Услышав имя учителя, я ощутимо напрягся. Он что-то знал? − В одно из последних путешествий он привез мне необычный подарок. Брат Иван, наверно, уже догадывается, о чем идет речь и почему я раньше не упоминал об этом … Что ж!

По его знаку в тесное помещение внесли столик на коротких ножках. На нем лежал поднос с бесформенным куском плоти, точно купленным в лавке недобросовестного мясника. Она была ярко сизого цвета, вся утыкана иглами непонятного происхождения и костяными наростами, прораставшими через белесые волокна. А еще она двигалась. Пульсировала, пыталась сползти к краю на пол. От падения ее удерживали многочисленными золотые крючья.

Столик поставили в центре зала, под светом пары линз.

– Какая богомерзость, – выдохнула Лиса.

− Это то, что наши братья достали из нутра свиньи, которую украл с гостевого двора брат Иван. Вероятно, оно не успело достаточно развиться, чтобы получилась полноценная особь. Но даже ее зачатки удивительно живучи и агрессивны, − заметил верховный наставник, слепо поводя головой на хрюкающий звук.

В существо ткнули палкой, и оно задрожало. Шипы грозно дернулись в сторону обидчика. Поверхность забугрилась канатами мышц, после чего деревянный прутик был выдернут из рук помощника и с треском поломан.

Я не верил своим глазам. Было ли хоть что-то, о чем Братство не умолчало?

− И как нам называть подобное надругательство над жизнью? − мрачно спросила Веленика. Между пальцев женщины-смага скользил защитный амулет волчьих племен.

− Твоя подопечная, Лисавета из Рода Глазовых, назвала сей камень марргастом. В древних писаниях о нем говорится, как об уникальном камне, делающем скрытое явным. Наш брат использовал его на бедной свинье. Результат видите сами. Мы хотели его изучить, и оказалось, что любые раны, нанесенные этому созданию, исцеляются почти моментально. Как при настоящем бессмертии.

− Богохульство! Недопустимо! − Не ожидал, что это слово может вызывать в некоторых смагах настоящее омерзение. Многие кривились и украдкой сплевывали на пол.

− Выходит, камни как-то связанны с Ниголом и его слугой? − спросил веснушчатый Лука.

− Не берусь судить столь скоро. Но если так, мы не можем допустить распространения этого недуга, − сказал Симеон, откидываясь в истертом временем кресле. − Медлить нельзя. Мы должны съездить в Халькард.

− Наставник, вы ведь не хотите обратиться за помощью к?.. − прошептал кто-то в ужасе.

− А кто знает о бессмертии больше, чем гнилой конь? Не будем отвергать этот вариант, хоть он и не желателен. Важнее найти способ пресечь распространение Тьмы.

Гарафена помогла ему встать и, поддерживая за локоть, подвела к месту, где