Гонки на выживание - Андрей Таманцев

— Согласен, — сказал Артист и чуть подстроил фокусировку бинокля. — Но только если наш кулик — с чужого болота. А если… со своего? Если друг-приятель? Кунак и кореш, так сказать… А если взглянуть повыше? Кто ж его шуганет? Лично я остаюсь тут и охоту продолжаю.

С сильными биноклями у глаз они сидели вдвоем в полной темноте неподалеку от лагеря. Город спускался с горы амфитеатром и, забравшись на невысокую кровлю улицей выше, они видели всю панораму живописного автостойбища.

Михаил остался внизу, он был на связи и напряженно ждал сигнала от наблюдателей.

Довольно долго просидели они так… без всякого результата.

— Может, зря сидим? — прошептал Олег. — Скорей всего, на тосол никто больше не польстится.

— Скорей всего, — так же тихо ответил Семен, — но лучше все-таки перебдеть, чем недобдеть… — А как твое… шестое чувство?

— Знаешь… что-то там маленько… шевелится… Прошло еще часа полтора.

Становилось зябко и скучно. Внимание рассеивалось. Очевидно, на сей раз шестое чувство Артиста и дало сбой.

И тут его внимание привлекла маленькая мужская фигурка, осторожно пробирающаяся между рядами машин. Легко двигаясь по опустевшему, безлюдному лабиринту, то попадая в тень, то снова на миг оказываясь в пятне света, то приближаясь, то удаляясь, человек в темной майке и длинных темных шортах тем не менее мало-помалу продвигался по спирали к стоянке российской команды.

— Внимание, — сказал Семен и, толкнув в бок Олега, поймал в поле зрения бинокля эту фигурку. — Видишь?

— Вижу… Крадущийся человек явно старался быть незамеченным — и если бы они не заняли «командную высотку», то там, внизу, за кузовами машин, пестрыми палатками, разноцветными навесами и колесами, скорее всего, так и не засекли бы его странных блужданий.

— Смотри, Семка… — прошептал Муха. — За ним тащится другой… Первый его не видит. Поймал?

— Ага… вот он… Ну дела, блин. Лица никак не рассмотрю… И у первого фейса не разглядеть… — Все-таки недаром мы тут торчали… Передай вниз, дай корректировку «третьему».

Еще днем, при свете солнца, беззаботно шатаясь по лагерю, они составили план-схему расположения на площадке всех команд, а вернувшись к Михаилу в «лендровер», тщательно воспроизвели этот план, разбив на зоны и квадраты.

Артист щелкнул «зажигалкой» и поднес ее ко рту.

— Внимание! Зона четыре, между квадратами семь и девять, в направлении квадрата двенадцать. Вижу двоих. Оба в темном. Второй явно следит за первым.

Продолжаю наблюдение.

— Понял, — отозвалась «зажигалка».

Логика движения первого человека казалась необъяснимой. Можно было подумать, что бедняга заплутал в переходах между стоянками разных команд и никак не найдет нужного направления к какой-то цели. Но вот он остановился, и Олег увидел, как человек поднес что-то ко рту, проговорил несколько слов и, скользнув в черную расщелину между двумя высокими фургонами, растворился во тьме.

В это время Семен заметил, что из-за угла серого фургона российской технички выглянул еще какой-то человек с длинными волосами, тоже в темной одежде. Он крадучись подобрался к лесенке, ведущей к двери заднего борта, поднялся на две ступеньки, воровато огляделся, но вдруг, вероятно, заметив что-то, испуганно скатился вниз, опрометью бросился в сторону и оказался за пределами территории российской стоянки.

Секундой позже Семен понял, кто вспугнул его. Из тени стоящей метрах в пятнадцати «Нивы» осторожно вышел еще кто-то — высокий, в спортивной кепке с длинным козырьком и в очках. Он, прячась за машины, двинулся за длинноволосым. В руке его был пистолет.

— Вижу еще одного, — быстро проговорил Муха. — У него ствол. По-моему, наши клиенты размножаются простым делением.

— Да уж, — отозвался Артист. — Круто заваривается… И он немедленно передал вниз, Михаилу, как складывается ситуация.

Длинноволосый человек, выбравшись из российского лагеря, очень быстро уходил по узким коридорам. Тот, что с пистолетом, следовал за ним, понемногу отставая. Но вот убегавший, очевидно получив сигнал, резко свернул, приблизился к той щели, где прятался человек в шортах, и тоже исчез в черноте.

Человек в кепке и при оружии опасливо вошел в тот же проулок, остановился, всматриваясь в темноту, потом двинулся вперед и прошел мимо них буквально на расстоянии вытянутой руки. Он отошел уже достаточно далеко, не меньше чем на сорок — пятьдесят метров, когда из тени выскользнул человек в шортах и, явно стараясь привлечь к себе внимание, побежал в сторону.

