Избранница Хозяина холмов (СИ) - Счастная Елена

Но нет, они затеяли эту вражду очень давно. И до сих пор, кажется, не могли остановиться. Но только теперь ради своего слова они готовы были пожертвовать и чужими жизнями.

— Люди Каллума берут верх, — глухо донеслись до меня слова отца.

Я повела плечами, которые начало слегка припекать полуденным солнцем. Слабый ветер прошмыгнул по обширному двору, донёс до меня явственный солёный запах крови и острый — пота. Сражающихся становилось всё меньше. Но они схлёстывались и схлёстывались, стремясь убить друг друга.

Признаться, я ждала, что вот-вот они просто остановятся, что кто-то — Каллум или Тавиш — встанет со своего места и прекратит это, признав своё поражение. Только чтобы сохранить хотя бы эти жизни. Но они будто приросли к своим креслам. То и дело старший Мак Набин смотрел в спину своего брата, словно хотел прожечь её насквозь. Младший же — Уален — просто напряжённо следил за схваткой. Насколько я успела узнать, своих людей он ни на чью сторону так и не бросил.

Скоро я уже начала понимать, какая сторона клана где. Я с облегчением разглядела Илари, хоть лицо его, кажется, было забрызгано чужой кровью. А ещё чуть позже заметила и Атайра, который рьяно орудовал оружием в самой гуще противников.

Яростные выкрики стали реже. Земля под ногами взрывающих её воинов превратилась в кашу, пачкающую их до колен. И вдруг словно что-то надломилось в этой бойне. Споткнулось — и лёгкая растерянность повисла в воздухе над головами всех, кто был на дворе.

Воины понемногу остановились и разошлись в стороны: их осталось всего с полтора десятка. А вперёд, держа совершено измочаленного, едва влолочащего ноги двоюродного брата за шею сзади, вышел Атайр. По его рукам блестящими, быстро подсыхающими дорожками текла кровь. Лицо лоснилось, тёмные пряди волос прилипли ко лбу и вискам. Он подтолкнул Эманна перед собой, и тот, сделав несколько шагов, упал на колено.

— Ты хочешь, чтобы я убил его? — громко обратился принц к Тавишу, который так и приподнялся на своём месте, вытянув шею. Словно не верил, что это случилось. — Хочешь, чтобы я убил его? Прямо тут.

Атайр приподнял бурый от крови топор. Его меч, которым он наверняка тоже успел зарубить пару противников, теперь был убран в ножны. Обухом он слегка ткнул Эманна в затылок, а тот лишь вяло огрызнулся, взмахнув рукой. Никто больше не сражался. Все ждали решения Тавиша. И тот, справившись с первым порывом, вновь откинулся на спинку своего стула.

— Вы можете поступить так, как посчитаете нужным, ваше высочество, — проговорил он так ровно, что я даже засомневалась, чувствует ли он хоть что-то в тот миг, когда его наследник находится в шаге от смерти. — Брэрмхик заканчивается полной победой одной из сторон. И если для этого должны умереть все, то так тому и быть.

Король покачал головой, не вмешиваясь пока в разговор сына и брата. Сейчас решать не ему — Атайру. И тот угрожающе плавным движением опустил лезвие топора на плечо Эманна, чуть надавил — и тот ощутимо напрягся.

Я вдохнула горький воздух, едва справляясь с дурнотой, что понемногу растекалась от висков по всему телу. Потому что под самым оголовьем топора принца по-прежнему была повязана моя лента. Уже совсем не синяя — почти чёрная от пропитавшей её крови.

— Признай, что ты проиграл, — гулко проговорил Атайр. — И я оставлю его в живых. Он женится и принесёт тебе на радость сильных внуков. Так будет справедливо, потому что я не желаю ему смерти. Но если ты будешь упорствовать в своей правоте — я убью его.

И по тому, как уверенно и твёрдо звучал голос принца, я поняла, что он так и поступит — не сомневаясь. И мне вдруг стало невообразимо страшно. От того, какая смесь чувств бьётся в сердце Атайра. А ещё больше оттого, что я, кажется, ещё не знаю и половину их.

Тавиш вскинул подбородок, ничуть не прогибаясь под десятками устремлённых на него ожидающих взглядов. Даже Каллум слегка повернул голову к нему, готовясь услышать ответ. Время билось в моей груди горячим комком — вместе с сердцем. И, казалось бы, Илари был жив. Атайр был жив — а сейчас я больше всего хотела, чтобы он не убивал больше того, сколько уже убил сегодня.

