Легион Зари - Пламен Митрев

Фериш Ага принес чудесное покрывало и кольчугу для боевого коня. Кетраг — закаленный в огне шемитский лук и колчан с отличными гирканскими стрелами с оперением из перьев цапли. Джума преподнес Пепину плащ из очень редкой шкуры черной кушитской пантеры. Принц Моррог подарил красивый железный шлем с забралом для глаз и крепкую плетеную кольчугу, сделанную из стальных пластин.

Все теплыми словами поблагодарили Пепина за оказанную услугу в ночь мертвецкого сна. Только один Амрод не принес никакого подарка. Гордый альб избегал разговоров с кобольдом, как бы не замечая его присутствия.

Хорошее вино и уставленный яствами стол завладели на некоторое время вниманием компании. Через несколько произнесенных тостов растроганный до глубины души кобольд осознав, что у него появилось столько много друзей, пришел в себя. Он любил выпивать.

— Славный человек ты, Пепин! Одной рукой и то после такого тяжелого ранения повалил, как снопы, семерых отъявленных головорезов! В моем дворце в Хауране всегда найдется место для тебя!

— А попадешь в Шем, только упомяни имя Фериш Ага, и никогда не останешься без вина!

— Едем в Гирканию, друг! Только там, среди необъятных степей, среди моря скачущих коней сможешь почувствовать себя вольным, как ветер!

— В Киммерию я тебя не приглашаю, это мрачная и суровая страна. Но мой кошелек и меч всегда к твоим услугам!

— А можешь остаться и здесь, в Заморе! Перстень и грамота, которую прислал тебе король Озрик, сделали тебя почетным аристократом! Получишь имение, слуг, земли…

— Я предпочитаю следовать за благородным Богардом и Пламом. Не привык я к сидячей жизни!

— Значит, мы будем вместе! Хорошо быть рядом с воином с верной рукой и верным сердцем! Как ты, Пепин! Так выпьем за это! Вина!

— Расскажи нам свою историю, Пепин!

— Ну, вырос я в маленькой пограничной укрепленной крепости на Боссонских возвышениях. Недалеко от Велитриума, почти на берегу Черной реки. Граница с Пиктскими дебрями проходит совсем недалеко от крепости. Я возмужал в бесконечных схватках с дикими ордами. Когда я подрос, то заметил, что я отличаюсь от высоких, стройных боссонцев. Не был я похож и на пиктов, наших врагов. Я попросил своих родителей рассказать о моем происхождении. Старейшина деревни вспомнил, что меня нашли в ивовой корзинке па рыбалке на Черной реке. Я был запеленат в изящно вытканные пеленки, каких ни у бос-сонцев, ни у пиктов не было. У одного из рыбаков недавно умер ребенок и он усыновил меня.

— В Пиктских дебрях, наверное, все еще живут альбы, кобольды… и другие, — не закончил свои слова Амрод. — Ты — кобольд!

— Это я узнал гораздо позже. От одного альба. Он рассказал мне много о своем и о моем народе.

— Альб из Пиктской пустоши?

— Нет, остатки его парода жили далеко к югу от Стигии. В джунглях, у истоков реки, называемой Зархеба. Звали его Ололивел, и мы были с ним хорошими друзьями.

— Из южных альбов! Не знал я, что кто-то из них остался после Большого переселения!

— Их было мало, и их раса вымирала. Тысячи лет назад весь их народ переселился в страну, далеко на юг. Она называлась Ферри.

— Что случилось с этим альбом? Где я могу его найти? Много лет прошло с тех пор, как я не получал вестей о соплеменниках!

— Я понял, что ты из благородного рода альбов и не могу сердиться па тебя за пренебрежительное отношение ко мне. Испокон века мой народ служил твоему. Но если у тебя есть

терпение и если достойным господам будет интересно, я закопчу свой рассказ. В нем содержится и история альба Ололивела.

— Достойные господа будут слушать с интересом! — от имени всех ответил Фериш Ага. — Но сначала промочим глотки. Выпить хочется, как после резни оборотней… расскажу я тебе об этом случае как-нибудь в другой раз! И Конан показал себя тогда с лучшей стороны! Вина!

Выпили. Ожидание интересной истории, хорошая еда и вино, потрескивающий огонь в камине создали у этих разбросанных по свету авантюристов уютное чувство дома и семьи. Одиночество собрало эти обломки бури жизни вместе, и они начали чувствовать друг друга, как родные, а не как стая голодных волков.

— Этот постоялый двор «Пуповина», как ласковая материнская утроба! Я чувствую себя ребенком, нашедшим дом в снежной буре! Не испытывал такого чувства даже в своем дворце в Хауране. А вас воспринимаю, как родных братьев! — прочувственно заявил принц Моррог.

— В стране Куш, моей родине, у меня есть много кровных родственников, братьев, так водится у нас, — пояснил Джума. Чернокожий колосс оставил цирк месьора Булемеса, чтобы наняться в солдаты в Туране. — Да, я даже и не знаю, сколько братьев и сестер у меня было, по никогда они не были мне настолько близки, как вы!

— Это потому что хорошее вино объединяет души настоящих мужчин, как пролитая вместе кровь роднит сердца, — добавил шемитский Ага.

— И еще потому, что все вы — достойные люди с открытыми душами и смелыми сердцами! Я встречал много настоящих мужей, но таких, как вы, собранных в одном месте — никогда! — вмешался в разговор Богард. — Поэтому я рад, что у меня будут такие спутники, Но давайте прекратим восхвалять друг друга, как старые куртизанки. Пусть дела сами говорят за себя. Продолжай свой рассказ, Пепин. Вина!

«Служил я на Боссонской границе долго — и стрелком, и следопытом. Потом поступил в аквилонскую армию к королю Вилеру. Участвовал во многих сражениях, но в войне с Кофом попал в плен. Я был не из знатной семьи, никто меня не выкупил, и я был продан в рабство. Умею я делать почти все: был и гребцом на галере, и в соляных шахтах, и на строительстве крепостей и дорог. Я умею хорошо готовить, шить, стирать и даже сопровождал одну торговую экспедицию в Кхитай. При возвращении меня укусила ядовитая змея в джунглях южнее моря Вилайет. Я серьезно заболел и едва не умер.

Продали меня на золотые рудники в горах Ильбарс. Они находятся между туранскими городами Хоарезм и Шангара. Из всех мест, куда меня забрасывала неволя рабства, эти рудники были самыми ужасными. Для работы там использовали истощенных на галерах гребцов, изувеченных строительных работников, постаревших слуг и куртизанок. Рабская жизнь не стоила и ломаного гроша. Одетые в увядшую кожу скелеты, покрытые язвами, струпьями и грязью — это были мы! Кормили нас какими-то помоями, которые один раз в день спускали в глубокие шахты. Воду мы слизывали с влажных стен галерей. Солнечного света я не видел ни разу за все те три года, в которые был похоронен там.

Внизу за нами никто не надзирал. Если мы не отправляли иа поверхность определенное количество руды, то нам не спускали и еду. Таким образом мы старались выполнять норму. У нас были свои вожаки и свои рабы. Самые сильные не работали. Они терроризировали слабых и жили на их горбу.