Укрощение дьявола - Колин Голл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Зачем ты ходил туда? Тебя совесть замучила? — флегматичным тоном спросила Сара.
Вельзевул отрицательно мотнул головой. Он поколебался, бросил взгляд на Сару, чьи губы разошлись в улыбке и ответил:
— Скажу, если уберешь с лица улыбку.
— Я и не думаю улыбаться.
— Я вспомнил тот вечер и тебя на скамье, а настроение было грустное и тоскливое, — проговорил он негромко.
— Да, я иногда думаю о той скамье в парке.
Вельзевул сразу стал серьезным и сказал с чувством:
— Именно там начались мои проблемы.
— Ты поступил великодушно.
— Ну, не знаю. Как все это странно — то, что у нас получилось, не правда ли.
— Ты жалеешь о нашей встрече?
— Нет, я бы так не сказал. Нет. Прости за то, что отправил тебя сюда.
Сара взглянула на Вельзевула полными слез глазами.
— Ты дал мне возможность по-новому увидеть себя, — сказала она, волнуясь.
— Я не очень понимаю тебя, — пробормотал Вельзевул, смущенный ее слезами.
— Было о чем подумать, когда я осталась совсем одна. Как легко можно потерять всякое удовольствие от жизни!
— Ну, так скажи, что времени у тебя было мало.
— О нет! Эти четыре дня станут самым ужасным событием в моем прошлом.
— Я могу сделать так, что ты навсегда о них забудешь.
Тут Сара вздрогнула и возразила решительным тоном:
— О чем ты говоришь? Нет, Вилли, этого мне не надо. И вообще мне все равно забуду или нет, дело в том, что я изменилась, я уже не та, какой была прежде. Не зря ты послал меня сюда. Видишь ли, если говорить откровенно, то именно здесь, на этом острове, я получила широкое представление о жизни.
— Значит, причина была хорошей. Теперь я знаю, почему люди становятся проповедниками. Скажи, а тебе не казалось будто тобою движет какая-то сила, которая находится вне тебя, а ты только позволяла вести тебя?
— Да, я чувствовала чудесное вмешательство своего ангела-хранителя. Он мне рыбу послал.
Вельзевул улыбнулся.
— У твоего ангела очень странное имя: Флоп-оверкиль.
— Как мило! Ты пока ничего не понял!
— Ну вот, теперь ты скажи, что я должен понимать.
— Мне было страшно и больно: может я и получила то, что заслужила, но я все-таки второсортная жертва в этой истории твоего падения. Я верила в тебя, хотя никто во всем мире в тебя не верит. Ты не имел права оставить меня здесь одну. Надеюсь, эти мои страдания заставили тебя понять, что надо быть негодяем, чтобы отправить меня в наказание на остров, где я плакала из-за тебя и была в отчаянии, что умру голодной смертью. Ты знал, как я тебя люблю: я все готова была для тебя сделать.
— Ради бога, не заставляй меня оправдываться. Тебе мало того, что я себя виновным чувствую! Черт тебя возьми, Сара! Впервые в жизни мне стыдно. И перед кем? Женщиной!
— Я не позволю, чтобы ты отмахнулся от меня, как от какой-то уличной девки!
— Пойдем домой.
— Проклятый мизантроп! Ты всех гонишь от себя. А недавно убить меня хотел. Я соберу свои вещи и уйду. Я не могу жить с мужчиной, который ненавидит меня так сильно, что хочет моей смерти.
— Ну, раз ты уж сама об этом сказала, не будем говорить о том, почему мы должны расстаться.
Сара ничего не ответила, и больше они об этом не говорили.
24. Сара действительно изменилась. Душевное потрясение оставило след в душе и повлияло на ее отношение к Вилли. В этом свете возвращение в Нью-Йорк ничего не значило для них обоих. Говорят, что все истории, в которых торжествуют темные силы, свидетельствуют о том, что какой бы вид не принимал дьявол, он всегда притворяется, а осуществив коварный замысел заставляет жертву дорого заплатить за свое посягательство. Но наш дьявол чувствителен ко всему великому и красивому. К тому же у него отменное чувство юмора. Вышеупомянутое предположение содержит в себе два утверждения, с последним согласиться трудно, так как все в нашей истории противоречит ему. Изгнание Сары на дикий остров обошлось без серьезных последствий, мучительные состояние, которое она испытывала на протяжении четырех дней, все-таки имело положительный результат — она избавилась от иллюзий в отношении Вельзевула. Страдания исцелили ее от любовной лихорадки. Сара так и не узнала, что своим спасением обязана только уму и находчивости, которые она проявила самым блестящим образом. Помните, что она написала губной помадой на чемодане? Это изречение, если не образумило Вельзевула, то хотя бы создала нужное настроение.
Какой бы роскошной не была его квартира, притягательная сила ее общего великолепия иссякла, Сара больше не хотела ни находиться в ней, ни быть хозяйкой этих королевских апартаментов. Она хотела только одного — вернуться к себе домой, в родительский дом, ставший таким дорогим после всех переживаний. И это желание не было омрачено неизбежной встречей с братом и его женой. Сара не испытывала больше к ним злобы и презрения, наконец она поняла, что именно мешало ей принять их такими, какие они есть. Она и дальше готова мириться с их присутствием, лишь бы они не мешали ей обрести полное уединение в доме, который она любила. И все-таки какое это было прекрасное время, когда она жила с Вилли! Она всеми силами старалась понравиться ему и наслаждалась красивой жизнью в доме его, располагающая обстановка которого удовлетворяла ее тонкий художественный вкус. Вернувшись с острова, Сара не без горечи поняла: как снег весной ее надежды растаяли в воздухе. За три месяца она ничего не добилась, домогательства пошли прахом в безнадежном для нее деле. Но поражение не было сокрушительным, ведь она может поставить себе в заслугу, что вела игру, в которую вовлекла самого дьявола. И все-таки какое-то смутное, не осознанное чувство тяготило ее и не давало покоя. Не было ничего противоестественного в том, что она пленилась Вельзевулом и пыталась его соблазнить. Она исполнилась сего рвения — не только потому, что была увлечена мужчиной, которого считала лучшим, но и потому, что внушила себе самой, что достойна его. Сара почти требовала исключительности. Она одна, единственная достойна любви Вельзевула. Никаких соперниц! Они оба любили Голливуд, музыку, литературу, оперу, путешествия и Сара полагала, что взаимный интерес ко всему этому и будет той силой, которая бросит их друг другу в объятия. Весной Вельзевул собирался поехать в Португалию и предложил Саре поехать с ним, на что она, не раздумывая, дала свое согласие. Говоря
