Избранница Хозяина холмов (СИ) - Счастная Елена

Атайр даже головой помотал — и видение исчезло, словно растворилось в лучах глядящей в окно луны. Нет, всё же очень плохо, что Тавиана решила ввязаться в своеобразную схватку с Охотой. Связи между душами и сущностями в Сиде могут быть очень непредсказуемыми. И ладно ещё вархасска не пострадала. Но слишком многое Атайр оставил в королевстве туатов, чтобы там оказалась ещё и эта неугомонная девчонка.

Слегка уняв лёгкую тревогу после мутного и весьма неприятного пробуждения, Атайр вновь задремал, чтобы утром вновь проснуться от знакомых уже ощущений, словно где-то поблизости горит, согревая, негасимый огонёк.

Он открыл глаза: Тавиана теперь совершенно точно была здесь. Она с ногами сидела в огромном резном кресле и явственно клевала носом над книгой, которую еле держала в слабеющих пальцах. Наконец девушка уронила голову на грудь, а увесистый фолиант кубарем скатился на пол. Глухой грохот вновь разбудил Тавиану. Она заморгала, завертела головой и теперь только заметила, что Атайр смотрит на неё.

— Доброе утро! — слегка вяло протянула она. — Я зашла к Финли спросить о вашем здоровье, ваше высочество. А он попросил меня посидеть с вами, пока ходит по срочному делу.

Она спустила босые ступни на пол и нашарила ими тонкие кожаные башмачки. Атайр невольно проследил за ними взглядом: удивительно завораживающее оказалось зрелище.

— Можно было попросить приглядеть за мной слугу, — глухо ответил он, отворачиваясь. — Что за глупости? Финли становится всё наглее. Скоро уже и моего отца начнёт прогонять.

— Вам нужен покой. Так вы поправитесь гораздо быстрее, — назидательно проговорила вархасска, по-новому устраиваясь в кресле, шурша платьем и тихо зевая.

Эта странно уютная возня злила. Потому что Атайр отчётливо осознавал, что ему этого не хватало весь предыдущий день.

— Я вчера ездила в Гианмор, — слегка виновато проговорила Тавиана, наконец перестав ёрзать.

— Это ваше право,  — бросил Атайр. — Мне надоело вас предостерегать. Если вы сами не понимаете простых вещей, то я уже, похоже, их вам не втолкую.

Девушка озадаченно приподняла брови.

— Я рада, что кое-что вы тоже поняли, что не нужно меня воспитывать. Мне хватает отца.

— Прекрасно. Мы наконец пришли к согласию, — Атайр усмехнулся. — Вы можете идти. Думаю, я не умру, пока Финли нет.

— Это всё, что вы хотите мне сказать? — голос вархасски заметно дрогнул.

— Думаю, да. Уходите. И прошу вас больше не утруждать себя тем, чтобы навещать меня. Кажется, это нам обоим в тягость.

Тавиана почти подскочила с места. 

— Да что с вами?!

Волна её обиды захлестнула Атайра с головой.

— Ниэннах, я не хочу, чтобы моё временное недомогание ставило перед вами необходимость делать то, чего вы делать не хотите.

Девушка тихо фыркнула и, подняв с пола книгу, прошествовала мимо постели Атайра, не сказав больше ни слова. В горле осела нехорошая горечь. Словно пришлось проглотить самое мерзкое снадобье на свете. Зелье необходимой лжи. Но всё повернуло совсем не в ту сторону — пока не поздно, нужно вернуть отношения с вархасской не прежний путь.

И Тавиана не стала теперь идти наперекор словам Атайра, она больше не появлялась в его покоях — наяву. 

Он уверенно встал с постели только через пару дней. Да и то острые вспышки боли то и дело простреливали бок. Первым делом секретарь отца передал Атайру просьбу явиться к нему. Похоже, Каллум только и ждал разрешения неких важных дел, и лишь запреты Финли ещё сдерживали его. И всё же вновь свободно двигаться было приятно. Атайр наконец привёл себя в подобающий вид — совсем как до ранения — и после только наведался к отцу. Он почти не удивился, застав у него в кабинете советника Лисварха. 

— Рад видеть вас в добром здравии, ваше высочество, — тут же приветствовал его вархассец.

Но его острый взгляд остался столь же холодным, как и раньше.