Он достиг своей цели — услышав его шаги, человек с пистолетом повернул назад и бросился вдогонку за убегавшим, но сбился в направлении и оказался "в другом проходе лабиринта.

Все это, несомненно, произошло на глазах неизвестного, который поначалу следил за человеком в шортах. Но когда длинноволосый, оставшись один, выждал с полминуты и стремглав кинулся обратно к российской стоянке, он поспешил за ним.

— За кем следить-то? — растерялся Муха. — Расползаются, как тараканы.

— Держи в поле зрения парня в шортах и амбала с пистолетом, а я понаблюдаю, куда бегут двое других… Артист увидел, что длинноволосый человек, петляя и лавируя, кратчайшим путем вернулся к российской стоянке, свободно шагнул за канатное ограждение, спрятался среди машин, потом снова показался и, быстро поднявшись по лесенке, отпер дверь заднего борта российской технички и скрылся внутри. Сомнений не оставалось — он намеревался довести до конца то, что ему помешали сделать.

Через минуту он выскочил — в руке его был, судя по всему, тяжелый пакет.

Опасливо оглядевшись и ничего не заметив, он быстро заполз под днище технички.

— Атас! — сквозь зубы, захваченный охотничьим азартом, выговорил Артист и торопливо включил передатчик «зажигалки». — «Третий», «третий»! Проникновение в нашу техничку! Человек в темном, длинные волосы… Что-то вытащил, но не ушел, забился под нее. За ним следят — но он этого не видит. Стоп! Мелькнул огонеквидно, зажег фонарик. Что он там делает, рассмотреть не могу.

— Видите его? — скрипнула «зажигалка», и даже по этому искаженному голосу они легко ощутили волнение Михаила.

— Сейчас нет, но он там.

— Я потерял тех двоих! — воскликнул Муха.

— Кто-нибудь — быстро ко мне! — прозвучал приказ Михаила. — Второй остается.

Корректирует передвижения первого. Я сам сейчас не могу… Как поняли?

— Понял, сейчас буду, — ответил Семен, и, выключив «зажигалку», быстро сказал Мухе:

— Плевать на тех. Следи за фургоном. Поможешь мне отсюда сориентироваться… Вернусь вниз — выведешь на техничку.

— Давай скорей! — крикнул Муха.

Артист на прощанье крепко стиснул плечо товарища и, поправив бинокль на ремне, ловко и бесшумно спрыгнул с кровли и помчался бегом вниз по проулку в сторону лагеря… Бежать было недалеко — минуты две, не больше… Фонарей на узкой улице было мало. В темноте то там, то здесь принимались лаять собаки.

Семен уже видел внизу под деревьями на отдельной стоянке внеконкурсных машин чуть белеющий силуэт их «лендровера», как вдруг кто-то метнулся из темноты, подставил ему подножку, и он с размаху упал на каменистую мостовую… Оставшись один, Олег неотрывно следил за происходящим на территории российского лагеря.

Через пару минут в черной тени под днищем технички снова ненадолго вспыхнуло пятнышко света от фонарика и погасло. И тут же человек, лежавший под фургоном, выбрался с другой стороны, поднялся, отряхнулся и спокойно пошел в сторону японской команды.

— А-а, черт! — Муха чуть не взвыл от досады и бессилия: никакого пакета в руках уходящего уже не было. То ли оставил там, под широким днищем технички, то ли просто выбросил за ненадобностью, то ли все-таки успел уже передать кому-то, не замеченному ими.

Не отрываясь от бинокля, Олег щелкнул «зажигалкой».

На связь вышел Михаил. Семен не отзывался.

Муха коротко сообщил в лагерь о происходящем.

— Зараза! — возбужденно пискнула «зажигалка». — Где Семен? Куда он делся?

— Рванул к тебе… Я и сам не пойму, где он… Слушай! Возможно, пакет пока еще там, под нашей техничкой. Могли бы взять.

— Я далеко. Наведи Семена.

— Рад бы, только где он?

А в поле зрения бинокля происходило что-то непонятное. Тот, что вылез из-под фургона, миновал стоянку японцев, чуть задержался около американцев.

Теперь он уже не таился, вел себя совершенно непринужденно — просто прогуливался, дышал кислородом. Двигался этот человек удивительно легко, спортивной поступьювот вышел за пределы лагеря, вот удалился в темноту, вот показался с другой стороны и вновь вернулся в его границы… Похоже, он шел по кругу. Увеличение было достаточно сильным, но лица по-прежнему нельзя было рассмотреть из-за прядей темных волос, падавших на глаза. Он вновь возвращался к российскому лагерю, но уже с другой стороны, так что Олег мог видеть его только со спины. Следивший за ним неизвестный, пригнувшись, двигался по его следу.