— Хорошо, — вдруг проговорил Тавиш, явно выдавливая из себя слово за словом. — Я признаю, что сегодня в брэрмхике победили вы, ваше высочество.

И все, кто был вокруг, вздохнули с явным облегчением, хоть и попытались скрыть. Я тоже опустила плечи, когда звенящее напряжение, раскаляющее голову, отступило. Атайр кивнул и убрал топор с шеи Эманна, а тот на миг прикрыл глаза. Принц что-то коротко сказал своим выжившим воинам и пошёл к замку, твёрдо отмеряя шаги. Я следила за ним взглядом, не понимая ещё толком, что же продолжает меня тревожить. И только когда принц слегка покачнулся, взявшись за ручку двери, наконец поняла. Стараясь не суетиться, встала и, поклонившись отцу и королю, которые явно собирались что-то обсудить, пошла за Атайром, который уже скрылся в замке.

— Ваше высочество! — окликнула его, едва успев настичь в узком коридоре первого яруса. — Ваше…

И припустила быстрее, когда он опёрся плечом о стену и начал сползать по ней на пол.

Кажется, я одним махом преодолела расстояние между нами и даже не запнулась о подол. Конечно же, удержать тяжеленного мужчину мне было не под силу, но хотя бы удалось смягчить его падение. Удивительно, как до этого он держался, сражался, а потом ещё долго делал вид, что способен убить собственного кузена.

— Атайр, — позвала его я, совсем позабыв о подобающем обращении. Это слишком длинно.

Благо его высочество приподнял веки и вполне себе ясно посмотрел на меня. Но его взгляд становился всё более рассеянным.

Мы вместе опустились на пол. Я поддержала голову принца ладонями и опустила себе на колени. А затем только оглядела: показалось, кроме мелких порезов на нём больше нет ран. Но тут ткань моего подола начала намокать. Я опустила взгляд дальше и едва не вскрикнула. Под спиной принца неумолимо расползалась лужа крови.

Я осторожно приподняла руку пугающе молчаливого Атайра: где-то на уровне локтя у него в боку зияла глубокая по виду рана. Явно нанесённая узким длинным лезвием. Кинжал? Нож? Всё же я мало разбиралась в оружии. Но то, что удар явно подлый, нанесённый не в честном бою, поняла и так.

И, как назло, никого не было вокруг. Оставлять принца страшно, но и позвать на помощь просто необходимо, иначе истечёт кровью.

—  Я позову лекаря. И ещё кого-нибудь, — торопливо зашептала я, склонившись к лицу бледного, как луна, принца. Погладила его по слегка шершавой щеке. — Полежите здесь... хорошо? Я…

— Полежу, — едва заметно усмехнулся тот.

Как же странно видеть его таким ослабленным, застывшим, осторожным, словно каждое лишнее движение грозило ему немедленной смертью. Подо мной будто закачалась опора: вот-вот и сама рухну в пропасть. Он не может умереть!

Но едва я привстала, собираясь бережно опустить Атайра, как из бокового хода в коридор вышел слуга с каким-то ящиком в руках. В первый миг он немало растерялся, заметив нас с принцем на полу, и даже дёрнулся пойти назад.

— Стой! — рявкнула я так, что у самой в ушах зазвенело. — Его высочество ранен! Быстро позови кого-то из мужчин со двора. Там, — махнула рукой в сторону двери. — И ещё нужен лекарь. Очень быстро!

Я передумала оставлять принца. Потому что слуга оказался, на счастье, смышлёным. Он бросил свою ношу и промчался мимо меня. Скоро вдалеке глухо послышались встревоженные голоса, и через миг внутрь ввалились сразу несколько мужчин. А впереди них сам король.

— Что случилось? — грянул он на весь коридор.

Но ответ ему, кажется, вовсе не был нужен. Кто-то схватил меня под мышки и поднял на ноги. Я ещё пыталась уцепиться за Атайра, со странным упорством не желая его отпускать.

— Несите его к лекарю! — распорядился Каллум.

И воины разво подхватили Атайра на руки и осторожно, стараясь не трясти, понесли прочь. Король с каким-то диким, почти бессмысленным выражением глаз посмотрел на меня, и его губы явственно побелели. Ещё никогда я не видела, чтобы родитель так испугался за своего ребёнка. Пусть этот ребёнок уже выше его ростом и шире в плечах. Пусть он своими руками ещё недавно убил с десяток сильных воинов.