— Наконец-то, — улыбнулся король. — Думал, Финли будет держать тебя взаперти до полного выздоровления. Но я считаю, что постоянный отдых со временем становится вредным.

— Финли с тобой не согласился бы. — Атайр остановился у окна и прищурился от света явно потускневшего желтоватого солнца.

Похоже, во время невольного затворничества он пропустил тот миг, когда увядающее лето окончательно уступило осени. Вздохнуть не успеешь, как наступит Самхейн.

— Тебе, конечно, ещё предстоит окончательно поправиться. Но думаю, мы уже можем кое-что решить, — резко повернул отец к делам. — Думаю, вам с ниэннах де ла Исла пора готовиться к помолвке.

Атайр повернулся к отцу, затем взглянул на советника, который смотрел на него с явным удовлетворением на лице. Неведомо, что он успел себе придумать, в чём увериться, когда увидел их с Тавианой поцелуй перед брэрмхиком, устроенный только лишь для Тавиша мак Набина и всех его приспешников. И неведомо, на что надеялся теперь, когда каждый день его дочь ходила навещать названного жениха. Но он явно был доволен тем, как сумел сторговать дочь.

— Скажите, советник, — обратился к нему Атайр. — Вы и правда не знаете, какими опасностями грозит для вашей дочери брак со мной?

— О чём вы говорите, ваше высочество? — нарочито беспечно махнул рукой Лисварх. — У женщин в замужестве одна опасность: слишком часто ходить беременной. Да, Тави считает, что не предназначена для того, чтобы стать чьей-то женой… Но при должной заботе с вашей стороны…

— Ваша дочь может погибнуть. Вы же помните о её способностях, которые предпочитали не замечать все годы, что она росла, ощущая в себе особые силы? Их вы сторговали моему отцу?

— Ваше высочество… — Вархассец коротко, с лёгкой растерянностью глянул на короля.

— Вам не могут быть неизвестны особенности нашей семьи, — продолжил Атайр. — Вы — посланник некогда враждебного королевства, а значит, ваши люди многое для вас вынюхали и наверняка доложили королю. Вы не настолько слепы и глупы, чтобы отдавать дочь замуж неизвестно за кого.

— Я слышал о вас только хорошее, — упрямо настоял на своём Лисварх.

— Раз вы не знаете, то знайте. Брак со мной не принесёт Тавиане ничего  хорошего. Я могу только разрушить её жизнь. Потому я даю вам последний шанс одуматься и отпустить её домой. Думаю, с руэльцами вы теперь договоритесь и без таких условностей, как наша с ней свадьба.

— Атайр! — рявкнул потерявший терпение отец. — Не сгущай краски.

— А ты расскажи советнику, почему я до сих пор не женат. И почему не жажду жениться даже на такой несомненной красавице, как Тавиана. На отважной, живой, любопытной… — Атайр осёкся.

Зато лицо Лисварха вновь озарилось лёгким самодовольством.

— Всё в жизни случается, ваше высочество. Многие ошибки. История Вархассии и Глиннхайна показывает это очень ясно, — снисходительно проговорил он. — Но многое от нас не зависит. Со многим нам приходится жить очень долго и нести этот груз в одиночку. И если вы не женитесь на Тавиане… Возможно, это не нарушит наших договоренностей с его величеством. Но точно станет самой главной ошибкой в вашей жизни. Я многое вижу…

— Это всё пыль, которая летит вам в глаза, как и многим другим, — прервал его Атайр. — Ваша дочь не будет со мной счастлива. Если это вас хоть как-то волнует. А впрочем, вы с их величествами — и Вархассии, и Глиннхайна — вольны поступать так, как вам вздумается. И, к сожалению, я вряд ли могу вам помешать. Но вы всё же подумайте.

— Я подумаю, — кивнул Лисварх.

— Помолвка будет, — мрачно проговорил Каллум, дав сыну высказаться. — А то, о чём ты говоришь, — это только твои домыслы, которые не нашли пока никакого подтверждения.

— У меня полно подтверждений. Можете спросить Тавиану, что случилось с ней в день брэрмхика. И чему она учится у Харелта. Почему она пытается встретиться с лекарем Ингюсом и что хочет у него узнать. Всё это заведёт её в беду. А я могу только всё усугубить. Не лучше ли вам, советник, позволить ей встретиться с матерью? Все её беды до приезда в Глиннхайн случались только от ваших запретов и вашей строгости.