Легион Зари - Пламен Митрев

До этого момента Конан не использовал свой топор. Его любимым оружием был тяжелый меч, но из-за правил турнирной этики он был вынужден начать бой оружием, которым его вызвали. Почувствовав потерю свежести у своего противника, киммериец перешел в яростную контратаку.

Теперь роли сменились. Однако Марель не отступал. Широко расставив ноги, он принимал на себя, словно незыблемая скала, все выпады варвара.

— Он еще жив! Конан жив! — прокричал кто-то на центральной трибуне, и публика оживилась.

— Конан! Конан! — разнесся восторженный возглас, сначала подхваченный десятком голосов на центральной трибуне, а вскоре и всей публикой. Симпатии большинства были на стороне черноволосого варвара.

И тогда Марель доказал, что не только рост и сила подняли его на пьедестал самого великого и непобедимого бойца. Хитроумным приемом, знакомым лишь немногим, он подложил под удар Конана свой собственный топор. Его острие попало в рукоять топора киммерийца. Крепкое, закаленное в огне дерево переломилось, и в руках варвара осталось лишь около пяди ненужной древесины. Публика умолкла.

— Э, теперь уж я выбью из тебя первобытную твою душонку и накормлю ею псов Эрлика, — прогремел торжествующий голос акви-лонца. Его огромный топор заблестел на солнце, на обезоруженного Конана посыпался новый град ударов. Один из рогов его асгардско-го шлема был отсечен, куски выкованного в Кордаве щита рассыпались по плитам. Плечо плетеной кольчуги было разодрано, и оголенную плоть заливала ярко-красная жидкость.

При виде крови Марель издал довольный торжествующий крик и удвоил усилия. Как опытный дровосек рубит столетнее дерево в лесу и от него летят щепки, сыплются веточки, а ствол уже почти рассечен и дерево в любой момент упадет, так на глазах притихших трибун огромный аквилонец прижимал своего соперника. Не было земной силы, которая отклонила бы неминуемую гибель, нависшую над храбрым киммерийцем.

Но Конан так не думал! Умело используя интервал между двумя ударами, когда рука его противника поднялась для нового замаха, резким движением боковой грани щита он встретил запястье великана. Тяжелый боевой топор выпал из онемевших пальцев, описав длинную параболу, и с глухим звуком забился в ограждение королевской ложи.

Еще раньше, чем ошарашенный аквилонец успел отреагировать, варвар со всей силой забил острый нижний край щита в его живот. Крепкая броня выдержала удар, но у Мареля на миг сперло дыхание, и он перегнулся надвое. Одетая в стальную перчатку десница Конана нанесла два быстрых, коротких удара по закрытому наличником шлему, и его соперник грохнулся на колени на арену.

Зрители не верили своим глазам! Великий, непобедимый, несравнимый и легендарный Марель повален на колени невооруженным противником.

Не воспользовавшись своим преимуществом, поворачиваясь спиной к ошеломленному противнику, Конан медленными шагами подошел к своему углу, где был оставлен его верный меч. Снял свой уже однорогий шлем и опустил его на землю. Принял от Джумы высокий бокал с вином, церемониальным жестом приветствовал короля и трибуны и выпил до кайли ободряющую жидкость.

Публика впала в экстаз! Какое зрелище! Какой мужчина! Вместо того, чтобы поспешить прикончить поваленного аквилонца, варвар спокойно попросил второй бокал вина!

— Конан! Конан! — этот крик потряс не только площадь перед Львиными Воротами, по и весь Аренджун!

Киммериец вытащил свой блестящий меч из ножен и осторожно протер лезвие от песчинок, прилипших к нему. За это время Марель пришел в себя. Вооруженный мечом, непривыкший к поражениям, он нетерпеливо ожидал соперника в центре арены.

— Никто до сих пор не позволял себе делать этого со мной, Марелем Непобедимым! Грязный варварский пес, я выпотрошу тебя, как хромого цыпленка! — встретил он Конана, который был без шлема. — За все это ты умрешь мучительной смертью!

— Становишься докучливым и начинаешь повторятся! Что ты дурак, это я понял сразу, невежа!

Они столкнулись, как два урагана в степи. Меч ударился о меч, щит о щит. Никто не отступил! Конан компенсировал внутренней сосредоточенностью яростный напор взбесившегося аквилонца. В его глазах разгорался холодный волчий огонь, мышцы наполнялись нечеловеческой силой.

— Кром и сталь! — разнесся боевой крик над ареной. Потом крик перешел в нечто нечленораздельное, дикое и неописуемое, как сама природа. От этого звука стыла кровь в жилах, волосы вставали дыбом, холодный пот выступал на лбу. То был боевой клич диких киммерийцев, забывших обо всем, даже о собственной жизни, объятых единственно жаждой крови и разрушения!..

Титаническим ударом щита Конан поразил высокий, как крепостная башня, щит изумленного Мареля. Парализованная от боли рука аквилонца уронила щит, и тот с треском обрушился на плиты. Варвар тоже отбросил свой. Теперь двое противников стояли один против другого, с мечами, крепко схваченными мускулистыми руками. Лишь миг затишья — и опять столкновение! Пучок страусиных перьев со шлема великана медленно полетел вниз, умело отсеченный могучим киммерийцем!

Взбешенный Марель потерял способность контролировать себя. Над ним, над великим воином, издевались!.. Он замахнулся во всю свою мощь.

Дождавшись именно этого момента, Конан отступил в сторону и коротким уларом задел шею закованного в железо колосса. Острие его меча окрасилось кровью.

Марель отскочил назад. Левая его рука отпустила рукоять меча, стряхнула на землю железную перчатку и протиснулась между шлемом и броней. Изумленным взглядом аквилонец посмотрел на собственную кровь. С диким ревом замахнулся он правой рукой, метясь в незащищенную шлемом голову киммерийца.

Изящным финтом Конан нырнул под сильный, но не рассчитанный замах. Окровавленное острие его меча, с властным взвизгом рассекло воздух и впилось в тело Мареля.

Не выдержал выкованный в Тарантии наплечник, не выдержала и закаленная в сотнях боях и поединках человеческая плоть.

Железо, кости, мускулы и сухожилия отступили перед хорошо наточенной сталью.

Тело аквилонского воина все еще держалось на ногах, а отсеченная вместе с правым плечом и рукой голова свалились на арену. Мощные струи крови облили Конана. Потом тяжелые доспехи и все еще сопротивляющееся смерти тело в них с грохотом последовали за головой.

Непобедимый Марель лежал, вытянувшись во весь рост, на кровавой арене. Даже рассеченный надвое, его труп выглядел огромным и устрашающим. Над ним возвышалась мрачная фигура победителя. Окровавленный, в разодранной кольчуге, застывший с длинным мечом в руке, готовый к новому, разящему удару! Волчий огонь в его глазах медленно угасал.