Я — ярость - Делайла Доусон

«Вот это уже куда лучше, — сказал он, обнимая ее за талию и собственнически прижимая к себе на глазах у друзей. — Ребята, вы знакомы с Челси?»

В любую секунду должны были объявить их с Уитни, но Челси осталась снаружи, с Дэвидом. Она не хотела думать, как будет выкручиваться Уитни, — может, споет вместо дуэта один из сольных номеров Кристины? Невыносимо было бы смотреть на лучшую подругу, которая поет на сцене, и знать, что ты предала ее, что упустила то, чего ждала уже несколько месяцев. Или и того хуже: смотреть на черные кулисы, которые не открываются, потому что Уитни не решилась выступать и организаторы пытаются придумать, как перейти к следующему номеру. Челси пряталась вплоть до конца антракта и проскользнула на задний ряд, только когда настала очередь Дэвида выступать.

Он был в повседневной одежде, поверх нацепил белую простыню, подпоясался и надел на голову золотой венок. Без макияжа лицо Дэвида казалось невыразительно белым. Он чопорно поднял руку и безукоризненно четко продекламировал монолог — но совсем без души. Как будто все это шутка. То же самое он, наверное, чувствовал, когда смотрел на Челси в гриме Призрака, — для Дэвида во всем этом не было ни малейшего смысла. Однако она не собиралась давать ему понять, что разочарована его выступлением, не хотела, чтоб он ощущал неловкость. Когда номер закончился, Челси захлопала в ладоши, а потом подарила Дэвиду один из тюльпанов. Он наклонился, легонько чмокнул ее в губы, и она поняла, что все сделала правильно.

Уитни, конечно, обо всем узнала: растрепали ребята, которые были в гримерке. Она подловила Челси в корпусе «B» и наехала на нее, обозвала всеми возможными прозвищами, включая «трусиху» и «шлюху», и Челси не могла решить, что из этого больнее, потому что ни то, ни другое не казалось правдой. В глубине души она понимала, что поступила дерьмово и что ее лучшая подруга Уитни этого не заслужила. Но у Челси был Дэвид, а значит, все остальное нестрашно. В тот вечер после шоу талантов они не поехали на вечеринку для актеров. Вместо этого он отвез ее домой, прижал всем телом к машине и, обхватив руками, целовал, пока у нее не защипало губы, а его щетина почти до крови расцарапала ей подбородок.

Ей следовало догадаться уже тогда.

Надо было в конце концов заметить, что он принижает ее интересы, испытывает отвращение ко всему, что приносит ей радость, что он игнорирует ее подругу, видя в ней разве что сексуальную куклу, что он отнесся к жертве Челси так, будто так и должно быть, будто он был прав, что заставил ее опомниться.

В то время она не видела всего этого. Только знала, что когда он на нее смотрит, внутри что-то сжимается, что она хочет чувствовать его руку на своей талии, быть малышкой под его защитой. Она понятия не имела, что заигрывает с монстром.

Да здравствует ретроспектива!

С тех пор Челси всячески пыталась отыскать Уитни через интернет: Френдстер, Майспейс, Живой журнал, Фейсбук — но Уитни так и не проявилась (ну или везде заблокировала бывшую подругу). Несколько раз в год, вспоминая о том случае, Челси пишет объявление на форуме «Утраченные связи» города Тампы, изливает сердце, принося Уитни самые искренние извинения. В ответ Челси получает много чуши, но Уитни ей не пишет, и от этого сердце колет, будто там заноза.

— Закончили? — Женщина в тюрбане склоняется над ней, протягивая руку, чтобы забрать бланк заявления. Оно получилось довольно жалкое: заполнены только две из трех строк для предыдущих мест работы: подработка в кинотеатре в школьные годы, а затем (о ужас) работа домохозяйкой со стажем 18 лет.

— Думаю, да. — Челси встает и отдает заявление, и женщина, забрав его, неторопливо возвращается к себе за стол.

Челси садится на стул и оглядывает комнату, думая, что никто в здравом уме не предложит работу человеку без опыта (и c ее болезнью!). Большинство присутствующих уставились в телефоны, листая ленту, но парень, похожий на серфера, который помахал ей на входе, встречается с ней взглядом, и у него челюсть отвисает до пола.

— Вот черт, — бормочет он.

Челси смотрит в окно, с ужасом ожидая увидеть Джорджа в красной кепке с полицией или Дэвида с бейсбольной битой, — но там никого нет.

— Это она! — говорит парень, тыкая пальцем в телевизор. Брюнетка рядом с ним косится на экран, потом на Челси.

— Вот ведь дерьмо, это и вправду она!

— Что? — переспрашивает Челси. Внутри все вымерзает. — Вы обо мне говорите?

Никто не отвечает: все смотрят в телевизор. Пол-экрана занимает старая фотка с телефона Челси: селфи с пляжа, она улыбается в камеру. Внизу надпись: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ ПОЛИЦИЕЙ».

Другие пол-экрана занимает лицо Джорджа, который стоит на обочине возле ее минивэна.

— Я едва спасся, — сердито рассказывает он. — Вот что происходит в наше время, когда пытаешься помочь! Она напала на меня и угнала грузовик!

На экране возникает репортер.

— Полиция разыскивает жительницу Флориды по имени Челси Мартин…

О, вот дерьмо.

Эллу вовсе не удивляет, что бабушка не собирается укладывать их спать, не предлагает почитать сказку, не обнимает на ночь. В девять вечера у нее на телефоне звонит будильник, и она выходит из своей комнаты, будто до этого не помнила об их существовании.

— Пора спать, — говорит она, махнув рукой в их сторону. — Я рассчитываю, что к завтраку вы обе примете душ и оденетесь.

И снова уходит к себе в комнату, закрывая дверь. Она все еще при полном параде, очки сдвинуты вниз на носу. Бруклин косится на сестру, и Элла выключает телевизор.

— Идем, Бруки. Уже в самом деле пора спать.

Элла слышала пару историй о том, каково маме приходилось в детстве. Бабушка работала с утра до поздней ночи, чтоб сохранить крышу над головой, они часто переезжали, жили в трейлерах или в однокомнатных квартирах. Маму в основном опекали соседи, либо она была в детском садике, ела бесплатные обеды в школьной столовой или остатки еды с бабушкиной работы, запакованные в жирные пенопластовые контейнеры. Бабушка забеременела за год до окончания школы и так и не смогла получить аттестат. Овдовевшая мать выгнала ее из дому, а прочие родственники