Марргаст. Первое семя тьмы - Анна Чайка

древний закон запрещал держать при себе оружие в день сбора Шести. Мы были беззащитны.

Незнакомец насладился всеобщим замешательством, затем хлопнул в ладоши, и существо вытащило из своего тряпья горшок с растением. Тот перехватил его и протянул князю.

− Прости, что пришел незваным, но того требуют мои хозяева. Ты угоден богам, Борислав. Поэтому мне велено передать твоей семье особый подарок.

Он поставил горшок на пол. Чтобы все могли его рассмотреть.

В глиняной оболочке выворачивалась и пульсировала жизнь. Многочисленные бело-коричневые побеги извивались вокруг детского лица, точно выдавленного в коре дерева или выросшего из плода. Лицо кривилось, издавая жуткие звуки.

Растение жило и дышало, точно изувеченный человек.

− Это мандрыгора. Я вырастил ее с помощью своих знаний. Возьми, и твой род никогда не прервется. Посади ее в своем саду. А когда мандрыгора прорастет и окрепнет, выпей ее сок и напои им будущую жену, чтобы ваше нерожденное дитя не знало поражений!

Наряду с тоской об оставленном оружии я подумал, что князь не тратил времени впустую. Значит, София носит под сердцем его ребенка. Как все запутанно.

− Кто ты такой, чтоб так неучтиво говорить со мной, владыкой земель Арасании вплоть до края срединного мира! − наконец, заговорил князь. − И почему пришел тайком, точно подлый враг?

− Я всего лишь голос тех, кто истинно владеет твоими землями. А так же этим миром и мирами другими. И ходить мне позволено, где только вздумается.

Вкрадчивая снисходительность в его голосе оставляла в сознании присутствующих глубокие рытвины, точно след от ногтей.

− Мой князь, не верьте ему, − Григорий вскочил, заслоняя собой Борислава и отдавая кому-то за пределами зала приказ. − Я вижу иное. Это даже не человек!

В едва заметных выемках на стенах и потолке возникли наконечники стрел. Затаившиеся в тайном лазе стражники ждали приказа уничтожить угрозу.

− Как неучтиво, − промолвил писарь, оглядываясь. − Неучтиво… и глупо.

− Что наглый сын грязи! − прорычала Варрейна, срываясь с места. Одним прыжком она оказалась позади них в своем истинном облике − лисы с огненным мехом. Отодвинув парочку столов, навстречу к чужакам так же вышел богатырь, ранее разнявший ее мужа и Хозяина вод.

− Стойте! Не приближайтесь! − крикнул Фес, разглядев в незнакомце то, что не успели увидеть мы.

Но опоздал.

Импульс, последовавший за его словами, заставил всех окаменеть. Люди и нечисть падали на столы, прямо в собственные угощения. Богатырь рухнул, как поваленное дерево, не сгибая колен, так и не успев ничего сделать. Судя по звукам глухих ударов, это же случилось и со всеми стражниками снаружи. Мы попали в ловушку.

Меня охватило сильное чувство смятения. Такое же, как когда нас с другими смагами запирали в клетке с мавкой, − только в разы сильнее. Мозг полностью осознавал происходящее и отдавал приказы, но тело его не слушало, отрезанное невидимым лезвием чужой воли.

Значит, надо сосредоточиться на боли. Она моя единственная нить к возвращению власти над собой.

− Раньше меня звали Нигол, раз уж это всех так волнует. А теперь возьмите, светлый князь, − назвавшийся гласом богов меланхолично наступил на тело богатыря и прошел по нему до самого трона. С легкостью оттолкнув со своей дороги недоучившегося смага, Нигол поставил горшок с мерзким растением на колени недвижимому Бориславу.

Тот протестующее замычал.

− Запомните: вы обязаны взрастить ее. Чтобы все получилось хорошо, понимаете? Такова ваша обязанность. В ином случае мне придется прийти и поговорить с вами вновь.

Осклизлые ростки нежно касались бороды князя.

− Мы… не до-олжны…. его упустить, − промычала Лиса.

Она быстрее всех отходила от странного дурмана, который на нас, вообще-то, не должен был подействовать. Несколько раз дернулась всем телом. Прикусила губу до крови – мы дружно последовали ее примеру – и очнулась. Взяв со стола серебряный нож и перекинув его из ладони в ладонь, пригнувшись, лаской устремилась к концу зала. Я кивнул, напрягая одеревеневшие мышцы шеи. Что-то подсказывало, что это будет непросто.

Нож Лисы попал прямо между ног Нигола. Мы оказались перед распахнутыми дверями, истощенные, словно после десятка тяжких битв.

Чужаки остановились.

− Кто вы такие? − недоуменно произнес человек в костюме писаря. − Почему вы еще держитесь на ногах?

Не узнал. А ведь точно, плащи смагов мы оставили в покоях Лучезара.

Краем глаза я уловил вялое движение позади врагов. Фес проковылял к трону и сбросил мерзкий дар с колен князя.

Тут Варрейна-лиса издала боевой клич, означающий победу над мерзким колдовством. Она вся собралась, напружинилась для прыжка, когда навстречу ей шагнуло существо в лохмотьях, на ходу распрямляя угловатое туловище. Я узнал его, как только показались острия трех рогов.

И бросился наперерез, прежде чем он ударил.

Кошмар Фензино расправил плечи, даря собравшимся торжествующий оскал. Он тоже жаждал битвы. Кто-то закричал, ужаснувшись этим неописуемым уродством, тем самым приветствуя его возвращение в мою жизнь.

Крики подстегнули оборотницу. Она стала нападать, когда в движение пришел двузубчатый хвост с шипами, ранее прятавшийся под складками ткани. Это длилось меньше секунды: я перехватил Варрейну в прыжке, оттолкнувшись правой ногой с траектории удара, и хвост прошел по косой, отшвырнув нас к стене. Крепко прижав лису к груди, я постарался сгруппироваться…

Нас бросило прямо на угол стола.

Если б не выросшие из него ветви деревьев, перехватившие мое тело, думаю, переломом позвоночника я бы не отделался. Виллы синхронно подняли руки вверх ладонями, пробуждая вокруг жизнь леса.

– Еще жив! – прорычала красная тварь. Кажется, он был доволен. – Ты…

Разъяренный олень со всей силы врезался в него роскошными ветвистыми рогами, мстя за жену. И тут же отскочил, успев защитить передние ноги от загнутых когтей. Словно скалу протаранил.

Нигол хотел вмешаться, возможно, даже создать очередной импульс, но на него обрушился стол. Поднявшийся с пола богатырь снова крепко стоял на ногах.

Чужаки рассредоточились по залу. Воспользовавшись тем, что наше внимание почти всецело принадлежало его ручному монстру, Нигол избежал травм и со змеиной скоростью проскочил мимо Лисы. А трехрогая тварь скакала по столам, сметая все на своем пути и оставляя после себя глубокие порезы от шипастого хвоста.

− Он пришел из ваэийо, − дрогнувшим голосом сказала лиса в моих руках. − Ваэийо… место искривления божественной сути.

Ничто не могло его остановить. Появляющиеся на пути живые ветви, он рвал с треском. Гигантского белого оленя, не прекращающего нападать, бросал об стены, раскручивая за рога. Чей-то роскошный меч застрял у него в плече, видимо, не доставляя лишних хлопот.

– Человек! − рявкнул трехрогий, забравшись