Шалость - Лаура Паркер

— Я никогда не встречалась с человеком по имени, Девлин Синклер, — осторожно ответила Джапоника.

Она не стала отвечать на вопрос прямо. Следовательно, они были знакомы. Но в каком качестве знали они друг друга в той, другой жизни?

Она все еще держалась настороженно, не желала довериться. Мудрый человек знает, когда идти в наступление и когда отступить.

— Как вы познакомились с лордом Эбботом?

Джапоника не спешила с ответом. Глядя в глаза Синклера, смотревшие так пристально, горевшие так ярхо, она не могла не вспоминать его губы, этот безумный поцелуй накануне вечером.

Глупо! Абсурдно! Чего она добьется, разжигая в нем интерес? Он может принести ей лишь печаль и сердечную муку. Даже если брак с лордом Эбботом поднял ее в глазах общества до его уровня, это не значит, что он готов воспринимать ее как ровню. В жизни ее было немало такого, что он может не захотеть принять. Джейми. Поверит ли Он, что это его сын? С чего бы ему в это поверить? Но даже если поверит, что это даст? Согласно морали его класса, он будет считать ее чем-то чуть лучше шлюхи, а сына бастардом. Нет, лучше для них обоих, если он будет продолжать считать ее, как и все прочие, авантюристкой, заставившей знатного господина жениться на простолюдинке.

— Ост-Индская компания наняла меня ухаживать за лордом Эбботом. Насколько мне известно, нет ничего необычного в том, что пожилой господин начинает верить, что любит женщину, которая за ним ухаживает. Некоторые из таких господ имеют глупость даже предложить своей сиделке руку и сердце. А теперь, если у вас больше нет ко мне вопросов, я хотела бы помолчать. Беседа меня утомила. — Джапоника отвернулась к окну, сжав руки в кулаки так, что заломило костяшки пальцев.

Девлин заметил, как виконтесса побледнела, и пожалел о том, что разговор принял столь нежелательный оборот. Он не хотел отталкивать ее от себя, но теперь видел, что именно это и произошло. Несомненно, она страдала и страдает от тех слухов, что ходят о ее браке. Бершем при всей своей тактичности все же ясно дал Девлину понять, что сестры Шрусбери открыто ненавидят мачеху. Возможно, она считает, что он испытывает к ней ту же неприязненную враждебность. Как она ошибалась! Он считал ее равной себе и даже более. Он видел в ней интересного человека.

Девлин угрюмо смотрел в окно. Дождь усилился. Он не мог расслабиться. В ее присутствии он испытывал сильнейшее желание, похоть сродни лихорадке. Странное дело, желание делало его неуклюжим. Он подозревал, что не всегда был настолько неловок с женщинами. Но ее запах, тепло, исходящее от ее тела, сводили его с ума, заставляли забыть обо всех с юности усвоенных приемах обольщения.

— Больше не пользуйтесь этими духами в моем присутствии.

— Что? — Джапоника обернулась. Ее взгляд был удивленно-рассеянным.

— Никогда больше не пользуйтесь при мне этими духами. Запах меня беспокоит.

— Беспокоит?

— Раздражает, досаждает мне. Сидит у меня в печенках. Этого мало?

— Понимаю.

Он осторожно обвел взглядом карету, прежде чем встретиться с ней глазами.

— В самом деле понимаете?

Он заигрывает, подумала Джапоника и испытала неожиданное и острое удовольствие. Нет, она не могла позволить себе ответить той же монетой. Она резко отстранилась, словно даже случайное соприкосновение было бы для нее оскорбительным.

— Если вы и в самом деле находите мое присутствие столь отвратительным, почему бы вам не взять лошадь и не поехать отдельно, верхом?

— Верхом на ком? — Он демонстративно обнажил протез. — Теперь я едва ли могу оседлать коня, но в том, что касается всего остального, я еще вполне дееспособен.

Джапоника посмотрела на его правую руку.

— Разве вы не могли… — Гнев в его глазах заставил ее замолчать на полуслове. Но вместо одной мысли родилась другая. Страх подстегнул ее. Он не имел права говорить с ней так, будто они уже были любовниками. — Я бы предпочла держать мое мнение о вас при себе, если вы позволите. Что же касается духов, то я буду пользоваться ими тогда, когда захочу, а если вам что-то не нравится, или терпите, или держитесь от меня подальше.

— Боюсь, вы не понимаете природы моих мук. Позвольте вам продемонстрировать… — Девлин уже не мог сдерживаться. Схватив Джапонику за предплечье, он подтащил ее чуть ли не к себе на колени. — А теперь скажите, что вы бы не стали задирать нос, если бы знали, как сильно меня возбуждает ваш запах!

— Полагаю, я не должна бояться быть собой, каковы бы ни были последствия, — ответила леди Эббот, явственно слыша стук собственного сердца.

Синклер не слышал биения се сердца, зато он видел биение ее пульса на шее, как раз там, где она, должно быть, прикоснулась к коже духами. Голова его кружилась, ибо запах стал многократно сильнее. Он, этот влекущий аромат, вызывал в нем сладкое, ни с чем не сравнимое томление, ставшее неотъемлемой частью его общения с ней, частью Джапоники Эббот. Он смотрел в ее глаза, видел ее лицо так близко — всего в нескольких дюймах от своего, , видел эти абсурдные красновато-золотистые кудряшки, выбившиеся из-под шляпы, рыжие ресницы и чувствовал, нет, знал, что они были вместе задолго до этого часа. Что он целовал ее задолго до прошлого вечера и что она целовала его со страстью, которую лишь прикрывало обличье скромности, но не могло от него скрыть. Что с того, что она не хочет говорить ему, когда и при каких обстоятельствах они любили друг друга? Она была здесь, с ним, в его объятиях, и она не противилась. Эта женщина побывала замужем, напомнил себе Девлин, так что притворной девичьей стыдливости можно не опасаться.

— Я хочу тебя. И я вижу, что ты хочешь меня. Так зачем себе в этом отказывать?

Джапоника замерла. Бедра ее были прижаты к его ногам. При каждом ее вдохе мышцы его бедер напряженно сжимались. Он был здесь, с ней, реальный, как никогда прежде. Мужчина из плоти и крови: не фантом из ее снов и не маг-искуситель, каким она воспринимала его сквозь затуманенное опием сознание. Она видела собственное отражение в его глазах, чувствовала желание. Его губы легли на ее уста…

И в этот самый миг карета резко накренилась. Она услышала, как тревожно заржали кони, потом хриплый окрик конюха и удар плетью. Кадета покатилась на двух колесах, и Джапонику резко швырнуло к дверце, следом покатился Девлин, затем карета встала на место. При этом экипаж подпрыгнул, хрустнула ось и Джапоника невольно вскрикнула. От толчка ее подбросило и, хотя Девлин успел подхватить ее, она все же ударилась головой о стену экипажа. Перед глазами поплыли красные круги, потом стало темно. Она слышала, будто кто-то несколько раз повторил ее имя, но голос казался глухим и далеким, словно шел из глубины колодца.